Кому из них понадобилось заходить ко мне?
Я долго сидела, обняв себя руками. Холод, в конце концов, победил и не хотел сдавать позиции.
Все-таки я сумела урвать часа два сна.
Подперев дверь стулом, я испытала неимоверное облегчение, но длилось оно недолго. Доковыляв до кровати, я рухнула на нее и очнулась, только когда бледные лучи холодного утра, пробившись сквозь туман, скользнули по одеялу. Мои биологические часы к этому моменту сбились напрочь, и мне уже было все равно. Кроме того, днем нет вампиров, да и преподы все спят — гулять безопаснее.
Стоя перед зеркалом, я перебирала в уме все известные заклятия.
Ты сумеешь, — в сотый раз повторяла я себе. — Давай. Подумаешь, велика важность.
Слабый солнечный совет, словно напитанный дождем, проникал через окно моих голубых апартаментов. Я потуже затянула шнурки на кроссовках и вытерла руки о свитер. Прошлась по комнате, заглянула под кровать — там собирали на себя пыль изогнутые деревянные клинки.
Зачем Кристофу возвращаться? Задав этот вопрос, я тут же отмела его. Надо было выяснить, кто за мной охотится, а для этого нужны сторонники. На дампиров надежды нет. Оставались вервольфы, а Грейвс говорил…
В этот момент два раза постучали. Я взвилась в воздух, одним прыжком подскочила к двери и распахнула ее. На пороге стоял Грейвс. В тусклом свете его зеленые глаза ярко горели из-под растрепанной челки. Он откинул волосы со лба, странно улыбнулся и прижал палец к губам. Я кивнула. Он критически осмотрел мой прикид — на мне были джинсы, термофутболка, серая шерстяная кофта поверх нее, кроссовки и под всеми слоями одежды мамин медальон. Пожал плечами. Наверное, решил, что я замерзла. Но я просто перестраховалась. На самом деле, если все получится, то пот будет лить градом.
Ничего особенного, Дрю. Давай, встряхнись.
К тому же сейчас мне действительно было холодно — глубоко внутри, там, где не согреет никакая шерстяная кофта.
Кому понадобилось залезать ко мне в комнату, брать волосы Кристофа и оставлять один свой? Не сходится.
Если, конечно, это не Блондин-препод, который решил донести — например, Анне, — что сюда наведывался Кристоф. Не знаю, во что это выльется, но будет неприятно. Меня вытащат из постели и как следует расспросят. Я велела себе не заморачиваться, все равно что-нибудь придумаю. Хотя своим ободряющим речам я не очень-то верила.
А что теперь, черт побери, делать? Отступать нельзя. А Грейвс…
Он мотнул головой — мол, ты скоро? Шагнув за порог, я устремилась вслед за Грейвсом по коридору. Мы шли по залитой солнцем, спящей Школе. Грейвс то останавливался, подняв руку, и мы некоторое время ждали, то менял маршрут на ходу. Похоже, за три недели он изучил все закоулки и теперь совсем освоился. Это похвально и неудивительно. Знание местности — хорошая привычка и неотъемлемая часть стратегии. Я тоже представляла себе наше расположение. Конечно, надо было лучше подготовиться. А я, дура несчастная, все околачивалась у арсенала или кисла в своей комнате.
Надо было, можно было, следовало бы, Дрю. Но ты здесь долго и не задержишься.
Я старалась шагать тихо-тихо и дышала ртом. Вскоре мы вошли в коридор с бетонным полом — где-то в глубине здания. Грейвс сворачивал направо и налево как будто наугад, и, в конце концов, мы уткнулись в тупик, который оканчивался ничем не примечательной дверью. Грейвс привстал на цыпочки и чем-то щелкнул в маленькой пластиковой коробочке, прикрепленной над косяком. Провода выскочили наружу, а мой друг с улыбкой распахнул дверь. Полуденное солнце ворвалось в коридор, а мы вышли на улицу.
Я сделала глубокий вдох. Преющая листва, размокшая грязь, дождь, ветер, который сразу тронул выбившиеся из косы кудряшки. Как приятно купаться в солнечных лучах! Туман вернется только к вечеру, а сейчас над нами бледно-голубое небо, на котором бело-желтой монетой висело солнце. Над не загороженной деревьями частью горизонта виднелись белые перья облаков. Весной, наверное, здесь очень красиво. Жаль, что я свалю отсюда намного раньше.
Грейвс закрыл дверь с тихим щелчком.
— Пойдем, уже опаздываем.
— Ни в жисть не повторю этот путь, — пробормотала я.
— Ну, в следующий раз попробуем другой. За тобой следят. Уж лучше прогуляться со мной без посторонних.
— Да уж, я вся такая бесценная.
