Марковна.
– Ну, она сама вошла, – отстранилась Саша, удивлённо глядя на соседку, не понимая её бурной реакции.
– Не вздумай больше её впускать! Никогда! Она тебе там такого наворотит, что мама не горюй.
– А что она может сделать? – поинтересовалась с любопытством Саша, – Напасть? Да ведь она всё равно слабее меня физически.
– М-м-м, – промычала Людмила Марковна как-то странно. Саша так и не поняла, что она хотела этим сказать.
Они шли, наматывая уже второй круг вокруг их четырёхэтажки.
– А сегодня я пришла домой с работы, а там соль на полу перед дверью рассыпана.
Людмила Марковна как-то напряглась, но тут же мило улыбнулась:
– Соль?
– Ага, самая обыкновенная, крупная такая. На коврике вдоль порога рассыпана была.
– И что ты сделала? – лицо соседки снова приняло хищное выражение и она жадно впилась глазами в Сашу.
– Да ничего, просто стряхнула её на лестницу, да и всё на том, – пожала плечом Саша.
– Вот и правильно, – ослабилась Людмила Марковна.
– Думаете, это Никитична сделала?
– А кто же ещё?! – воскликнула соседка, – Больше некому у нас таким заниматься.
Саша вздохнула.
– Она меня постоянно во дворе караулит, требует, чтобы я отсюда уезжала.
– А зачем не говорит?
– Говорит, что мне не место здесь и что-то в этом роде.
Людмила Марковна улыбнулась:
– Да что с неё взять! Она всю жизнь была ненормальной, а под старость и вовсе головушкой поехала. Ты на неё внимания не обращай, Сашенька. Домой не впускай и в беседу не вступай, да и всё.
– Я так и делаю, надеюсь, однажды, ей наскучит это занятие, – вздохнула Саша, – Старый человек, что с неё взять.
– Вот и правильно! Ты лучше ко мне забегай, чаю попьём, поболтаем, мы ведь с Жоржиком вдвоём живём. Мы гостей любим, – улыбнулась Людмила Марковна.
Что-то неприятное промелькнуло в её улыбке, и Саша, чтобы не выдать своих эмоций, опустила глаза. Мало ли, у кого какие чувства мы вызываем. Нельзя нравиться всем подряд, ты же не пятитысячная купюра. Они сделали ещё круг, поболтав на отвлечённые темы и Саша, попрощавшись, направилась в магазин.
Вернувшись домой, она, к счастью, не застала ничего удивительного, и спокойно проведя остаток вечера, легла спать.
В пятницу Саша забежала после работы в гости к родителям. Отец уехал на рыбалку, мать же хлопотала на кухне.
– Привет, мам, это я! – Саша открыла дверь родительской квартиры своим ключом и вошла в полутёмную прихожую.
– Доча, ты? – радостно поприветствовал её голос матери из кухни, – Раздевайся пока, у меня молоко закипает!
– Ага, – кивнула Саша и, сняв пальто, потянулась за домашними тапочками, стоявшими на обувной полке.
Но не успела она их взять, как что-то зашипело и с силой ударило когтистой лапой по руке. Саша вскрикнула и, щурясь в полутьме, уставилась на полку.
– Муська, ты что ли? – позвала она свою любимицу, пушистую серую кошку, что жила в их семье уже восемь лет.
В ответ раздалось протяжное завывание, из глубины полки блеснули два жёлтых круглых огня, затем пушистый комок выскочил на коврик, выгнул спину дугой, зашипел и набросился на Сашу, вцепившись острыми зубами в её лодыжку. Саша закричала и резко отбросила кошку в сторону. Та зашипела из угла, а затем молниеносно метнулась в комнату и спряталась за диваном.
– Господи помилуй, что это с Муськой? – раздался над ухом Саши голос матери, наблюдавшей за картиной изумлёнными глазами, – Сроду её такой не видела. Может она спала и ты её испугала?
– Не знаю, мам, – простонала Саша, потирая ногу, – Дай, пожалуйста, перекись, я пойду обработаю руку и ногу.
Мать, качая в изумлении головой и что-то бормоча под нос, ушла на кухню и вернулась с флакончиком в руках.
– Иди в ванную, обработай, а потом приходи, будем кашу с тыквой есть.
– Хорошо, мам.
Когда Саша вошла на кухню, стол был уже накрыт.
– Ты представляешь, – озабоченно сказала мать, – Попыталась достать Муську из-под дивана, так ни в какую не идёт. Сидит там и шипит. Завтра свожу её к ветеринару. Может болит у неё что?
