– Ему нездоровится, – откликнулся алхимик. Приятный марсовийский акцент отвлекал от интонаций речи, однако сейчас нельзя было не заметить, что ответ прозвучал несколько напряжённо.
– О, и когда же он сообщил об этом? – простодушно поинтересовался Эллис. – К вам далековато добираться, честно говоря…
– На лыжах между холмами – не так долго, есть короткая дорога, – возразил алхимик, на сей раз без запинки. – Отец Адам послал Руперта с сообщением.
– Деревенского дурачка? – снова удивился детектив. – Он дружен со священником, получается? Вот ведь бывает! А разве церковь не считает безумие наказанием Небес за особо тяжёлые грехи?
– Не знаю, к сожалению. Я не особенно близок к делам церковным, а с отцом Адамом завязал дружбу благодаря любви к старым книгам, – спокойно объяснил мистер Лоринг. – В округе только трое разделяют это увлечение. Собственно, отец Адам, мистер Блаузи и я, однако с мистером Блаузи мы не сошлись характерами.
Выражение лица у Эллиса стало воистину лисьим.
– Очень интересно, – улыбнулся он. – А ведь хобби у вас с мистером Блаузи похожее, если верить слухам, опять-таки… Как, кстати, отец Адам относится к занятиям алхимией?
Надо отдать должное мистеру Лорингу – у него ни одна чёрточка не дрогнула.
– На воскресной проповеди иногда упоминает о спасении душ, погрязших в лженауках… если верить слухам, – абсолютно серьёзно ответил он. – Но в личных беседах мы эту тему не поднимаем. Отец Адам – человек практичный, а я готов обсуждать алхимию только с теми, кому она действительно интересна. К тому же учение о превращении веществ изначально тесно связано с делами церковными… Снова вынужден извиниться перед вами, леди Виржиния, – вдруг обернулся он ко мне. – Увлёкся. Так примете ли вы моё скромное предложение осмотреть сию обитель?
– Конечно, с большим удовольствием, – поспешила ответить я, пока Эллис не задал ещё какой-нибудь вопрос, столь же бестактный. По моему скромному мнению, игра в невежду и нахала слегка затянулась.
Дом у Лорингов действительно оказался занимательным. Начать хотя бы с того, что снаружи он выглядел куда меньше. И куда новее! Изнутри же он напоминал наспех отреставрированную крепость. Стены из необработанного камня, едва прикрытые гобеленами, и гулкие гранитные полы внушали благоговение. Многие окна были витражными. Особенно ярко запомнилась одна композиция: факельное шествие через лес, очевидно, ранней весною или поздней осенью. Несмотря на то, что погода нынче стояла пасмурная, алый кусочек стекла, изображающий огонь, пылал так, что меня саму бросило в жар. Да и мальчики, которые сперва шептались и переглядывались, вскоре задумчиво притихли.
Но у этой торжественно-мрачной красоты была и оборотная сторона – холод и сквозняки. Даже с самыми современными средствами не удалось бы протопить особняк до сносной температуры. Замёрзнуть на ходу нам, разумеется, не грозило; однако перспектива обедать в столь же холодной столовой вызывала лёгкое опасение.
– Мой адвокат упоминал, что здесь вы поселились не так давно, – осторожно произнесла я, когда беседа стала достаточно непринуждённой. Мы как раз осматривали библиотеку на втором этаже, одну из двух в особняке. Эллис бродил по комнате, придирчиво изучая книги и обстановку. Особенное внимание он уделял стенам. – Что побудило вас перебраться в деревню? Если я правильно поняла, раньше вы жили неподалёку от Бромли?
– Да, в одном из столичных пригородов, – кивнул мистер Лоринг. – Однако после смерти моей жены я понял, что жизнь там никогда не принесёт мне покоя. К тому же моя младшая дочь, Кэрол, заболела. Доктор сказал, что грязный воздух может погубить и её. Я продал городской особняк и вместе с дочерями и теми слугами, которые согласились последовать за мною, переехал сюда. Этот дом пользовался дурной славой, но я, видите ли, не суеверен. К тому же здесь имеются огромные погреба, которые я легко сумел приспособить под лаборатории.
Эллис подозрительно закашлялся. Клэр, который стоял за плечом у мистера Лоринга и разглядывал жутковатую книгу в потёртом чёрном переплёте с алым тиснением, закатил глаза, однако почти сразу же изобразил сочувственную улыбку и присоединился к разговору:
– Так миссис Лоринг до срока оставила сей печальный мир? О, соболезную. И понимаю вас лучше, чем кто-либо иной. Мне тоже выпала нелёгкая доля – пережить супругу… А затем и единственную дочь, увы. Лишь внуки теперь – моя отрада, – вздохнул он.
