В Питер стянулось великое множество совершенно левого народа, не имевшего никакого опыта встречи с северной Пальмирой в прошлой жизни. Милиции на них не хватало, но парни в погонах трудились, в прямом смысле, не покладая рук. Поэтому готовые оказать отпор и ориентирующиеся в городе люди не очень быстро, но уверенно достигли, наконец, желанной улицы Большой Морской и старого особняка, имевшего некоторое родство со сгинувшим Северо-Западным речным пароходством.
Вошли они в дом, где размещалась «Дуга», за невысоким крепким человеком, несущим на плече американскую штурмовую винтовку. Зашли все четверо, один за другим, очень осторожно. И сразу же обнаружили, что взяты на мушку парнем, толкнувшим эту же дверь несколько минут ранее.
— Руки вверх! — сказал Иван Вонславович. — Шура! Подыми- руки!
— И тебе руки вверх! — ответил, Суслов, направив в грудь- Ваньши пустой автомат. — Иван! Какого черта?
— Ванька? — проговорил Макс, тоже подняв свой разряженный- пистолет. — Руки вверх.
— Так вы знакомы? — удивилась Саша. — Но Иван уже лез обниматься со своим другом Шурой и армейским сослуживцем Максом. Только Бен Стиллер со скучающей физиономией продолжал стоять, задрав к потолку испачканные дорожной грязью ладони. Про него на некоторое время позабыли.
Когда все пятеро вошли в офис «Дуги», Шурик спал. Он теперь много времени проводил во сне. И это состояние отличалось от приступов забытья, предшествующих вмешательству в его богатый внутренний мир Ильей.
Саша на правах хозяйки начала отдавать распоряжения по поводу стирки, помывки и готовки. Иван, заметив такой оборот дела, очень повеселел. Скоро нужно было снимать швы у раненного товарища, а он этого очень боялся. Перевязки, и те отнимали полжизни. А как он будет ковыряться в ранах ножницами — даже не представлял.
После ухода Ильи Ваньша на сутки превратился в сестру милосердия. Потом начал реализовывать свой план по организации транспортного средства, способного перевести и его, и Шурика в Петрозаводск.
Его поход к бойцам «Невского фронта» оказался полезным не только ангажированным врачом, но и большим объемом нужной информации. Иван совершил вылазку до Адмиралтейского объединения, где по наводке Ильи нашел необходимый ему маленький ангар, или большой гараж. Хмурый дядька в рабочем комбинезоне не стал Ваньшу сразу убивать, милостиво выслушал.
— Я от Ильи Герчина — сказал Иван. — Он врач, примкнувший- к «Невскому фронту». Получил от вас не так давно немецкий самозарядный пистолет калибра 9 мм, Вальтер П38 модели 1938 года, произведенный в Чехословакии.
— И что? — спросил мужчина, но в его настороженности- что-то изменилось. Он не торопился представляться, но немного расслабился. — Тоже нужен ствол?
Ваньша мысленно поблагодарил врача, что заставил так детально запомнить маркировку его военного пистоля и тоже перевел дух. Это не укрылось от пытливого взгляда Мастера, как его величали и Андрей, и Илья. Но подобная реакция только позабавила.
— Ну, чего молчишь? — снова задал вопрос работяга. — Раз- пришел, значит что-то нужно?
— Да вот радуюсь, что никто не застрелил, — признался- Иван. — Много сейчас развелось всякого нервного народа: сначала стреляют — потом здороваются.
Мастер усмехнулся.
— Мне, собственно говоря, нужна одни штуковина, — продолжил Иван. — Достаточно большая штуковина и прибамбасы к ней.
Он достал из кармана чертеж и перечень всего необходимого.
Мастер внимательно изучил изображение, хмыкнул то ли с одобрением, то ли с удивлением.
— Не местный, как понимаю? — спросил он. — Домой хочешь- добраться?
— К жене, — ответил Иван. — Понятно, — кивнул головой работяга. — Что можешь- предложить в качестве оплаты?
Деньги были не в ходу. Ни американские доллары, ни европейские евро, ни даже грузинские лари. Алкоголь — да. Но его, чтобы оплатить заказ, нужно было, наверно, пару вагонов.
— Так вы беретесь? — осторожно поинтересовался- Ваньша.
— Ну, если некоторые отступления от твоего рисунка- позволительны, да платеж будет реальный — почему бы и нет?
Иван достал из кармана золотое колечко и протянул его Мастеру.
— Это задаток. О количестве договоримся, — сказал он. — Итак, что предлагаете заменить?
Они поговорили еще с полчаса, приходя к соглашению, оговорив сроки заказа, время внесения платежей и иные рабочие моменты. С тем и расстались.
