— Ты послал мантикору, чтобы она уничтожила меня — и она убила Эдгара Толберта!
— Кто тебе сказал? Вампир? Ему выпала удача — укус мантикоры позволил мистеру Хьюзу попить твоей крови, не правда ли?
Я покачала головой — точнее, пошевелила молекулами.
— Он спас меня…
Я не договорила. Мне вспомнились губы Уилла, прикасающиеся к моей шее… А прошлой ночью он чуть не сделал меня вампиром…
— Ты попросила его об этом, — продолжал Ди довольным тоном. — Он испортил твою кровь, и теперь ты чувствуешь жажду. Он тебя подсадил, как теперь говорят.
«Он пытаетсся засставить тебя материализоватьсся, чтобы он мог тебя убить, — произнесла Мелузина еле слышно. — Не забудь про ссильфов в парке».
— Конечно, маленький народец… Признаюсь тебе честно, что это была самозащита. Ты знакома с сильфами, дорогуша? Ужасные создания. Такие же, как и те, что жались по стенам, когда ты встречалась с Паком. А, кстати, ты в курсе, почему Оберона называют Принцем Теней? Он использует тебя, как и твой вампир. Оберон возится с тобой лишь для того, чтобы завладеть шкатулкой и обрести власть над человечеством. Полагаешь, подданным Оберона нравится быть изгнанными во тьму? Неужели твоя водяная подружка обожает жить в канализации? Некогда они правили миром и хотели бы вернуться к прошлым временам. И много ли места останется для людей?
«Он говорит правду?» — спросила я у Мелузины.
Она промолчала. Вместо ответа передо мной предстал образ мужчины в королевских одеждах и короне. Его лицо искажала гримаса отвращения. Он стоял посреди зала, залитого кровью. «Ты виновата! — прокричал он. — Твоя кровь течет в его жилах!»
«Это у васс, людей, для насс нет месста», — наконец прошептала она.
— А ты бы отомстила за вред, причиненный тебе и твоим родичам, Мелузина?
Она вильнула длинным хвостом и зашипела. За последние минуты она практически материализовалась. Гнев и горечь придали ее клеткам вес — так разлившаяся в море нефть утяжеляет крылья чаек. Мелузина была права: Ди искушал нас, разжигая в нас обеих злость. Я захотела уничтожить Ди — мне же подвернулся единственный шанс! Но я не чувствовала себя полностью готовой — тем более, что колдун имел полный доступ к моим мыслям. Вряд ли я могла застигнуть его врасплох.
«Нам надо уйти», — попробовала обратиться я к Мелузине. Однако мои слова, напоминавшие тихий плеск воды, утонули в бурном потоке ее ярости. Зато меня прекрасно расслышал Ди.
— Да, пожалуй, тебе пора, дорогуша. Ты нужна своим друзьям. У тебя на мобильнике одиннадцать сообщений от твоей подружки Бекки. Боюсь, их ссора с Джеем очень сильно обострилась.
Ди открыл серебряную шкатулку. На внутренней стороне крышки появились капли испарины — конденсат желтого тумана. Маг провел по ним рукой, и на поверхности возникло изображение. Джей и Бекки сидели за моим кухонным столом. По крайней мере, Джей. Я хорошо его рассмотрела: ссутулившийся, с нависшими на лицо прядями волос… Бекки взобралась с ногами на стул и, по-моему, намеревалась наброситься на Джея. Она размахивала руками, как ветряная мельница. Картинка не сопровождалась звуком, но Джей все сильнее втягивал голову в плечи и словно уменьшался в размерах, а Бекки орала на него. А я знала, на что способна Бекки.
«Прекрати! — воскликнула я. — Это твоих рук дело! Раньше они никогда так не ссорились!»
— Остановить их? — спросил Ди, негромко смеясь. — Верно. Как хрупка твоя подружка… А если она попытается покончить с собой? Но теперь — самое интересное…
Он протянул указательный палец и провел его кончиком по изображению Бекки. Та резко обмякла и побледнела. Еще ни разу в жизни я не видела ее такой неподвижной.
А Ди повторно прикоснулся к «экрану». Теперь он притронулся к груди Бекки, к тому месту, где билось сердце Беки. Она разжала губы и начала дышать, как рыба, вытащенная из воды.
«Нет!»
Я рванулась по воздуху к Ди и поняла, что Мелузина летит вместе со мной. В меня впились ее острые когти. К тому моменту, когда мы добрались до Ди, мы обе полностью материализовались… в отличие от него. Мы спикировали вниз, а он за секунду растворился без следа, как и само кресло. Там, где только что находился Ди, образовалась зияющая дыра, и нас втянуло внутрь. Мы очутились в тесной и темной трубе. Мелузина отчаянно пыталась вновь стать невидимой, но прежде чем она сумела это сделать, нас обеих выбросило в ледяную соленую воду. Еще миг — и мы понеслись в Ист-Ривер, как городской мусор.
