и ухмыльнувшись запустил в противника лазерный автомат.
Небо над двумя «одержимыми» начинало стремительно темнеть. Неожиданно налетевший ветер рвал легкие белые облака на части. Вцепившись в палубные перила, растерянная Джейн смотрела на сражающихся и её иллюзорная надежда на благополучное возвращение в магический мир таяла подобно жалким облачкам на небесах.
Зато угроза из прошлого, особенно после недавнего видения, ощущалась все реальнее.
Картина из ее собственного, отвратительного прошлого, которое хотелось забыть, стереть навсегда, как стирают грязную помарку в черновике, неожиданно ярко и отчетливо всплыла в памяти, заслонив собой окружающее.
Краски, звуки и голоса поблекли, отодвинулись куда-то в сторону и вскоре совсем исчезли.
Джейн вновь стояла в чужой гостиной. По своей воле, она вышла замуж за человека, которого не любила. Более того, она испытывала к нему физическое отвращение.
Она поступила как последняя шлюха, но осознание поступка пришло только сейчас. Потому что общество вводя свои правила умело давить непокорных. Причем воздействовать на них так, чтобы оставить у запутавшихся жертв иллюзию собственных проступков и ощущение собственной вины.
Вновь, так же как и в прошлый раз, напротив неё стоял её Мужжж-сс. Прошу любить и жаловать-сс.
Ухмыляясь, он пояснял ей то, что отныне она должна усвоить. Навсегда.
— Среди людей, как и у животных, есть хищники и жертвы. Мы — хищники. Мы всегда наверху пищевой цепочки. Всегда. А все это быдло, там внизу, все это… травоядные. — он захихикал. — Понимаешь? Наша трапеза.
Разумеется муженек и остальные не превратились неожиданно в каннибалов, и не переродились в вампиров. Речь шла о самых простых, обычных вещах. Как снег и дождь. Как восход и заход местного светила.
Речь шла о том, что с быдлом можно делать что угодно. Отуплять его выпивкой и наркотиками, зомбировать, прививать «полезные» для власть имущих идеи и планировать его жизнь, так как это будет угодно господину. Который сам решит, что именно будет правильным и достойным для своих рабов.
Ибо это хищник планирует устройство загонов и основные правила жизни «полезной» для него популяции. Испокон веков хищник пожирает свои жертвы. Рабы обязаны кормить своих хозяев, создавать для них всевозможные блага и идти на убой, когда господин этого пожелает. Просто потому, что… они рабы.
— Мы родились хищниками, — продолжал между тем разглагольствовать муж. — Мы сильнее. И любой, кто посмеет воспротивится, заплатит за свои ошибки.
Теперь Джейн уже догадывалась как именно — «заплатить». Ее знакомые посмевшие сказать слово, «перейти дорогу» не тому человеку, лишались работы, умирали от внезапных болезней, их семьи распадались, а бизнес терпел крах. Всё действо жестко отслеживалось и контролировалось такими же рабами, раньше остальных усвоивших эту простую диалектику, но сделавших нужные выводы и перешедших из «рабов в холуи». Вернее не так. Рабами они быть не перестали. Просто дополнительно получали некоторые «плюшки». Например, очень неплохую работу или груду наличных.
— Хозяева с кривыми генами, — тихо произнесла Джейн, планируя после этого разговора развод и бегство из колонии своей семьи.
Муж замолчал. Джейн как раз пришло в голову, что слово «муж» произошло от причудливого случайного искажения слова «мудак», как в гостиной бесшумно появился свекор.
Он всегда приходил «вовремя». Словно подслушивал все их разговоры. А возможно так и было. Только для «хищников» это наверное были не разговоры, а процесс воспитания.
— Ты родишь, детка. Хватит этих капризов «пожить для себя». В обществе пойдут разговоры о том, что ты бесплодна.
— Тогда я дам развод своему мужу, — покорно согласилась Джейн мечтающая об этом событии, как о глотке кислорода.
— Мне кажется тебе не помешает психиатрическая помощь, — мягко пожурил ее свекор и Джейн точно холодом обдало понимание. В этом обществе не бывает разводов.
Есть психушка, разнообразные методы воздействия на подопечного, в крайнем случае — могила. Но не развод.
— Пищевая цепочка, — пробормотала она.
— А ты как ожидала? Что такая вся из себя незаменимая можешь спокойно выйти отсюда и дать развод моему сыну? Я бы и пробовать на твоем месте не стал. Это ведь мы диктуем правила по которым живет и развивается наше достойное общество.
Кстати и муж быстро найдет тебе замену. Не веришь?
Джейн верила. Более того она даже не собиралась возражать, но свекор приблизился к ней почти вплотную (неожиданно вспомнилось как после свадьбы он предлагал ей погреть его старые кости в постели) и доверительным тоном произнес.
— Знаешь, за последнее время много приятных и довольно энергичных мужчин оттуда, — он ткнул пальцем куда-то вниз намекая на недавний разговор о пищевой цепочке. — Они все куда-то деваются. Ну просто массовое явление. Стихийное бедствие какое-то. Ну там гибнут, дохнут просто как мухи или спиваются. Опускаются, так сказать на дно жизни. Что же остаётся их девочкам? Красивым и умным девочкам? А? Заметь, что они тоже хотят жить и жить неплохо. И живут. Как смогут. Идут на панель. Или же находят нужного мужа, рожают обществу подходящих деток. Всегда надо уметь сделать точный и правильный выбор. И у элиты нашего общества, детка, тоже есть выбор. Кому отдать пальму первенства для своего потомства.
Он усмехнулся. — У тебя очень хорошие данные, которые нам удачно подошли. Кроме того, есть разнообразные методы, которыми можно воспользоваться и без участия будущей матери. Мы пока что придерживаемся естественного процесса. Так что рожай детка, и не дури.
— Обязательно. Я постараюсь, — пообещала Джейн думая о том, что она скорее спалит свою матку очищающими, чем подарит ЭТИМ долгожданного дитятку. Сжечь внутри абсолютно все, чтобы была пустыня, чтобы не сохранилось ничего, ни одной крошки несущей ее собственную копию.
Если бы не родители, которые сейчас, оказались невольными заложниками этой сволоты. Ее наивные, добрые родители, которые и не догадывались наверное о том, что происходит. Если бы не они, то никто и ничто не удержало бы ее сейчас в этом доме. В конце концов и сам развод не обязателен. Не такая уж она и важная фифа, чтобы требовать развод. Всего лишь случайное «травоядное». Одно из миллионов. Которое сбежит из загона и будет жить, вернее доживать как ему заблагорассудится. Пусть без семьи и детей. Зато подальше от всего этого.
* * *
Небо над двумя сражающимися фигурками продолжало наливаться темно-синим цветом.
Прошлое вновь отступило, но не исчезло полностью. Теперь она была убеждена — ее преследователи рядом. Слишком отчетливо она ощущала их присутствие.
Мастер срезал