Работа не выглядела столь уж хитрой и заковыристой. Главное — найти необходимые комплектующие. Поэтому со всеми возможными задержками сдача проекта намечалась через пять дней. Шурик за это время, конечно, вряд ли выздоровеет, но гораздо спокойнее будет ждать улучшения его состояния, имея в теоретической готовности «быстроходный» агрегат. Быстроходный — это если сравнивать с человеческими возможностями.
Когда Шурик бодрствовал, они беседовали за жизнь, то есть про «Калевалу», кельтов и разных прочих готов. Он объяснял Ивану, что при становлении Ватикана, как государственной структуры, самым распространенным грехом среди попов всех рангов была симония. За деньгу малую можно было приобрести не только индульгенцию, но и сан со всеми сопутствующими привилегиями. Поэтому папы в так называемые «темные века», не говоря уже о разных прочих епископах, становились таковыми благодаря тугому кошельку.
— А сейчас что-нибудь изменилось? — кривился Иван, — оглядываясь через плечо, будто пытаясь осмотреться сквозь толщу стен «Дуги» наружу.
— Конечно, — отвечал Шурик. — Слово «симония», например, — изъято из общего употребления, будто ничего и нету.
— Так ведь и ничего нету! — смеялся Иван. — Все- левиты.
— Точно, левиты. — Ваньша, как поклонник древнего эпоса, вопрошал у Шурика:
— Скажи мне, инвалид, почему Вяйнямёйнен отказался- крестить ребенка Марьятты, рожденного чудесным образом от брусники? Почему в 50 руне он говорит:
Старый, верный Вяйнямёйнен
Приговор свой изрекает:
«Так как сын в болоте найден
И от ягоды явился,
То он должен быть оставлен
На лугу, где много ягод,
Или пусть ему в болоте
Разобьют головку палкой!»
— Ой, не знаю, друг Ванька, — отвечал Шурик. — Крестит же- его какой-то Вироканнас, да еще и ««Карьялы король да будешь, власти всей ее носитель!» Думаю, что объяснение в той части «Калевалы», которая оказалась недоступной для Лённрота.
— А она есть, эта другая часть? — Не может не быть, — вздыхал Шурик. — Просто сокрыта от- нас по вполне меркантильным соображениям. Так же, как и Скрижали, доставленные Моисеем от Бога. Ведь они есть, и наша организация их искала, и мы обращались ко всем, кто хоть как-то мог иметь к ним доступ и информацию. Только в ответ — тишина. Люди, облеченные даже малой толикой сведений, зачастую их умалчивают. Из добрых побуждений. А из них, как известно, вымощена дорога в ад.
Разговор на этом был закончен, но, как оказывается, всего лишь до следующей беседы. Шурику хотелось поделиться своими соображениями.
— Понимаешь, Ванька, — сказал он. — Если бы мы нашли эти- Скрижали, то этого конца света, вполне возможно, удалось бы избежать. Их-то было два экземпляра, то есть, и шансов найти было в два раза больше. Целые хранятся где-нибудь, сокрытые от глаз людских. До них тяжело добраться. Но ведь были еще и разбитые Моисеем. К ним, как к копиям, и отношение должно было быть немного попроще. Но они — Божественные копии, и это значит, что они не менее священны.
Иван ничего не ответил, он протянул Шурику свой телефон, внезапно осененный какой-то идеей, которую и сам для себя сформулировать не мог. На экране его Blackberry были образы, запечатленные диггером в пору его изысканий под развалинами Андрусовского монастыря. Выхваченные из тьмы пятном мощного фонаря Maglight, проступали фотографии загадочных и прекрасных вещей, окружавших таинственный гроб.
— Ванька! Ты гений, — прошептал Шурик. — Почему же раньше- все это чудо не оказалось известно нам!
Это не был вопрос, это было просто сожаление.
— Мы должны добраться до этого места, — сказал Шурик. — Я убежден, что эти камни с трещинами — и есть те, первые Скрижали, разбитые и потом вновь собранные из кусков. Подтвердить, или опровергнуть это сможет лишь только наша экспедиция.
Иван пожал плечами: через пару дней его скоростной проект должен быть завершен. Остается только дождаться восстановление работоспособности у Шурика. Но тут в «Дугу» пришли новые люди.
Чтобы окончательно прийти в себя после столь долгой и опасной дороги, потребовались сутки. Отоспавшись, отмывшись, люди готовились действовать дальше. Бен Стиллер — пробираться к американскому консульству, Макс — двигаться на север Карелии, где была его жена. У прочих тоже были свои планы, но тут нечаянно организовалось собрание, посвященное то ли торжественному прощанию друг с другом, то ли просто банкет по случаю чудесного знакомства.