Такая речь, скорее, подходила умудрённому жизнью старцу, а не мужчине сорока двух лет, который к тому же был неприлично хорош собою, однако Клэр говорил с такой искренней болью, что не поверить ему и не проникнуться сочувствием казалось настоящим кощунством. Даже на невозмутимом лице мистера Лоринга промелькнуло озадаченное выражение, а глаза Мэдди и вовсе округлились и повлажнели.
– Примите и вы мои искренние соболезнования, – откликнулся алхимик наконец. Голос его звучал немного более низко, чем прежде. – Судьба оказалась к вам неласкова.
– Столица, а не судьба, – пожал плечами Клэр. Это выглядело жестом храбрым и одновременно напряжённым, как у отчаянного и сильного человека, который до сих пор не свыкся со своим горем. – Столичный воздух, точнее. Чахотка, – солгал он печально. – Скажите, а миссис Лоринг тоже?..
Вопрос был бестактным. Даже в большей степени, чем у Эллиса получасом ранее. Но мистер Лоринг ответил, чем удивил, кажется, даже самого себя.
– Нет. Болезнь дочери тогда обострилась. Я искал лекарство… А Джулии отчего-то пришло в голову, что я уже нашёл его, но пока утаиваю. Она спустилась в лабораторию, когда я отлучился в город за доктором. В некоторых алхимических опытах используется киноварь. Джулия вдохнула слишком много паров и вскоре умерла, – закончил он рассказ и застыл, словно бы ошарашенный собственной откровенностью.
– О, прошу прощения за настойчивость, – склонил голову Клэр. Я заметила, что уголок рта у него дёрнулся – значит, дяде что-то не понравилось в рассказе. – И подумать не мог, что за всем этим стоит столь трагическая история…
– История ошибок одного самоуверенного человека, – ответил мистер Лоринг, отворачиваясь.
– Уверена, это был несчастный случай, вашей вины здесь нет, – заверила я его, поддавшись порыву. Мадлен горячо закивала, точно разом забыв о том, что она теперь тоже может говорить.
– Действительно, нелегко же вам пришлось, – посочувствовал невесть когда подобравшийся Эллис, хотя взгляд у него оставался холодным и цепким… Или, возможно, это заметила только я, потому что успела уже хорошо изучить повадки детектива. – К тому же содержание такого большого дома в глуши требует немалых усилий. Кстати, развейте мои сомнения – на той стене случайно не картина висела? Крепления остались, но что-то размер заставляет меня сомневаться… Такой картине, пожалуй, место было бы в Королевской галерее. Признайтесь, вам досталось какое-то сокровище, которое вы прячете теперь от любопытных взглядов в подвале? – заговорщически подмигнул он.
Мистер Лоринг мельком взглянул в указанном направлении и нахмурился. Лично я никаких креплений отсюда рассмотреть не могла, слишком скудное было освещение. Но он увидел и припомнил что-то, похоже, не слишком приятное.
– Нет, вы ошиблись. Картин здесь никогда не было. На том месте долгое время висела медвежья шкура, однако две недели назад она пропала. Слуги уверяют, что не брали её, и у меня есть все основания поверить. Мистер Норманн, – обратился он к Эллису. – У вас слава одного из лучших детективов Бромли…
– Лучшего, – скромно поправил его Эллис. – Правда, по трупам.
Клэр неприлично закусил губу и опустил голову. Я скосила взгляд, чтобы посмотреть, как отреагирует Мадлен. Но она, к сожалению, пренебрегла этикетом и просто-напросто спрятала лицо в ладонях.
– А шкура разве живая? – резонно поинтересовался мистер Лоринг. – Полагаю, для вас будет лёгкой разминкой раскрыть эту нелепую кражу. Не то чтобы мне была нужна медвежья шкура. Но мысль о том, что какой-то человек может свободно проходить в мой дом и покидать его, забирая с собой всё, что ему заблагорассудится, очень неприятна. Мои дочери…
– Понял, понял, – ворчливо откликнулся Эллис, поднимая руки вверх. – Ради спокойствия благородных девиц что только не сделаешь.
В этот момент Чарльз громко чихнул. Клэр тут же забеспокоился, не замёрз ли его драгоценный мальчик, и в некоторой суете мы покинули холодную библиотеку. Эллис не без помощи Мадлен оттеснил меня от мистера Лоринга, предоставив сомнительную честь вести беседу с хозяином дома Клэру.
– Каков актёр, а, – едва слышно прошептал детектив, вышагивая рядом со мною. Мы шли по галерее, холодной, точно она располагалась на улице, а не в доме. – Парами она отравилась, видите ли… Тревор Лоринг получил хорошее наследство после смерти своей жены. А жена, кстати, возражала против занятий алхимией. И несколько раз пыталась увезти детей к вдовой тётке, в Альбу.
