— Эрдман? Это означает…
— «Человек земли», — подсказал ювелир и похлопал себя по широкой груди. — Мой народ тысячелетиями искал драгоценности. — Он пожал плечами. — Там мы и живем. А если уж речь зашла о хлебе насущном… то всем надо порой поесть. Почему бы нам немножко не перекусить, пока мы будем беседовать? — Он ткнул большим пальцем в бельэтаж, где находился кошерный ресторан. — Давайте-ка, не пожалеете. Там одна официанточка ко мне неровно дышит. Можно рассчитывать на бесплатные маринованные огурчики и капустный салат.
Он подмигнул мне, встал с табурета и выбрался из-за прилавка. Я с изумлением обнаружила, что его лысая макушка едва достигает моего плеча. Он был не выше Бекки, но повел нас по залу с видом наследного принца. По пути он часто останавливался, чтобы перекинуться любезностями с другими продавцами и посетителями. Оберон являлся королем фейри, а здесь явно было царство Нома.
— Насчет «Эрдмана» мне понятно, — шепнула я Оберону, когда мы начали подниматься по лестнице. — Но имя… «Ном»…
— Напоминает «гном», правда? А он действительно оберегает сокровища и ресурсы земли.
— И какому же дару я смогу обучиться у него? — поинтересовалась я, наблюдая за приземистым коротышкой. «Стоит ему нацепить остроконечный колпак, и он превратится в садового гнома», — подумала я.
На верхней ступени лестницы Оберон обернулся ко мне. Ном топал впереди нас. Он радостно поприветствовал обладающую весьма пышными формами официантку с волосами цвета спелого баклажана.
— Мы попросим его, чтобы он тебя немного заземлил, — заявил Оберон. — Буквально спустил с небес на землю. Если честно, я был бы рад, если бы ты научилась выбирать себе компанию.
Оберон многозначительно кивнул на мою шею, закрытую воротом водолазки. Я не успела спросить его, рассказала ли ему Лол о вчерашнем происшествии на крыше. Наконец мы приблизились к столику с низкими диванами, обтянутыми винилом. Отсюда открывался отличный вид на демонстрационный зал. Я села рядом с Обероном, напротив Нома. Решила, что лучше уж смотреть в грустные глаза ювелира, чем в осуждающие — Оберона.
— Блинчики здесь обворожительные, — сообщил Ном, когда официантка принесла нам пластиковые стаканы с теплой водой. — И борщ тоже.
Судя по бейджику, женщину звали Сэди.
— Беру блины и борщ, — сказала я Сэди. — И чашку горячего чая.
— У леди хороший вкус, — произнес Ном, подмигнув мне. — Мне то же самое, только я предпочитаю крем-соду.
Оберон заказал китайское рагу из курицы с лапшой и холодный чай со льдом. Вероятно, ради того, чтобы мне насолить.
Когда Сэди записала наши заказы и направилась к соседнему столику, Ном посерьезнел.
— Правда, что сильфов погубил Ди?
Оберон «просканировал» обстановку и вздернул брови. У стойки ел суп хасид, пожилая пара неподалеку от нас мирно разговаривала. Король фейри молча вздернул брови. Ном быстро извлек из кармана серый бархатный мешочек. Распустив шнурки, он высыпал его содержимое на свою широкую ладонь. Полдюжины бриллиантов и других драгоценных камешков так и засияли на фоне старческой кожи. Одни были ограненными, некоторые в форме круглых или овальных кабошонов. Ном выбрал прозрачный ромбовидный кристалл и водрузил его на середину стола. Перистые черные прожилки изящно выделялись на камне — вылитые миниатюрные листья папоротника.
— Дендритовый кварц, — произнесла я. — Он безупречный.
Из курса геммологии я знала, что подобный рисунок образуется из-за железистых соединений, которые накапливаются в горном хрустале. Но для меня этот узор всегда ассоциировался с окаменевшими растениями.
— И он очень полезен, если надо посекретничать.
Ном взял стаканчик с водой, вылил каплю на кварц и пробормотал несколько гортанных слов. Тот зашипел, завибрировал, дважды повернулся против часовой стрелки и замер. А потом столик с пластиковой скатертью начал покрываться перистым орнаментом. Добравшись до краев, линии не остановились. Они продолжали разрастаться, и спустя минуту нас троих накрыл хрустальный купол. Тонкие темные ветви аккуратно поддерживали его. Я ахнула, любуясь этой красотой, и эхо моего голоса отлетело от стен. Я принялась озираться по сторонам, но хасид продолжал невозмутимо доедать суп, а пожилая пара лениво тыкала вилками в омлет. Официантки о чем-то сплетничали у кухонного окошка.
— Итак? — спросил Ном, убирая остальные камни в мешочек.