– Может быть, она никогда не вела себя так агрессивно.
– Ну, садись, рассказывай, как там у тебя дела?
– Да всё хорошо, мам.
И Саша поведала матери о своей жизни на новом месте, умолчав, правда, о Никитичне. К чему расстраивать мать? А старуха эта всё равно рано или поздно угомонится. Прекрасно проведя вечер, если не считать горящих огнём царапин на руке и следов от острых зубов на лодыжке, Саша засобиралась домой.
***
Уже дойдя до двери своей квартиры, она вдруг ощутила некое беспокойство, что-то было не так, но вот что именно Саша понять не могла. Какая-то звенящая тишина повисла в подъезде, словно некто ради эксперимента включил ультразвук высокой частоты, и он, не воспринимаясь человеческим ухом, тем не менее, давил на психику и внутренние органы. Да ещё и свет в подъезде отчего-то мигал.
Саша поёжилась.
– Может давление упало? Вот и уши заложило.
С ней случалось иногда подобное, особенно в такие метели, какая разыгралась сегодня. Саша достала из сумочки ключи и попыталась вставить в замочную скважину. Но при мигающем свете это не получилось, в глазах рябило. Внезапно освещение и вовсе погасло. Саша выругалась и включила фонарик на мобильнике. Луч света выхватил из темноты её ярко-голубой коврик у входной двери и на нём…
– Что это? – не поняла Саша.
На коврике в виде некоего символа насыпана была земля. Причём не сухая, и не мёрзлая, а именно свежая, влажная. Но откуда ей тут взяться, да ещё и зимой? Саша со злостью схватила коврик за углы и стряхнула землю на лестничный пролёт. В это время чуть приоткрылась соседская дверь и в образовавшуюся щель выглянула Яна.
– О, Яна привет! – поприветствовала соседку Саша.
– Привет, Саша, как дела? Что это ты делаешь?
– Да, – Саша нервно махнула рукой, – На коврик землю кто-то насыпал. А до этого соль была. Просто зла не хватает!
– Да это Никитична, – твёрдо сказала Яна.
– Ты уверена?
– А то как же. Я ведь дома целый день, в декрете уже. Тут под вечер слышу шум какой-то в подъезде, будто скребётся что-то. Выглянула в глазок, а там Никитична у твоей двери что-то шаманит, а в руках кулёк. Она и насыпала, больше некому.
Яна уверенно кивнула головой, словно в подтверждение своих слов.
– Вот противная! – Саша в сердцах топнула ногой, – Что ей неймётся-то? Ну, ничего, я её подкараулю и за руку поймаю, тогда не отвертится.
Саша пожелала Яне хорошего вечера и вошла в квартиру. Неприятный, тяжёлый запах ударил ей в нос. Саша сморщилась и поспешила открыть окна настежь.
– Канализация что ли засорилась?
Спустя пятнадцать минут запах, к счастью, выветрился и Саша, поужинав, занялась домашними делами. В дверь позвонили.
– Кто бы это мог быть? – удивилась Саша.
Подойдя к двери, она посмотрела в глазок и увидела там Анютку из их подъезда, вертлявую девчонку с большими бантами, какие носили ещё в Сашином детстве. Она ещё подивилась, когда впервые встретилась с третьеклашкой, что сейчас, оказывается, тоже такие носят. Саша открыла дверь:
– Анюта, привет, тебе чего?
– А я вам оладий принесла, мама испекла. Угощайтесь! – протянула она Саше полную тарелку горячих пышных оладий, обильно сдобренных маслом и политых мёдом.
– Спасибо большое! Какие аппетитные! – облизнулась Саша и проглотила слюну.
– Пожалуйста! – отозвалась Анютка, и вприпрыжку понеслась вниз, в свою квартиру, перепрыгивая через две ступени.
– Странно, а я ведь до сих пор не знакома с её матерью, – неожиданно поняла Саша, закрывая дверь на замок, – Ну ничего, вот пойду завтра тарелку возвращать и познакомлюсь, как раз и повод будет.
И Саша, с предвкушением приятного чаепития, отправилась на кухню с тарелкой пышущих жаром оладий.
Запах свежеиспечённых оладий торопил Сашу поскорее достать вазочку с вареньем из шкафа и сметану из холодильника, налить в чашку горячего чаю и устроиться удобнее за столом.
– М-м, какая вкуснотища! – пробормотала девушка с набитым ртом, с наслаждением жуя поджаристый оладушек, – Совсем
