— Приятного аппетита. — И Гейб улыбнулся довольный.
— Я уже сказал вам, что не употребляю наркотиков. — Говоря это, Лу понизил голос, хотя и знал, что на этаже никого нет.
— А я уже сказал вам, что никакой это не наркотик. Назовем это лекарством на основе трав.
— Лекарством от чего?
— От проблем, которых у вас так много. По-моему, я вам их перечислил.
— И это говорит мне обитатель вонючего подвала, ночующий на полу в подсобке! — прошипел Лу. — Почему бы вам самому не принять таблетку и не наладить свою жизнь? А может, именно из-за этих таблеток вы очутились в столь жалком положении? Знаете, Гейб, мне что-то надоели ваши назидания. Прекратите меня судить и поучать, раз вы находитесь внизу, а я наверху!
Странное выражение лица Гейба, когда он слушал эту тираду, заставило Лу почувствовать себя виноватым.
— Простите, — вздохнул он. В ответ Гейб только кивнул.
Лу ощупывал в кармане пузырек, в то время как голова его, раскалываясь от боли, клонилась к земле.
— С какой стати я должен вам верить?
— Считайте это подарком.
Гейб в точности повторил слова Лу, сказанные несколько дней назад.
От этих слов да еще от странного подарка Гейба у Лу побежали мурашки по спине.
18
Считайте это подарком
У себя в кабинете Лу вытащил из кармана пузырек, поставил его на стол. После чего уронил голову и закрыл глаза.
— Господи, ну и видок! — услышал он над самым ухом и подскочил на месте.
— Альфред. — Он протер глаза. — Который час?
— Семь двадцать пять. Не беспокойся, своего совещания ты не пропустил. Благодаря мне. — Он ухмыльнулся и пошарил по столу своими короткими, с обгрызенными ногтями, в пятнах никотина пальцами. Даже от легкого его прикосновения мутнела полировка и на гладкой поверхности оставался след, что раздражало Лу. Выражение «грязные лапы» тут вполне подходило.
— О, а это что такое?
Альфред схватил пузырек и открыл крышечку.
— Дай-ка сюда.
Лу протянул руку за лекарством, но Альфред увернулся и высыпал немного таблеток в свою липкую ладошку.
— Альфред, отдай сейчас же, — строго приказал Лу, стараясь не сорваться на отчаянный вопль, когда Альфред запрыгал по комнате, размахивая пузырьком перед его носом и дразня его, как это делают вредные мальчишки.
— Ах, Лу… Проказник Лу! Что это у тебя на уме? — нараспев проговорил Альфред тоном легкого упрека, от которого у Лу кровь застыла в жилах.
Зная, что Альфред не постесняется использовать его признание против него, Лу лихорадочно думал, что бы такое сказать.
— Похоже, ты сейчас сочиняешь объяснение. — Альфред улыбнулся. — Я всегда знаю, когда ты врешь. Не раз наблюдал тебя на совещаниях. Неужели я не достоин правдивого ответа?
Лу тоже улыбнулся и сказал небрежно, даже шутливо, хотя оба они были настроены весьма серьезно.
— Положа руку на сердце? Ничего у меня на уме пока нет, но не удивлюсь, если ты разработаешь план, как превратить этот пузырек в оружие против меня.
Альфред рассмеялся.
— Ну хватит! Разве так обращаются со старыми друзьями?
Улыбка сползла с лица Лу.
— Не знаю, Альфред. Может, ты научишь меня обращению со старыми друзьями?
Секунду они пытались заставить друг друга опустить глаза. Наконец Альфред сдался первым.
— Ты что, затаил злобу против меня?
— А ты как думаешь?
— Послушай. — Альфред понурился и, бросив молодцеватую браваду, опять стал сама покорность. — Если это все из-за сегодняшнего ужина, то уверяю тебя, я не ставил тебе никаких ловушек и не вмешивался в твое расписание. Поговори с Луизой. Когда ушла Трейси и на ее место взяли Элисон, то и дело случается путаница. — Он пожал плечами. — Между нами говоря, Элисон, по-моему, несколько с приветом.
— Не надо валить на Элисон, — сказал Лу и скрестил руки на груди.
— И то правда. — Альфред улыбнулся и кивнул как бы своим мыслям. — Я и забыл, что у тебя с ней шуры-муры.
— Ничего такого у нас с ней нет! Не выдумывай ты, ради бога!
