— Это тоже понятно.
— Тогда что не ясно?
— В принципе, все ясно, только как-то это произошло вдруг, неожиданно.
— А чего ты хотел?
— Думал, экзамены какие сдавать буду…
— Ага, ЕГЭ примем, аттестат вручим. А после этого еще и выпускной бал устроим до утра с морем водки и купанием в бассейне с одноклассницами. Обойдешься. У нас все проще. Зачем экзамены? Если научился, значит умеешь, а нет, на второй год никто не оставит, да и переаттестации не предусмотрено. Что выросло, то выросло. Поэтому завтра получишь новые документы, денег на первое время и в «добрый путь» — слова в спину.
— Понятно, — это слово заело в голове как ранее песня.
Но хоть одна радость, она вдруг куда-то исчезла. Только ничего мне понятно не было. Как дальше жить? Чем заниматься? Есть такая заподлянская метода обучения плаванию. Мне ее в свое время папа продемонстрировал. Вывез на лодке на средину озера, да вв оду столкнул, а сам отплыл. Я со страху барахтаться начал, с головой под воду ушел, а как хлебнул водички, тиной пахнувшей, как почувствовал ее в дыхательных путях, так и научился «по собачьи» бороздить водную поверхность. Так и здесь, по принципу: выплывет — будет жить, а «на нет и суда нет». Появится новый Ключник. Чай не первый, авось и не последний.
— Только один вопрос имеется, — не мог успокоиться я.
— Задавай, — расщедрилась Яна.
— Кто со мной пойдет? Ну, наставницей…
— Яга вызвалась, я не против.
Опа, с чего бы это? После нашего перемирия, а вернее сказать — подписания пакта о ненападении, грызться мы с Ядвигой перестали. Но и друзьями не стали. Были чисто деловые отношения. Твердые, как хирургическая сталь, но и такие же холодные. Я знал, что могу на нее положиться, только ровно на такое время, пока оба выполняли поручение. Например, когда мы намедни Отражение учуяли. Не рассказывал? Окей, сейчас расскажу.
Было это так. Как раз через неделю после нашего примирения, я осваивал полонез и его траурные Па — неспешные и сдержанные. Мое воображение рисовало, что я нахожусь в большом богато украшенном зале, по сторонам которого стоят представители цвета общества, нарядно одетые в придворные костюмы. Мужчины блестели золотой расшивкой и множеством медалей, женщины дефилировали в платьях с открытыми руками и плечами, показывая грудь в разрезе зоны глубокого декольте. Это место они прикрывали веером, чтобы «случайно» открывать ложбинку между грудей, притягивающую мужские взоры. Середина помещения пуста, но это ненадолго. Звучит торжественная музыка и процессия начинается. Пары выходят в зал, медленно продвигаются по нему, все время ориентируясь на главную пару, которая задает характер танца. Шествие, полное грациозности и достоинства, завершается и переходит в следующую фазу. Мужчины начинают кружить вокруг своих партнерш, затем они на время расходятся и меняются парами. После этого все выстраиваются в линию и поднимают сцепленные руки вверх, образуя тоннель. Сквозь него проходит сначала первая пара, затем вторая и т. д.
Это только кажется, что полонез легок в освоении, и фигуры в нем не сложные. Запомнил движения и рисунок, и хоть сейчас на бал к польскому королю Фридриху Августу Первому. Но вот не каждый сможет держать осанку на протяжении длительного времени и наполнять каждое па грациозно и изяществом. Я долго не мог. Несмотря на Ловкость, мне не хватало грации. Возможно потому, что у меня не было партнерши, и ее я вынужден был фантазировать, как и других участников светской дискотеки. Поэтому долгое время напоминал циркового медведя с фуражкой на голове и балалайкой в руках.
Ангажировать меня предлагала все та же Мариз, но мой хореограф отказал ей в этом. Обучал меня танцевальным движениям приглашенный Орденом балерон. Про существование Стражей он не догадывался, с кем ведет занятия понятия не имел. Легендой стало то, что новоиспеченные «дворяне», которые нажили денег не по заслугам, купили себе усадьбу и титул через одну и ту же риэлтерскую контору, а теперь пожелали обучить своего оболтуса этикету, чтобы не опозориться перед такими же нуворишами, что живут по соседству. Вот такая блажь у олигархов. Каждый сходит с ума по-своему, а мы под польку и полонезы.
