— Что ты сделал со мной, Загрей!?? — обращаясь к существу с укоризной, но без толики гнева, спросила она не своим голосом того, кто, как она теперь поняла, беспардонно занял «храм ее души», поместив хозяйку последнего в свою величественную «хижину».
— То и сделал, что видишь! — ответило ее контральто, некогда бывшее таким родным, а теперь вероломно похищенное, и продолжило: — Разве ты не мечтала побыть мужчиной? Разве не ты год назад на семинаре по психологии с пеной у рта доказывала, что быть мужчиной лучше и легче? Ну, вот и получила: за что боролась — на то и напоролась…
— Да разве ж я тебя упрекаю! — миролюбиво отвечала девушка бархатистым баритоном. — Ты прав, я всегда мечтала быть мужчиной, именно таким обольстительным, как ты, чтобы все девчонки приходили в трепет только от одного моего взгляда… Ты надолго даешь мне напрокат свое «имущество»?
— К сожалению, надолго не могу. Сложно объяснять. Тело не игрушка, а наши тела не идентичны по массе, так что моей душе тесновато в твоем, а вот твоей должно быть просторно, чувствуешь?
— Что-то не очень…
— Ну, и ладно… Не будем терять время, давай, иди ко мне, — и Загрей, теперь уже в женском обличье, откинулся на спину, закрыл руками лицо, согнул ноги в коленях и неприлично широко развел их, выставляя напоказ красноту щели…
Первые движения Лены были наивны и беспомощны. Она барахталась на теле Загрея, а ствол пениса, обретший предельную упругость, так и не мог найти вход… Загрей же упорно делал вид, что ничего не понимает и никак не хотел помочь… Через минуту бесплодных попыток Лена прорычала:
— Ну, что, сложно взять в руку и вставить куда надо?
Но Загрей только улыбался и повторял:
— Не спеши, родная, не нервничай, все у тебя получится!
Пришлось Лене сначала найти знакомую дырочку рукой, и тогда действительно все получилось… Дальше все было проще: Лена быстро вошла во вкус, раз от разу все сильнее вонзаясь в свое же собственное чрево… Она чувствовала как нарастает нетерпение в ее новом органе, как хочется ему все сильнее разрешиться от странного бремени… но что-то не выходило, и хотя она двигалась все быстрее и настойчивее, напряжение не спадало… и остановиться было нельзя, но и двигаться дальше было все тяжелее… Минут через 15 бесполезных попыток Лена откинулась в изнеможении:
— Ничего не получается. Не могу, не могу…
Загрей успокаивал:
— Ничего страшного, со всяким бывает… Отдохни и попробуй снова. Наверное, ты выпила лишнего, вот и не получается.
Обиднее всего было то, что Загрей говорил почти те же самые слова, что и Лена некогда говорила своему Андрею, когда он по пьяной лавочке вот так же не мог закончить… «Да, нелегкая эта работа — женщину ублажать!» — наконец призналась она сама себе… Но и вторая, и даже третья попытка оказались безуспешными… Тут и смазка закончилась у Загрея-женщины…
— Ну, и что ты этим хотел сказать? — недовольно прошипела Кострова. — Ты же специально все так подстроил, чтобы я не могла кончить! Но зачем?
— Чтобы ты знала, милая, только и всего. С мужчинами такое бывает довольно часто… — перейдя на серьезный тон, увещевал Загрей. — Лучше скажи, что ты чувствуешь, сейчас, чисто физиологически?
— Да хреново мне, сам знаешь! — довольно дерзко отвечала девушка. — Все болит, особенно эти, ну, как их… ну, в общем, понимаешь…
— Яички, наверное?
— Ну, да… Сделай же что-нибудь? Возьми в… рот … что ли… если не… брезгуешь…
— Ты точно этого хочешь? — еще более серьезно спросил кудесник.
— Да, конечно, а ты?
— И я…
Но издевательства, оказывается, только начинались… Загрей упорно сосал либо слишком вяло, либо слишком однообразно… Но когда все же конец приближался, он вдруг останавливался и со словами «Надо передохнуть» делал роковую паузу… Но упрекать его Лена не смела, и причина ее робости была одна: она узнавала в нем себя, пусть и в несколько гиперболизированном, преувеличенном и утрированном, доведенном до крайности виде, но это было именно то, что она иногда вытворяла с мужчинами, пусть и не так изощренно…
— Хорошо, милый. Я все поняла. Я больше не буду. Умоляю, позволь мне разрешиться от этой муки, прошу тебя, очень прошу, — попросила в конце концов Лена.
— Ты уверена, что все поняла? — уточнил Загрей.
