Ленуар ничего не мог поделать с собой. Он поднялся на трясущихся ногах и направился к аллее. Улица фактически опустела и Ленуар стоял в ее центре, держась подальше от теней. Когда показалась аллея, Ленуар не был удивлен тем, что увидел там.
Зеленоглазый мужчина стоял во мраке рядом со входом на улицу. Его лицо было снова почти целым, не считая пятна на его щеке, которое постепенно исчезало под взглядом Ленуара. Его жгучий взгляд сверлил Николя, но он не сделал попытки вернуться на свет.
Всякие сомнения Ленуара на счет бессмертия этого существа рассеялись в этот момент вместе с надеждой, что сам он может прожить долго. Он смог трижды сбежать от зеленоглазого, только сейчас осознав, каким чудом были эти побеги.
Никто не заслуживал такого конца. Определенно не Ленуар.
Он пошел прочь из аллеи назад на улицу, чтобы найти Креарса и других. Его конечности ужасно тряслись, и край брюк на одной ноге был превращен в лохмотья.
Одежда была в полосах грязи с улицы. Ему было нужно придумать объяснение своего взъерошенного появления для Креарса, но у него было полно времени, чтобы придумать что-то правдоподобное. В конце концов, ему предстоит долгий путь назад.
Прошло довольно много времени с тех пор, как Коди посещал Форт Холд – главную тюрьму Кенниана. И понятно почему: эти визиты заставляют задуматься о правильности выбранной профессии.
Стоило сержанту войти в полумрак помещения, как он весь напрягся, словно каждая клеточка тела считала минуты до того, как он покинет тюрьму. В воздухе витало отчаяние, обострявшее чувства посетителя.
Эти звуки преследовали его: холодный стук цепей по камню, глухое бормотание сумасшедших и шуршащие в тени насекомые.
Его ноздри раздулись, едва почувствовав этот запах: железа, плесени, грязи и застарелой мочи. Его холодное, липкое прикосновение напоминало дуновение из затхлого подземелья.
Этот запах вызывал горечь во рту. Но то, что Коди увидел, было ещё хуже.
Исхудавшие, смертельно бледные лица, выглядывавшие сквозь прутья решёток, не выражали никаких эмоций.
Мало кто заинтересовался появлением Коди, большинство даже не обратило на него внимания. Кто-то сидел неподвижно на полу с открытым ртом, уставившись в пустоту. Кто-то расхаживал по камере, волоча ноги, от одной стены к другой, насколько позволяли цепи.
И все они были больны: открытые раны, шумное дыхание, помутневшие глаза. У Коди появилось тревожное ощущение, будто его окружает армия оживших мертвецов.
Коди всегда считал нелепым, что тех, кто виновен в жестоких преступлениях, приговаривают к смерти, а осуждённых за мелкие проступки отправляют сюда.
Если бы Коди пришлось выбирать, он бы скорее согласился быть повешенным, чем провести хоть месяц в этой тюрьме проклятых.
И сержант ничего не мог поделать с собой, чувствуя помимо воли вину за то, что он отправляет людей гнить в таком месте.
Он встряхнул головой, избавляясь от таких мыслей, и попытался сосредоточиться на задании.
У него имелись причины считать, что этот визит пройдёт плодотворно.
Вместо того, чтобы ошиваться рядом с лагерем с изображением Райана в призрачной надежде, что кто-то его узнает, Коди решил последовать совету Ленуара и начать с известных членов клана Азис.
Ему сказали, что женщина, которую он пришёл сюда навестить, Марани, была изгнана, как и Райан.
Она почти наверняка знала погибшего мужчину, и Коди хотел с ней поговорить, когда приехал в город. Также он надеялся больше узнать о кхекра.
И если клан был известен своими колдунами-врачевателями, как сказал аптекарь, Марани должно быть известно об этих тёмных искусствах.
Коди нашёл её с трудом, поскольку женщины-заключённые, в большинстве своём, были адали (собственно, как и мужчины), и не каждая из них ещё помнила, как её зовут.
Наконец от толпы отделилась женщина средних лет и неохотно направилась к решётке. Она с подозрением глядела на Коди помутневшими глазами.
«Она скоро ослепнет», – догадался сержант, глядя в желтые глаза, подёрнутые мутной плёнкой, как озеро льдом.
Женщина остановилась в нескольких шагах от решётки, будто опасаясь, что Коди приблизится и схватит её.
– Что вам надо? – требовательно спросила она хриплым от долгого молчания голосом.
– Мне нужно задать вам пару вопросов, – Коди протянул ей набросок. – Вы знаете этого человека?
Она глянула вскользь:
– Не-а.