Хореографа звали Вецлав, и был он, походу, геем. По крайней мере, на фривольно одетую или правильно сказать, грамотно раздетую Мариз, внимания не обратил. Даже искоса, даже зрачками не повел, чем привел мадам в оскорбительное состояние. Но ненадолго, она бросила свое «фи» и сказала Вецславу:
— Nie molestuj mojego mężczyzny, Oczy podrapam. — фраза произнесена была на польском, но для моего полиглотического уха, тайной не стала: «Не приставай к моему мужчине, глаза расцарапаю».
— Sami zrozumiemy, — ответил Вецслав, а я напрягся. Что значит: «Сами разберемся?»
— Ostrzegłam Cię miłośnikiem chłopców, nie psuj mi mężczyzny, — ответила Мариз, но удалилась.
Ее слова: «Я тебя предупредила любитель мальчиков, не порти мужчину мне», меня еще больше опечалили, мне еще заднеприводных не хватало. Но к чести Вецслава, он быстро разобрался, что я «не из этих», намеков не делал, задницу не пытался щупать, и мы поладили. Да пофиг, что ему больше нравится сосать, чем лизать. Главное — не мне.
Так вот, через неделю после примирения с Ядвигой, во время очередного занятия с Вецславом, в убежище Стражей объявили «желтую тревогу». Вскоре выяснилось, что она не учебная, а как есть настоящая. Охрана засекла Отражение, которое рыскало вблизи места, где прятали меня. И не просто так, а вынюхивало что-то. Вот прямо в прямом смысле этого слова, без иносказания. Яна злобно глянула на Мариз и бросила ей нелицеприятную фразу:
— Подмываться следует, Amie, когда в город выходишь, а то от тебя Шуром пахнет.
Резкость Наставницы заставила покраснеть меня, но не Мариз. Она лишь пожала плечиками и отвернулась. Я же встревоженный фактом близкого присутствия Отражения спросил:
— По мою душу?
— Ну а о чью же? Мы ему нафиг не нужны, а вот Ключник… Найдет он тебя, рано или поздно. Нужно гасить его.
— Гасить??? Это как?
— Раз и навсегда, пока он другим не передал координаты. А нет тела, нет дела. Пойдут три группы по три человека. Шур, пора тебя в деле посмотреть. Возьми в тройку кого пожелаешь, — раздала распоряжения Яна.
Вот и испытание. Я бы хотел взять в группу Малого с его дружинниками, но он и близняшки, уже сами стали первой тройкой. Вторую с двумя боевыми подругами возглавила Алиса. С ней мы пару раз спарринговали, но до знакомства дело не дошло. Зато по схватке знал, что дама сурьезная. Рядом со мной неожиданно встали Мариз и Яга. Ядвигу я видел в бою, а вот про боевые качества француженки даже не подозревал, я думал она гуманитарий. Оказывается, ошибался. Мадам могла чувственно, читая Вольтера, открутить запросто башку быку.
— Не ожидал? — улыбнулась мне она и блеснула новым фразеологизмом. — С тобой пойду, раз косяки криво поставила. И не смотрите на меня так девочки и мальчики, у меня хати дан (восьмой из десяти) по айкидо.
Отражение охотилось на нас, а мы не него. Загоняли грамотно без спешки, уменьшая круги, как лисе гончие. В итоге, сразу девять человек встали вокруг недоАспида, перекрыв ему пути отступления.
Мне рассказывали про эти сущности, что они слепок с оригинала, даже не клоны. Поэтому в силе и мощи значительно уступали Аспиду, тем не менее Отражения были серьезным противником, особенно, когда их было несколько. Слава Богу, что плодить их, как на конвейере собирают машины в автопроме, Аспид не мог. Были ограничения в количестве девяти особей и не более. Если гибла одна, тогда на ее место можно было воссоздать другую. Но и тут имелись лимиты. Так сказать, производственные мощности позволяли изготавливать все те же девять созданий в сутки. То есть, если сразу удастся выкосить девятку Отражений, то паритет не нарушится — они тут же воссоздаются. А вот дальше количество врагов пойдет на убыль. Удастся выбить десять — останется восемь и так далее. Но временем ровно в сутки. Дальше бери мочало — начинай сначала.
