коп.
– Так что ты хотел сказать? – перебила их Елена.
– Утопи его! – жёстко отрезал Тед.
– Что? – её глаза широко распахнулись.
– Вода делает его уязвимым. А если тело не повреждено, то вероятность того, что он проснётся там же, возрастает! Утопить, замуровать в колодце, не знаю. Нужно много воды… Он умирает, просыпается, захлёбывается, и сразу умирает снова! Не знаю, сколько времени так получится выиграть!
Тед размахивал руками, объясняя. Елена со стоном схватилась за голову. Близнецы молчали. Потом Тревор не выдержал:
– Да ты, бл*дь, стопроцентный маньяк, Рэдмаунт! – выдохнул он. – Я с тебя паникую уже!
– Проснуться в темноте, в воде, без глотка воздуха, и сдохнуть снова, даже не успев понять, кто ты и где находишься! – прикрыл глаза Йен, поёжившись.
– Это ужасно! Слишком жестоко! Я не смогу поступить с ним так!
– Ты остановишь его только на время! – успокаивающе поднял руки Тед.
– Он не заслуживает такой пытки! – Елена всхлипнула, встала, стряхнув с колен Тревора, и прошлась вдоль окон.
– Елена! – окликнул детектив, она остановилась и оглянулась на него. Коп указал ей на близнецов. – Ведь Охотник не остановится, если уже вошёл во вкус! Ты должна выбрать. Или он один, или их восемь!
– Девять, – негромко сказал Йен, опустив ресницы.
– Что? – оглянулся детектив.
– Ничего. Ты себя не посчитал. От тебя он тоже избавится, просто по пути, чтоб под ногами не мешался.
– Ну да, неплохо бы мне тоже выжить, – кивнул Тед.
Елена снова сделала круг по комнате, остановилась перед Рэдмаунтом.
– Тед, помнишь, когда мы гуляли с тобой по Петржину, я отправила тебя домой одного, сказав, что мне нужно кое-кого встретить?
– Да. Это как-то связано?
– Мне был должен один человек. Очень давно я помогла ему, спасла жизнь его маленькой дочери. Он согласен вернуть долг.
– Каким образом?
– Так сложилось, что пан Алеш сейчас занимается реконструкцией и реставрацией памятников архитектуры. Я тогда расспрашивала его, где можно скрыть тело человека, замуровать, чтобы не нашли.
– То есть, он позволит закопать якобы труп на участке, где ведутся работы, и закроет на это глаза, не донесёт властям? Ты серьёзно, Булочка!? – Тревор уселся на диване, заложив руки за голову.
– Ты никогда не был и не будешь отцом, и никогда не узнаешь, на что можно пойти ради жизни своего ребёнка!
– Тогда предлагаю играть по его правилам. Охотник заманивает в капканы, значит, и мы сделаем для него ловушку! – хлопнул в ладоши Тед.
– А приманка? – перестал раскачиваться Йен.
– Догадайся с одного раза! – фыркнула Елена. О’Лири вскочил.
– Нет! Ты не должна так рисковать!
– Сам видишь, иначе не получается. Я хочу хоть немного пожить спокойно! И без боли!
– Я всё-таки за переговоры. Если план Теда не сработает, то Вольмер вернётся в бешенстве! – Йен протянул к ней руки.
– А ты такой добрый, брат, потому что надеешься остаться при своём, даже если он поселится здесь же! Думаешь, он разрешит тебе спать на коврике у постели жены? – небрежно уточнил Тревор. Близнец ответил ему презрительным взглядом.
– Так, даже и не начинайте! – встала между ними Елена. – Ты останешься тут и подумаешь над своим поведением. Йен и Тед поедут со мной к пану Алешу. Всё! Ни слова!
Лампы в потолочных светильниках давно не горели, но сейчас они громко полопались одна за другой, все девять. Йен стал собирать осколки стекла пылесосом. Она отправилась переодеваться, а братья, не произнеся ни звука, обменялись гневными, явно нецензурными взглядами и резкими жестами. Рэдмаунт с усмешкой подумал, что если проведёт с ними чуть больше времени, то наверняка научится читать их мысли по лицам и глазам.
Елена надела ту зелёную юбку из воланов, чёрный топ, и свободный тонкий серый свитер. На Йене – чёрные костюм и сорочка без галстука, Теду привычнее было в джинсах, футболке-поло и уютной кофте на молнии. Такой пёстрой компанией они прошли через квартал пивного завода, где в воздухе витал сладковатый запах ржаного хлеба, и спустились в шумный кабачок в подвале под старым складом. Посетители смеялись и спорили в основном на чешском, русском и английском языках.
За столиком в углу их ждал пожилой мужчина в седоватой щетине, в круглых очках в пластиковой оправе, и коричневой вельветовой куртке. Быстро принесли напитки, в центр стола поставили овальное блюдо с закусками. Пан Алеш нервничал, и его можно было понять. Перекусив, он достал планшет, и стал на нём показывать чертежи и карты.
– У вас есть несколько вариантов, пани Елена, – листал он, с большим трудом стараясь казаться спокойным. – Выбирайте, сюда в понедельник привезут гравий, здесь есть остатки от камер голодоморни, сюда не будут пускать туристов вплоть до восстановления фундамента…
– Пан Алеш! Ян, успокойтесь, пожалуйста! – с улыбкой она мягко коснулась его руки, и Тед увидел, как расслабился строитель-реставратор, послушно протянув планшет О’Лири. – Выпейте со мной лучше! Расскажите про свою Катержину!
– Ой, пани Елена! Умница и красавица! Муж у неё работящий! Тоже у нас в бюро работает! Мальчика ждут к Рождеству!
Пан Алеш стал с умилением показывать фото на телефоне. А Йен сосредоточенно перебирал скопированные планы на планшете, увеличивая чертежи, пересылая фрагменты на свой смартфон. Тед наблюдал за ним, и думал: «Как они вот так идут вместе сквозь время, устают друг от друга, обожают, ненавидят, но не расстаются? Дело в любви?».
Уже стемнело, когда они возвращались домой. В одном из узких переулков Елена вдруг вскрикнула, и упала. Тед помог подняться, думал, что она просто оступилась, но увидел, что лицо в крови, которая в свете фонаря казалась чёрной. Елена судорожно вздыхала, сжимая руками голову, крепко зажмурившись от сковавшей боли, О’Лири молча протянул платок, она прижала его к носу.
– Он уже здесь. И, если честно... в этот раз я на долю секунды даже в чём-то ему благодарен. Совсем немного, – проговорил Йен, вздохнув.
– Почему? – не понял Тед.
– Тревор, – просто и коротко объяснил элементаль, легко принявший очередную смерть близнеца.
– Откуда ты знаешь?
– Я не слышу его больше.
Глава 26.
