— А повреждения были везде или в определенном месте?
— И опять-таки весьма странно, мистер Лоу. Вряд ли собаки станут царапать стены только в одном месте, но повреждения имелись только в комнате на втором этаже, с видом на парк. Насколько мы поняли, Карсвеллу она служила кабинетом.
— Будьте любезны, опишите эти повреждения.
— Как сказала моя жена, собаки царапали снизу стенные панели, причем достаточно глубоко, — потому и пришлось заменить облицовку.
— То есть никаких царапин не осталось?
Миссис Фитцджеральд судорожно вздохнула, а лицо мистера Фитцджеральда, и без того бледное, побелело еще больше. Он ответил не сразу.
— Мистер Лоу, когда мы только переехали, я бы сказал «нет» — никаких следов не осталось. Однако потом они… появились снова.
— Появились снова? — резко спросил мой друг. — Что вы имеете в виду?
— Я сейчас к этому подойду, мистер Холмс. — Миссис Фитцджеральд помолчала, словно собираясь с мыслями, а затем продолжила: — Как я уже говорила, мы переселились в аббатство. Сперва все шло хорошо. Мы полностью отдались хлопотам по дому, а все странности приписывали тому, что он старый и еще кажется нам чужим. Однако мало-помалу мы осознали, что происходят действительно необычные вещи. Все началось с едва слышного звука в комнате наверху…
Вздрогнув, она замолчала, и мистер Фитцджеральд бросил на нее беспокойный взгляд.
— Элизабет, может, я продолжу?
— Да, пожалуйста, — тихо ответила она, передавая слово мужу.
— Сперва мы решили, что одна из горничных занимается уборкой, но затем поняли, что звуки слышны, когда в комнате никого не должно быть. Простите, джентльмены, что мы не сразу придали значение этому факту: он казался мелочью, на которую просто не обратили внимания.
Затем нам стал досаждать холодный сквозняк, постоянно гулявший в комнате. Возможно, для такого старого дома в этом не было ничего необычного, но в других местах мы ничего подобного не замечали. Более того, по словам моей жены, дом был достаточно прочным, и казалось тем более странным, что сквозняка нет нигде, кроме той комнаты. Мы проверили стены, окна и дверь, но причину не нашли. В комнате, которую я по примеру мистера Карсвелла использовал в качестве кабинета, стало неуютно, но была надежда, что с приближением весны сквозняки прекратятся. Однако они, напротив, усиливались.
Продолжали раздаваться и странные звуки — не всегда, но достаточно часто, чтобы внушить беспокойство. Мы убеждали себя, что это какой-то фокус, возможно связанный со сквозняками, но однажды вечером они стали намного отчетливее и характернее — их уже нельзя было спутать с человеческими шагами. Казалось, что по полу, еле волоча ноги, передвигается большая собака. Я поднялся наверх, но ничего не увидел, хотя у меня возникло чувство, что я был в комнате не один.
Потом однажды к нам пришла горничная, вся в слезах, и сказала, что поднялась в комнату, намереваясь наполнить ведерко для угля, но вдруг услышала нечто вроде рычания крупной собаки. Она внимательно осмотрела помещение, решив, что туда забрело какое-то бродячее животное, но ничего не обнаружила и вернулась к своим делам. Внезапно она ощутила, как о нее потерлось что-то большое и мягкое — раз, затем другой, — словно мимо прошла собака, а затем повернула обратно.
Естественно, мы поднялись наверх — нам с трудом удалось уговорить Эллен вернуться, — но ничего не нашли. Мы сделали все возможное, чтобы успокоить девушку, жена повела ее в кухню отпаивать чаем, а я в последний раз огляделся вокруг и именно тогда увидел отметины на стене.
— Те самые следы когтей, на которые намекала ваша жена? — спросил Холмс.
— Да. Как мы уже объяснили, стенная облицовка в той комнате была полностью заменена, и я, помню, подумал, как хорошо постарались рабочие. Можете себе представить мое удивление и замешательство при виде новых отметин на дереве! Сначала я предположил, что это след случайного удара какого-то предмета о стену, но, присмотревшись, увидел, что следы достаточно глубоки, они ничем не отличаются от прежних царапин. Должен признаться, мистер Холмс, я испугался и порадовался, что моей жены нет рядом. Особенно учитывая то, что случилось затем. Пока я стоял и гадал, в чем дело, послышался шорох — такой звук могла издать собака или другое животное, поднимаясь и отряхиваясь. И я, прежде чем успел пошевелиться, сам почувствовал, как о меня потерся кто-то большой и мягкий.
— Вы что-нибудь видели?