Я так долго пробыла под водой и решила, что смогу обходиться без кислорода. Однако сильнейшее давление на грудь подсказало: я ошиблась. Мне нужно было срочно выплыть на поверхность, но как? Я этого не представляла, но стала грести вверх, двигаясь в единственном направлении — на юго-запад. Начался отлив, и меня сносило в открытое море.
Несколько мгновений я бесплодно боролась с течением, а затем сдалась. Я вспомнила слова Романа, которые он говорил мне, когда мы вдвоем отправлялись на пляжи Лонг-Айленда. Он объяснял, что если меня подхватит течением, то противиться не надо. Вода сама принесет меня к берегу. Не так ли все обстояло в проливе Ист-Ривер? Мне необходимо продержаться и не захлебнуться, прежде чем меня выбросит на берег где-нибудь в районе Нью-Джерси. Однако суша могла встретиться мне и раньше. Неподалеку находится остров Говернорс. Может, я останусь в живых?
Я сосредоточилась на попытках заставить мышцы расслабиться. Я не торопилась и делала все постепенно — в точном соответствии с наставлениями учителя йоги, когда мы под его руководством принимали «позу трупа», или «шавасану». Но мысль о том, что скоро я и вправду могу превратиться в труп, мешала релаксации. Я прогнала навязчивое видение из своего сознания и сконцентрировалась на советах учителя. «Представьте, — говорил он, — что вы таете или рассыпаетесь, как песок. Расслабьте ступни, лодыжки…»
Что-то оцарапало мою голень.
Я вздрогнула, перевернулась и отчаянно замолотила по воде руками. Мне было страшно обернуться и посмотреть, что находится позади меня.
Из сумрака появился белесо-серебристый силуэт.
Акула. Это слово больно ударило по моей нервной системе. Разом проснулись первобытные инстинкты. Но силуэт приближался, и я различила мертвенно-бледное лицо.
«Мертвец», — подумала я, но с облегчением заметила жабры и лапы с острыми когтями. Мелузина! А я считала, что она опять испарилась. Похоже, она лишилась сознания. Наверное, ей уже не поможешь.
Но я обязана попробовать. В то время, когда наши молекулы соединялись между собой, я испытала любовь к этому странному созданию. Выглядела Мелузина страшновато и вела себя порой злобно и сурово. Но я знала, что она до сих пор тоскует по мужчине, который ее предал, и об оставленных детях. Веками она возвращалась к Лузиньянскому замку, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на своих потомков, а те в панике визжали. И так продолжалось, пока она не бежала в другую страну. Нельзя, чтобы она, рожденная в чистых горных ручьях, умерла здесь, в грязном проливе Ист-Ривер.
Несомненно, сейчас Мелузина умирала. Хуже того — она растворялась. Сияющая жемчужная кожа отслаивалась, и за ней по воде тянулся фосфоресцирующий хвост, как у кометы. Когда Мелузина проплывала мимо меня с широко раскрытыми незрячими глазами, я схватила ее за руку. Чешуя неприятно заскользила между моими пальцами, и я испугалась, что конечность оторвется, но этого не произошло. Я притянула Мелузину поближе к себе и приподняла ей голову. Ее тело казалось легким, как раковина, покинутая моллюском. Течение несло нас вперед, а меня не покидали образы слизней, выползавших из пустых глазниц, и миног, щиплющих мертвую плоть. Но свечение кожи Мелузины служило чем-то вроде гигантского фонаря. Я различила впереди нас скалы, а над ними — пустые пластиковые бутылки и деревяшки, подпрыгивающие на поверхности. «Если мне удастся ухватиться за какой-нибудь камень, — размышляла я, — то выберусь».
Но теперь Мелузина превратилась в тяжкий груз. Я могла работать только одной неуклюжей левой рукой. Я схватилась за валун, вокруг которого колыхались зеленые водоросли, но мои пальцы соскользнули.
«Отпусти ее, — произнес голос у меня в голове. — Ты не сможешь ее спасти».
Но я продолжала держать Мелузину — может, просто из-за того, что боялась одиночества и темноты. Наконец, я очутилась возле следующего крупного валуна. Я ободрала левое бедро, но вцепилась за острый выступ и начала подтягиваться. Я по-прежнему не видела над собой ни луны, ни звезд. Вероятно, окружающий меня мрак — более глубокая бездна, нежели дно Ист-Ривер. Скорее всего, я уже умерла.