— Конечно, конечно, извини. — Альфред крепко сжал губы. — Рут ничего не узнает. Клянусь!
Последний намек особенно возмутил Лу.
— Что это на тебя нашло? — очень серьезно спросил он. — Что с тобой? Стресс? Что ты лезешь со всякой гадостью? Вообще, что происходит? Может, это от близящихся перемен так тебя колбасит?
— Перемены! — фыркнул Альфред. — Я же не баба в менопаузе.
Лу смотрел на него во все глаза.
— Нет, я в полном порядке, — медленно произнес Альфред. — Я такой же, как всегда. А вот ты ведешь себя странно в последнее время. И все об этом говорят, даже мистер Патерсон. Возможно, дело все в этом. — И он потряс перед носом Лу пузырьком с таблетками, как перед этим сделал Гейб.
— Это лекарство от головной боли.
— Но я не вижу этикетки.
— Дети соскоблили. И перестань мусолить это в руках, отдай мне. — И Лу протянул руку за пузырьком.
— Ах, это таблетки от головной боли! — Альфред опять принялся изучать пузырек. — Но так ли это на самом деле? Ведь, как я слышал, этот бродяга называл это лекарством на основе трав, не правда ли?
Лу судорожно глотнул.
— Так ты шпионил за мной, Альфред? Вот, оказывается, до чего ты дошел!
— Нет, — небрежно, со смехом сказал Альфред, — это не в моих правилах. Но несколько таблеточек я заберу проверить ради твоей же пользы. — Взяв одну таблетку, он сунул ее в карман и возвратил пузырек Лу. — Узнаю, не содержится ли тут чего-нибудь покрепче снадобья от головной боли. Лучше полагаться на себя, если друзья лгут.
— Могу согласиться с тобой, — сказал Лу, радуясь возвращению пузырька. — Подобное чувство мне знакомо. Я тоже так подумал, когда узнал о вашей встрече с мистером Патерсоном несколько дней назад и о том, что в пятницу вы с ним обедали.
Альфред выглядел обескураженным, что было для него нехарактерно.
— А ты, — негромко сказал Лу, — и не догадывался, что мне это известно, правда? Прости, пожалуйста. А теперь тебе пора на ужин, а не то закуску пропустишь. Все работать и работать, и никакой тебе икры на ужин — какая скукотища!
Он проводил безмолвного Альфреда до двери, открыл дверь и подмигнул ему, прежде чем тихо затворить дверь перед самым его носом.
Назначенное время — 19.30 — наступило и прошло, а Артур Линч так и не появился на пятидесятидюймовом экране монитора, установленного на столе в зале заседаний. Лу, зная, что в любой момент сам он может появиться на экране любого присутствующего на совещании, попытался расслабиться, но не заснуть, сидя в кресле. В 19.40 секретарь мистера Линча сообщила, что мистер Линч будет с минуты на минуту. В ожидании этого Лу, которого все более клонило в сон, стал представлять себе Альфреда в ресторане, бойкого и, наверное, оживленного, сразу приковывавшего к себе всеобщее внимание, шумного и всячески старающегося быть любезным, пожинающего краденые лавры, обсуждающего контракт, к которому Лу теперь мог получить доступ лишь в случае его, Альфреда, оплошности или неудачи. Не присутствуя на этой встрече, важнейшей встрече года, Лу терял вернейшую возможность предстать перед мистером Патерсоном в выгодном свете. Место Клиффа и его опустевший кабинет день за днем маячили перед ним, дразня его, как дразнят подвешенной на веревочке морковкой. Бывший кабинет Клиффа, находившийся дальше по коридору, рядом с кабинетом мистера Патерсона, стоял теперь пустой, с раздвинутыми шторами. Кабинет побольше его собственного, и освещение там получше. Кабинет манил его. Еще полгода не прошло с того достопамятного утра, когда Клифф слетел с катушек, чему предшествовал долгий период странностей в его поведении. Период этот завершился тем, что Лу, зайдя однажды в кабинет Клиффа, обнаружил своего коллегу под столом: Клифф корчился, трясся и прижимал к груди клавиатуру компьютера. Время от времени пальцы его начинали дрожать, выбивая дробь наподобие некой панической азбуки Морзе. Он все повторял, что за ним сейчас придут. «Вот они, уже идут, идут», — твердил он, глядя на Лу широко раскрытыми испуганными глазами.