— Не менее сотни сильфов были убиты. Полагаю, бедняги наглотались тумана, который наслал Джон Ди.
Ном Эрдман сокрушенно закряхтел и стал еще более печальным.
— Трагедия. Что же он за зверь? Тебе известно, как он переместил мглу?
— Увы… я надеялся, что ты мне поможешь. Твой народец проводит много времени под землей.
— Сейчас уже нет, по крайней мере, в черте города. Теперь там слишком многолюдно, постоянно ведутся работы — от строительства на «Нулевой отметке»[61] до прокладки нового водопровода и железнодорожного туннеля для Трансгудзонского экспресса. Сейчас внизу даже собственных мыслей не услышишь. По выходным я отправляюсь в Катскильские горы, чтобы обрести хоть немного покоя. Да и мои сородичи их полюбили. Правда, там началась добыча природного газа, но пока в тех краях относительно тихо.
— Что касается Нью-Йорка, то здешние туннели доступны для Ди, — заметил Оберон.
— Понимаю. Но если я призову своих родных обратно в город, где гарантия, что они тоже не будут отравлены, как сильфы?
— Кто-то должен стеречь водопроводные сети. Когда Ди проникнет в них…
Оберон не договорил. Появилась Сэди и принесла нам еду. Официантка прошла с подносом через купол так, словно того не было и в помине. Однако ее губы беззвучно шевелились.
Ном улыбнулся Сэди и показал два поднятых вверх больших пальца, а затем сказал Оберону:
— Ладно. Я соберу несколько рабочих, чтобы они сторожили Кротонский резервуар[62] и станции линий метро до Мидтауна. Но дальше Четырнадцатой улицы никто и шагу не ступит. Ты в курсе, кто заседает в совете?
— Еще бы. Как насчет IRT?[63]
Пока Оберон с Номом обсуждали наилучшие способы защиты туннелей и нью-йоркской подземки, я уплетала блинчики и борщ. Суп был со сметаной, ярко-красный и кисловатый. Блинчики по краям хрустели. Повар начинил их мягким сладковатым сыром. Я съела все подчистую и принялась за чай. А Оберон и Ном успели поделить между собой ответственность за большую часть Манхэттена. Мне было положительно нечем заняться, и у меня возникло чувство, что меня могут отправить под домашний арест до завершения сражения с Джоном Ди. Тем не менее, когда я глядела на суровые лица Оберона и Нома, это не казалось мне такой уж непривлекательной идеей.
Наконец Ном решил сменить тему.
— Ситуация накалилась, — изрек он. — Если она будет сражаться с Ди под землей, ей понадобится помощь. Сама она вряд ли отыщет дорогу.
Это — нечто новенькое. Мне очень не понравилась фраза Нома. Я бы предпочла полеты мрачной перспективе встречи со злодеем в полузатопленном туннеле. Кроме того, в канализации могли водиться гигантские крысы и крокодилы-мутанты.
— Наверное, мне бы пригодилась карта, — робко пробормотала я.
Ном лукаво улыбнулся и снова вытащил из кармана бархатный мешочек.
— У меня есть кое-что получше, сладенькая.
Он опять высыпал на ладонь сверкающие кристаллы.
«Он выдаст мне магический бриллиант», — подумала я, наклонившись к столу и внимательно глядя на ладонь Нома. Но он выбрал серый блестящий камешек, обточенный в форме слезы.
— Гематит, — произнесла я. — Кровавик.
— Точно! — одобрительно мурлыкнул Ном и аккуратно положил его на мою ладонь. Он оказался более тяжелым, чем я предполагала. — Мы называем его камнем-компасом. Он наделен и ферромагнитными, и антиферромагнитными свойствами. Работает он превосходно.
Внезапно гематитовая слезка завертелась. Остановившись, она указала острым концом в сторону демонстрационного зала.
— Это — север, да? — спросила я, поддела камешек пальцем и повернула в противоположную сторону. Он мгновенно развернулся к северу. — Здорово! Значит, мне просто нужно носить его с собой?
Ном отвел грустный взгляд от моей ладони и посмотрел на Оберона. Тот кивнул. Ном накрыл мою ладонь двумя руками и сжал. Я будто оказалась в тисках. Короткие и широкие пальцы Нома были жесткими, как сталь. Я испугалась, что он сломает мне кисть. Кровавик вдавливался в мою плоть, подобно ледяной стреле.
— Эй! — воскликнула я, пытаясь встать и вырваться, но Оберон преградил мне путь. Я впала в отчаяние. Конечно, никто из посетителей ресторана не слышал моего крика. Я уставилась в печальные глаза Нома, безмолвно умоляя его перестать. На них навернулись слезы, но он сдавил мою руку еще крепче.