— Да, уверена, и больше так не буду, давай же, заканчивай…
— Хорошо. Я верю тебе, Лена, — серьезно-торжественно заключил маг и приступил к «последнему штурму»…
— И это все? — только и спросила Лена, когда «нефритовый стержень» закончил в радостном изнеможении трепыхаться во рту Загрея, орошая его животворной жидкостью.
— Да, это все… Конечно, бывает и поярче — тут многое зависит от продолжительности воздержания, но в целом не намного слаще, — пояснил кудесник.
— И ради этого мужчины за нами охотятся? Совершают безумные поступки, разбрасывают деньги, заваливают подарками? Все ради этих жалких секунд облегчения?
— Да, в основном ради этого… Конечно, кроме физиологии есть еще и психология, но в целом, конечно, только ради этого… Тебе сложно это понять…
— Да нет, я то как раз и понимала это, но сейчас, наконец-то, пережила на себе…
— Что ж, рад за тебя, кисенок мой. И теперь последний вопрос — во сколько раз это удовольствие меньше, чем то, которое ты получала, будучи женщиной?
— Во сколько? М-мм-мм… — Елена воздела глаза вверх, к звездному голубому небу, то ли что-то считая, то ли вспоминая…
— Раз в десять как минимум! — наконец уверенно выпалила она. — А ты как считаешь?
— Я? Лучше я расскажу тебе историю про известного прорицателя. Надеюсь, ты читала «Одиссею»?
— Обижаешь! И даже «Илиаду», правда, не совсем до конца… — горделиво удостоверила девушка. — Ты имеешь в виду слепого прорицателя?
— Ага, — с улыбкой согласился кудесник.
— Блин, как же его звали… Конхис? Нет… Влахис?… Блин, не помню!!! — стала усиленно копаться в памяти девушка — как ни странно, хотя череп был не её, а вот мозг или, на худой конец, его содержимое — было точно ее собственное.
— Может, Калхас? — поспешил на помощь Загрей.
— Калхас… Знакомое имя… Но…
— Калхас отправил на эшафот невесту Ахилла, Ифигению, когда войско греков не могло отправиться на завоевание Илиона, а мы же говорили про «Одиссею», верно? — проявил в очередной раз свою эрудицию юный маг.
— Эврика! — прокричала Елена, подпрыгивая на месте и сжимая кулаки. — Вспомнила! Его звали Тиресий! Именно он помог Улиссу выбраться из Аида! Ты его имел в виду?
— Разумеется… Но история короткая… Однажды Зевс и его супруга Гера, — приступил к новой байке кудесник, — поспорили, чье удовольствие в сексе больше — мужчины или женщины, а за ответом обратились как раз к Тиресию — он тогда был еще молод и полон сил, но, главное, семь лет жил в обличье женщины…
— Это за что же его так? — прервала рассказ девушка.
— Ну, долгая история, шел по лесу, увидел сношающихся змей, ударил их палкой и… это не понравилось местной нимфе и она наказала его таким вот странным образом…
— Ясненько, и чем закончился спор? — Елене не терпелось узнать ответ.
— А тем, что Тиресий почти согласился с тобой, заявив, что удовольствие женщины в девять раз круче, чем наслаждение мужчины!
— Неужели? Как мало изменился мир… — посетовала Елена.
— И не говори! — согласился маг. — Но на этом история не закончилась. Слушай дальше… Так вот, выслушав ответ Тиресия, Гера и Зевс решили его… Впрочем, как ты думаешь, кто из богов наказал его за такой ответ, а кто, напротив, наградил?
— Ой, ты издеваешься? Сначала замутил мозги, а теперь я должна думать? Не буду! Скажу наугад! Гера наказала, а Зевс вознаградил!
— Ты права, моя Мессалина! — радостно подтвердил Загрей. — Именно так! Гера лишила его зрения, а Зевс даровал дар пророчества! Только вот я не пойму, отчего же тогда женщины, раз они в девять раз счастливее нас в постели, не хотят секса во столько же раз сильнее и чаще?
— Ну, это просто! — отозвалась девушка, оставаясь по-прежнему в обличье мужчины. — Девушка хотя и ловит больше кайфа, но вот довести ее до оргазма в 30 раз сложнее, чем это сделать с мужчиной! И… к тому же… далеко не всякий способен это с ней сделать… Одним словом… Как бы это объяснить… Удовольствия она ловит больше, но получает она его много реже, чем вы, мужики… Потому и не хочет она секса так часто и так сильно…
— Пожалуй, я с тобой соглашусь, киска моя… — подытожил разговор кудесник и тут же с улыбкой предложил: — Давай что ли еще выпьем, а?
— Давай, только вот отлежусь чуть-чуть… — Лена внезапно отвернулась, повернулась на бок, подогнула ноги, свернувшись в клубок, натянула на себя невесть откуда взявшееся верблюжье одеяло, закрыла глаза и тут же окунулась в сладко-прелестный и глубокий сон без сновидений.