– Да ну? – усмехнулся Коди. – Он член вашего клана.
Марани пожала плечами:
– И что? Я его не знаю.
– Давай я тебе помогу. Его зовут Райан.
Она нахмурилась, внимательнее взглянула на снимок:
– А! Точно! Я его не узнала. Последний раз, когда я его видела, он был ещё ребёнком.
– Ребёнком? – ошеломлённо спросил Коди. – А как давно вы уже не живёте с кланом?
– Уже пятнадцатый год, – произнесла женщина, будто гордилась этим.
– А как давно вы здесь?
– Пять лет или около того. Стоит сказать спасибо легавым, не так ли?
«Чёрт. Слишком долго для дальнейшего допроса. Марани была в тюрьме, когда Райан появился в городе. Вряд ли она знает что-либо о последних знакомых убитого.
Мне стоило об этом подумать раньше».
Коди даже в голову не пришло поинтересоваться её приговором. Ладно, перейдём к плану Б:
– Тогда может вы мне поможете в моём маленьком... исследовании?
– Исследовании? – подозрительно нахмурилась адали.
– Да. Об адали. О некоторых ваших ... культурных традициях.
Она скептически хмыкнула:
– Наших «культурных традициях»? И что, во имя Тёмного Пламени, это должно значить? Зачем ты мне надоедаешь, легавый? Кто тебя послал?
– Думаю, вы помните сержанта Изара?
«Конечно, помнит, это ведь он её сюда засадил».
– Этого предателя? – зло сплюнула Марани. – Чтоб он провалился! Он не истинный адали, он отвернулся от своего народа!
Коди ожидал подобную реакцию, но кровь всё равно прилила к щекам:
– Говорите уважительно! Изар отличный офицер.
– Что?! Да клан Заид – в большинстве своём лгуны и мошенники.
Женщина оглянулась на своих сокамерниц, будто ожидая, что кто-то не согласится.
– Может и так, – заметил Коди невозмутимо, – но его уважают больше, чем клан Азис, я не прав?
Марани холодно улыбнулась, но ничего не ответила.
– Я слышал, что у клана было много неприятностей?
– Что ты можешь об этом знать? Что может знать об адали ищейка из Департамента Полиции? Или этот болван Изар?
– Может и так, но я быстро учусь. Вы удивитесь, узнав, как много может найти ищейка, поставившая себе такую цель. Например, я знаю, что в клане Азис были колдуны.
Лицо Марани потемнело:
– Я больше не одна из них.
Она отошла на шаг от прутьев решётки:
– Что бы они не совершили, это больше не имеет ко мне никакого отношения.
– Я знаю. Они изгнали тебя, не так ли? Изар не сказал мне за что. Если подумать, он и не признался, за что ты находишься здесь.
– За убийство, – произнёс кто-то изнутри камеры. Марани обернулась, но из-за плохого зрения не могла разглядеть, кто это произнёс. Женщина снова сплюнула на пол.
– Я невиновна, – с издёвкой сообщила она Коди.
Тот пожал плечами:
– Мне всё равно.
– Тогда что вам надо? – вскрикнула внезапно она, бросаясь на прутья. – Зачем ты здесь, легавый?
Коди на мгновение опешил от этого взрыва эмоций, рука инстинктивно дёрнулась к мечу на бедре. Марани уставилась на него широкими глазами, тяжело дыша.
«Да эта женщина безумна, – понял Коди. – Если я хочу получить от неё нужную информацию, надо спрашивать напрямую».
– Я хочу знать, какой тип кхекра практикуют ваши родственники и почему.
Марани снова отошла вглубь камеры, ужас явственно читался на её лице. Повисла гнетущая тишина. Упоминание кхекра было подобным выстрелу, заставившему всех замереть.
– Что вы знаете о кхекра? – прошептала Марани.
– Знаю, что она существует. Знаю, что в ритуалах используется кровь, и с помощью кхекра создаются лекарства.
У Марани вырвался напряжённый смешок:
– Это меньшее, о чём тебе следует волноваться, легавый.
«Наконец-то мы подходим к самому главному!» Коди пытался по-прежнему говорить спокойно:
– И о чём ещё мне стоит волноваться?
– Марани, – предостерегающе окликнула её другая женщина, – то дела адали.
Марани её проигнорировала:
– То, что используется для лечения, лишь небольшая доля. Несколько капель крови или локон волос. Никому не причиняют вреда, если речь идёт о медицине. Но с помощью кхекра можно не только исцелять.
– Проклятия? – Коди постарался, чтобы в его голосе не было слышно недоверия, но ему это плохо удалось, потому что Марани хмыкнула.
