Она прижала к себе куклу и отодвинулась к стене.
– Такая красивая девочка не должна плакать, – он навис над ней, слегка склонив голову. – Хочешь, я развеселю тебя?
– Мам.
С невероятной скоростью Эмма ворвалась в квартиру. Швырнув пакеты на пол, она в два счета оказалась рядом с Норой. Ее крик разнеся по всей квартире. Эмма, прижав к себе Нору, требовала, чтобы все немедленно ушли.
На крики поспешила и Джейн. Нора вырвалась из объятий Эммы и ринулась к ней. Джейн ее не оттолкнула, нет. Заботливо, словно истинная мать, заправила прядь волос за ушко. Следом началась ругань.
Наступил полный мрак и лишь тусклый свет упал на Нору. Она сидела, поджав колени и тихо плакала. Постепенно появились звуки. Первый – бьющаяся посуда. Второй – женские крики. Третий – звон стеклянных бутылок. Я села напротив, попыталась дать понять, что она здесь не одна. Но что может призрак, который наблюдает за своей жизнью? Правильно. Ничего.
Смена фрагмента. Теперь перед моим взором оказалась Джейн. Окутанная дымом, она сидела на кухне и стеклянным взглядом смотрела в окно. За спиной мельтешила Эмма. Я видела, как она вскидывала руки, как энергично двигались губы, но не слышала ни единого звука. Следом подбежала Нора и попыталась прикрыть собой Джейн. С ее губ тоже слетали слова, но и их я не слышала. Так вот, как выглядела жизнь Джейн. Точнее ее существование.
Тишина нарушилась шепотом.
– Забери меня, пожалуйста. Забери меня к себе. Я больше не хочу. Не могу и не хочу.
Голос принадлежал Джейн. Она молила о своей смерти так громко и в тоже время тихо. Я ненароком вспоминала свои прошлые жизни и видела в ней себя. Ведь я точно также молилась о смерти. Точно также хотела, чтобы мое существование прекратилось. Впервые мне захотелось ее обнять. И я обняла, но будучи Норой.
Молитва перетекала из одного дня в другой. Она просыпалась и засыпала с одними и теми же словами на устах. Интересно, а после своей смерти Джейн согласилась взглянуть на свои жизни? Быть может, во всех этих жизнях она была моей матерью? Быть может, мы идем с ней рука об руку в шестой раз?
Ворох мыслей в голове отвлекал от главного. Наконец, воспоминание приняло привычный ритм. Для начала я проверила кухню и отметила, что Джейн сегодня одна. Она также пила и отрешенно смотрела в окно. Одна сигарета сменялась другой. Табачный дым полностью окутал кухню. Пошла проверять Нору. Та снова сидела в углу и играла с тряпичной куклой. Эммы нет.
Кашель Джейн заставил меня вернуться к ней. Первым делом заметила пустые бутылки под столом, после обратила внимание на белый налет на столе. Я не успела предположить, как тут же Джейн упала на пол и начала кашлять. На звук прибежала Нора и начала громко плакать. Я же стояла истуканом и понимала, что в очередной раз абсолютно бессильна.
– Мамочка! – Я смотрела на Элеонору и понимала, что ее губы не шевелились. Она все также рыдала, прижимая руки к груди.
– Пожалуйста, мамочка!
Джейн начала блевать. Она беспомощно махала руками, а я беспомощно стояла рядом. Меня сковал страх и не позволил сдвинуться с места. Я переводил взгляд с Элеоноры на Джейн и пыталась совладать с эмоциями. На глазах наворачивались слезы. На меня обрушились все чувства, что скопились за шесть жизней. Я рыдала в один голос с Норой и продолжала чувствовать себя бесполезной.
Джейн пыталась что-то сказать. Я не могла пересилить себя и подойти ближе. Все, чего мне хотело – это схватить Нору и отвести в комнату, лишь бы она не наблюдала за тем, как умирал человек.
Щелкнул замок. Эмма влетела в квартиру и прямо в обуви понеслась на кухню. Рывком она схватила Нору и отвела в комнату, попутно доставая телефон из кармана. Вернувшись на кухню, Эмма попыталась привести в чувства Джейн, но та лишь расслабленно улыбалась.
– Джейн! – завизжала Эмма.
– Он меня ждет, – Джейн слабо улыбнулась и закрыла глаза.
Стены сотряслись от крика. Это была Эмма. Она крепко прижимала к себе Джейн и рыдала. Аккуратно приглаживая ее волосы, Эмма медленно раскачивалась, словно убаюкивала.
– Мамочка! – Элеонора пронзительно завизжала. Она попыталась приблизиться, но Эмма не позволила.
– Нельзя, – дрожащим голосом произнесла она. – Нельзя.
И все завертелось. В доме оказались люди в белых халатах, следом зашли мужчины в полицейской форме. Они очень долго допрашивали Эмму, записывали показания. Никто в этой суете не обратил внимания на Элеонору, которая захлебывалась от собственных слез лежа в кровати. Что-то в ней оборвалось. Взгляд в мгновение стал взрослым и осознанным. Словно ей не пять лет, а тридцать. Словно ее детство оборвалось в одну секунду.
– Эмма! – я услышала женский голос и поспешила на него.
Наша соседка так спешила пробраться сквозь толпу, что даже натянула разные тапки, а поверх пижамы накинула мужскую куртку.
– Что происходит? – встревоженно спросила она.
– Джейн, – заикаясь ответила Эмма, с трудом вдыхая воздух.
– Боже! – соседка приложила руки к щекам и шумно выдохнула. – Эмма, не рушь психику ребенку. Вам нужно где-нибудь переночевать.
– Я не знаю, что делать.
– Ты успела переписать квартиру на Нору? – в глазах соседки блеснул огонек.
– Нет. Замоталась, забегалась, и руки так и не дошли.
– Эмма, квартиру нужно срочно продать, пока Нора маленькая. Ее память не сохранит все эти воспоминания, а новая обстановка отвлечет ее внимание.
– Даже не знаю, – растерянно пожала плечами Эмма, опустив голову.
– Я тебе помогу. Я все организую.
– Спасибо, Сюзи.
И Сюзи не соврала. Взяв все заботы в свои ловкие руки, она помогла Эмме в ту же ночь съехать из этой квартиры. Позже организовала и продажу и посодействовала в покупке нового дома. Меня все это смутило и неспроста: новыми жильцами стали родственники этой самой соседки. Эмма, убитая горем, не заметила подвоха. Она жадно впитывала помощь окружающих. Цеплялась за каждую протянутую руку. И совершила самую большую ошибку: не только она горевала.
С того дня Элеонора не смыкала глаз по ночам. Перед сном притворялась спящей, но, после того как засыпала Эмма, она распахивала глаза и беззвучно плакала. Я лежала напротив и смотрела в ее черные глаза.
– Мамочка! Моя милая мамочка!
Ее губы были плотно сжаты, но я отчетливо слышала голос.
– Мамочка, забери меня. Я не хочу с ней больше жить. Вернись и забери меня, мамочка.
С каждым словом слезы текли все сильнее и сильнее. Нора быстро смахивала их ладошками.
– Я скучаю, мамочка!
Это мысли! Черт возьми, я слышу
