нападают… коровы.
Здоровенный бугай с громоподобным сиплым рычанием принимается тереться об антенну и моментально срывает противовес. Коровы тоже подходят и становятся шеренгой, тупо глядя на лагерь. Бугай столь величествен, что Вадим сначала было решает трусливо отлежаться в палатке, надеясь, что все как-нибудь само собою утрясется. Но, бугай приглашает чесаться еще трех коров, видимо, самых любимых, и они начинают шумно мочиться у Вадима над ухом, а все стадо двигается прямо на лагерь. Тогда Вадим судорожно заряжает ружье и идёт искать пастуха, которого, разумеется, нигде нет! Тогда Вадим возвращается (коровы тем временем подходят вплотную) и орёт бугаю:
«У-у-у!» — замахиваясь на него руками.
«У-у-у!» — отвечает Бугай Вадиму и делает шаг вперед.
Вадим, трепеща, кидается за командирскую палатку и оттуда орёт уже коровам:
«Пошли вон — туда вас и растуда!»
Коровы отшатываются.
И вдруг…
… Вадима осеняет! Он берёт канат и начинает им хлопать, и крутить, и вопить:
«У-у-у!», — но, обращается он при этом исключительно к коровам.
Те, будучи всего лишь женщинами, начинают отступать. Бугай заценивает деликатность Вадима и тоже небрежно удаляется, по пути заигрывая с коровами. Потом, они все уходят.
Мораль:
Никогда не ори на начальника — ори на подчиненных и терпеливо ожидай, пока до начальника дойдет, в чем дело и как ему поступать надлежит… © С. Витицкий.
Но, коровы приходят опять! И опять Вадим сражается с ними как лев — у всякой убегающей от него коровы хвост вытягивается, а кончик хвоста расслабляется и болтается свободно. Кажется, что корова насмешливо делает ему ручкой. Забавно!
«Нужно записать, — думает Вадим, — Что, самое страшное на свете животное — корова! Хантер неправ: он считает, что леопард… какая ерунда!»
В итоге, Вадим разгромлен наголову! Противовес срывают дважды, рация не работает. Два раза Вадиму удаётся опятить бугая, но в третий раз он заходит с запада, оказавшись внезапно у Вадима за спиной, и останавливается в трех шагах. Он роет копытом землю, уставляет на Вадима рога и с сипением разевает пасть… видимо, грязно ругается.
СЮЖЕТ ⅓
Опять Вадим сидит за столом. К ящику прислонена дубина, рядом пирамида из булыжников. На психрометре — рогатка с запасом зарядов. Он ждёт врага, но враг от жары настолько ошалевает, что даже и не нарывается — только остервенело чешется об триангуляционный знак третьего класса…
Вадим берёт ручку, снова смотрит долгим взглядом на Эльбрус, вдохновляясь, и начинает писать в тетради:
«Вот и еще неделя прошла. Неплохая была неделька — жаркая и без дождей с градом, как я и хотел. Хотя, по утрам иней уже выпадает и мерзнет нос, высунутый из спальника. Время идет, а записывать совсем не хочется. Сидим на Харбасе. Каждый день одно и то же. Встали, поели горохового супа и — читать-перечитывать старые журналы. И, конечно же, споры обо всем, переходящие на личности. Потом вечер, разжигаем примус, запаливаем свечу и — шахматы, какао и снова споры обо всем, переходящие на личности».
СЮЖЕТ ¼
Хм-м, пожалуйте вам! Принимайте гостей! Давно не виделись! Это, оказывается, Магомет из селения внизу у реки, находящегося в прямой видимости из лагеря, пожаловал. Во всей своей дикой, грязноватой, небритой, хищной красе, всегда наводящей на Вадима спасительный первобытный ужас. На этот раз он, элегантно скособочившись в седле, держит в левой руке оцинкованное ведро. Как тут же и выясняется, с мясом. А точнее:
— Баранина… начальство посылает, — объясняет Магомет, останавливая лошадь и передавая ведро Вадиму.
Магомет, очень довольный произведенным впечатлением, блестит двумя рядами стальных зубов и говорит вслед Вадиму, двинувшему с ведром в кухонную палатку:
— Ведро верни, да?
Вадим предлагает:
— Спешься! Посидим!
— Спасибо, с утра сижу, — отвечает Магомет в своеобычной манере.
— Чайку попьем, — настаивает Вадим.
— Спасибо. Ехать надо. Начальство… Гостей ждешь? — спрашивает он, вдруг.
— Гостей? Откуда здесь гости, кроме тебя? Никого не жду.
— А командир где?
— В разведку поехал. На лошади. Вечером вернется.
Магомет принимает пустое ведро, подбрасывает его в руке, смотрит направо, смотрит налево, и небрежно говорит:
— Значит, гостей не ждешь? — и, не дожидаясь ответа, трогает лошадь.
— Эй, Магомет! Когда быка от нас заберете? — громко говорит Вадим ему в спину.
Магомет садится вполоборота и говорит наставительно:
— Это, дурной бык, никому не нужен! Ты бери камень и бей его между рогами. Изо всей сил бей! Он другого ничего не понимает. Дурной бык! Бери большой камень и между рогов… Понял?
— Свежее решение, — тихо говорит Вадим уже ему в спину. — Изменим жизнь к лучшему… Он любит выражаться рекламными слоганами, подбирая их к той или иной ситуации.
Магомет больше не оборачивается — слегка покачиваясь в седле, он начинает спускаться по крутому склону, почти пропасти — без всякой дороги, по осыпи, на север, в сторону затянутой сизой дымкой каменной горы, знаменитой не только своим чарующим именем Тещины Зубы, но еще и опасным автомобильным спуском, по которому мы кое-как сюда и заехали на нашем «Мормоне» и название которого в переводе означает «Вредно Для Души». Это, правильное название для узкой бугристой дороги, когда-то раскатанной грейдером прямо из горной породы и придавленной бульдозером, чтобы не разъезжалась в стороны. Дорога эта откровенно опасна и отчаянно нуждается в ремонте. Вопрос один — а кому и для чего её ремонтировать? «Мормон» с трудом, но проходит… а лошади и пешему человеку она в принципе не нужна…
«Какое плохое мясо, — думает Вадим, — И что с ним делать прикажете? Мы на нем себе последние зубы поломаем. Э-э-э, или сделаем харчо! Ну да… Харчо… Но, харчо вредно…. Тогда, сделаем баранью похлебку. С чесноком. И с макаронами. Снотворное и слабительное в одном флаконе. Не только вредно, но и вкусно… И как бы мне от этих дурацких коров избавится?»
Томительная жара окончательно установилась и теперь стоит вокруг, воздух струится и дрожит над восточным склоном. Это хорошо! Делать замеры под дождём, ой, как тяжело!
И вдруг…
СЮЖЕТ ⅕
…В дрожащем мареве горного воздуха на экране бесшумно возникают и словно плывут сквозь это дрожание пятнистые коровьи туши, рога, помахивающие хвосты, слюнявые морды. Вадим, задремывая в кресле, следит за ними слипающимися глазами. Ай, как хорошо, враги ушли сами! Великое побоище на Харбасе им, Вадимом, бесславно проиграно, но, Слава Богу, закончено…
Да, иногда на него находит… Он каким-то своим зрением видит будущее. Как в телевизоре.