Но есть еще одна светоча. Однако об этом я ему не сказала. По-моему, пока не надо. Еще я раздумывала, как поведать ему про того, кто стащил прядь волос Кристофа. Меня останавливали две вещи. Во-первых, чем он может помочь? А во-вторых, вдруг он спросит, с чего это Кристофу оставлять свой локон у меня в комнате?
И что я могла ответить?
Секреты наваливаются со всех сторон, грозя раздавить.
Я умею хранить тайны. Ну то есть вся моя жизнь, с тех пор, как не стало бабушки, состоит из одних тайн. Но хранить их гораздо легче вдвоем с тем, кто всегда рядом. Справляться в одиночку — все равно, что нести тяжеленный, утыканный шипами рюкзак, который врезается тебе в плечи и который невозможно скинуть даже на время сна.
Грейвс устало вздохнул. И сразу стал похож на Дилана.
— Знаешь, по-моему, дело не только в этом. Смотри, здесь учат выживать, так? Все строго: провинился — выпорют. Но стоит тебе появиться на занятиях — кстати, Крюгер не в счет — и начинаются послабления. Не странно? Будто чего-то ждут.
Крюгер? В смысле, Блондин, который ведет историю? Мне стало легче — он действительно старался меня чему-то научить, так что вряд ли заходил ко мне в комнату. Вопрос «кто же это был?» снова вырос передо мной, и я мысленно вскинула в отчаянии руки.
— Кристоф сказал, чтобы я училась, а он скоро вернется.
Он готовит мой побег отсюда. И вдруг меня оглушило: А как же Грейвс? Ладно, придет время — что-нибудь придумаю. Это я так себе сказала. И тут же расстроилась.
— Ну… Кристофа здесь не очень-то любят. Половина преподов его вообще ненавидят. Волки говорят, что он самоуверенный болван. Только Дилан сохраняет нейтралитет, но у него свои странности. Он все время за тобой следит. Жуть.
— Угу. Здесь все жуть. На то это и Школа для оборотней и полувампиров.
Про Дилана я тоже не знала, что думать. Тут все вели себя странно. Это, впрочем, нормально для тех, кому не в диковинку Истинный мир.
Как хорошо, что у меня есть Грейвс. Когда вернется Кристоф, я уговорю его взять Грейвса вместе с нами. Не отвертится. А когда выберемся отсюда, я все-все расскажу Грейвсу.
Ффух… Груз на душе стал намного легче.
Грейвс рассмеялся:
— И то! Кстати, некоторые преподы точат зуб на Дилана. Или неровно к нему дышат. Прямо сериал «Дикая природа»! Тут намного интереснее, чем в обычной школе.
Во завернул!
— Обычная школа — это те же джунгли.
Я шла за ним по заросшей тропинке. Вернее, почти бежала, чтобы не отстать. В плаще и ботинках он пружинисто летел вперед. Даже улыбался.
— Ага.
— А у нас точно все получится?
Боже. Даже голос неуверенный. И грустный.
— Ты хочешь найти друзей? Им не с чего тебя ненавидеть. Поверь мне.
Кажется, впервые в жизни на лице мальчика-гота я увидела счастье. До этого он в основном с ним боролся. Но сейчас он весь такой яркий и солнечный, голова высоко поднята, волосы откинуты назад. Сейчас проявилось его отличие от урожденного оборотня — он стал более привлекательным. Но эта привлекательность совсем не походила на обостренную красоту дампира.
Счастливое выражение очень шло его лицу, подчеркивая мужественность и отвлекая внимание от неправильных черт — слишком высоких скул, очень большого носа, чересчур крепкого подбородка. И все равно за последние дни Грейвс похорошел. Ну, или хотя бы стал не таким чудным.
Я так пристально его изучала, что чуть не споткнулась. Ускорив шаг, я поравнялась с ним, отмахиваясь от цеплявшихся за одежду колючих кустов. У развилки мы свернули налево и вскоре оказались на небольшой поляне со стороны западного крыла Школы. Здесь лес изгибался, обнимая здание. На поляне собрались десятка полтора вервольфов. Увидев меня, они замерли. Дибс что-то пискнул и ссутулил плечи. Я старалась не смотреть на его волосы. Сердце подскочило к горлу.
— На фига ты ее притащил? — зарычал Спиннинг. На лбу, под эмо-челкой вздулись жилы.
— Она побежит с нами. — Грейвс и бровью не повел.
— Да за ней же следят! — Это подал голос другой парень. Он сидел на поваленном дереве и теперь спрыгнул на опавшую листву. — К тому же она тормоз. А нам ждать некогда.
— Никто не видел, как мы выходили. — Грейвс крестил руки на груди. — И она не тормоз.
— Ой, да ладно! Она же из этих. — Спиннинг сказал это так, будто у меня опасная болезнь.
Грейвс слегка скривил губы.