— Нет, не видел, и признаюсь, что не рискнул там оставаться. Прежде чем успел что-либо сообразить, я уже был по другую сторону двери. Когда ко мне вернулась способность мыслить, я запер дверь и сообщил слугам, что мы какое-то время не будем пользоваться этой комнатой и о ней не надо беспокоиться.
— Слуги, — задумчиво проговорил Холмс. — Они раньше были с вами или работали у мистера Карсвелла?
— Никто из слуг мистера Карсвелла здесь не остался, — ответил мистер Фитцджеральд. — Их уволили сразу после его смерти, и, судя по тому, что я о них слышал, желания нанимать снова не возникло. Это были странные, необщительные личности, которых не любили почти так же, как и хозяина дома. Все здешние слуги приехали с нами, и я полностью им доверяю.
— Еще какие-нибудь неприятности случались? — спросил Холмс. — Вы не замечали, что ваши вещи кто-то трогал или вдруг что-то бесследно исчезло?
— Нет, мистер Холмс, — ответил мистер Фитцджеральд. — Все… неприятности ограничивались одной-единственной комнатой.
— В таком случае, думаю, нам следует взглянуть на эту уникальную в своем роде комнату, — сказал Холмс, вставая. — Покажите дорогу.
Следом за Фитцджеральдами мы поднялись по лестнице. Весенний день клонился к закату, и по всему дому зажглись лампы. Мне показалось, или в коридоре за дверью, перед которой остановились хозяин и хозяйка, действительно было чуть темнее? Похоже, та же мысль возникла у Флаксмана Лоу, который бросил взгляд в оба конца коридора, а затем на ближайший к нам светильник, выглядевший темнее других. Однако прежде чем я успел что-то сказать, мистер Фитцджеральд достал из кармана ключ, отпер и толкнул тяжелую дверь.
Мои лодыжки обдало холодным сквозняком, и я вздрогнул, словно ощутив в комнате чье-то присутствие. Судя по выражениям лиц моих спутников, они почувствовали то же самое. Признаюсь, я слегка колебался, прежде чем войти.
Комната была большая, с выходившими на лужайку широкими окнами; от облицовки стен словно исходило теплое свечение. Должно быть, днем здесь было приятно находиться, но в вечерних сумерках, когда светили только лампы, а в ушах еще отдавалась странная история, комната выглядела почти зловеще. Внезапно у меня возникло чувство, будто мы вторгаемся в хранилище мрачных тайн, и если бы кто-то предложил уйти, я бы охотно согласился. Однако Холмс и Лоу вышли на середину комнаты и остановились, обводя ее внимательным взглядом и изучая каждую деталь. Мой друг повернулся к мистеру Фитцджеральду:
— Где отметины, про которые вы говорили?
— Вот здесь, мистер Холмс.
Присев, он указал на стену возле камина, увенчанного полкой с резными украшениями в виде листьев и веток. Нашим глазам предстали глубокие царапины на дереве, действительно напоминавшие следы крупных когтей (мне бы не хотелось встретиться со зверем, который их оставил). Выпрямляясь, мистер Фитцджеральд посмотрел в сторону и издал негромкий возглас:
— Есть и новые!
— Вы уверены? — В голосе Лоу прозвучала тревожная нотка, не ускользнувшая от мистера Фитцджеральда.
— Абсолютно! В прошлый раз они заканчивались на этой панели, — показал он, — а теперь вы сами видите, что отметины идут дальше, до самого камина. Не понимаю! Всю последнюю неделю комната была заперта, и я уверен, что никто в нее не входил. Что это может быть?
— У меня есть идея, наверняка у мистера Холмса тоже, — негромко сказал Флаксман Лоу, — но нам еще предстоит узнать, насколько эти догадки совпадают. — Выпрямившись, он провел рукой вдоль отметин. Его взгляд упал на стоявший рядом большой письменный стол, как и камин, украшенный резьбой. — Вы говорили, что купили кое-что из мебели мистера Карсвелла. В том числе и этот стол, да?
Мистер Фитцджеральд ошеломленно уставился на Лоу.
— Да, но как вы узнали?
— Все просто, — сказал Холмс, подходя к столу. — Невооруженным глазом видно, что остальная мебель в комнате подобрана с точки зрения соразмерности и удобства, этот стол явно сюда не вписывается. Более того, здесь есть еще один стол, причем он постоянно используется, судя по лежащим на нем бумагам, перьям, чернильнице и прочим предметам. Первый же девственно чист, что наводит на мысль: он на самом деле не нужен, стоит здесь только из милости.
— Вы совершенно правы, — кивнул мистер Фитцджеральд. — Это один из предметов мебели Карсвелла, приобретенных нами, когда первоначальный покупатель без видимых причин отказался от них. В то время покупка казалась вполне разумной, но отчего-то… — Он не договорил.
