Красавчик мог бы и не объяснять свою мысль столь многословно — Моран и так все поняла. Самое противное, что убеждать нелюдя в ошибочности своих страхов было бесполезно!
— Что ты намерен со мной делать?
— Продать, пери. Задорого.
— Ради этого вы сломали плот?
— Звезда моя, про развязавшиеся бревна я не врал. Плотик порушил Ясур — так не хотел с тобой расставаться. Честное слово!
Похоже на правду. Значит, остается харматанец — он может быть против плана Красавчика! Только Моран успела об этом подумать, как и эта надежда оказалась разбитой:
— Харматанца я беру на себя — он верит всему, поданному под нужным соусом. А тебе придется рот заткнуть, — буднично закончил Лу.
— Я тебя убью.
— И не сомневаюсь, моя пери!
Замотав рот пленнице куском мешковины, по запаху — оторванным от мешка с эльфийским зельем, Красавчик присвоил себе трубку Киндара и удалился. Амаранта сползла обратно на пол, но не нашла ничего достаточно острого, чтобы перерезать веревки. Вскоре пришел Ясур, посмотрел на нее с ненавистью и взвалил себе на плечо.
Нелюди уходили дальше на юг. Поселок ланн Кенниров провожал Моран ослепительным июньским солнцем и теплом погожего лета. Чудесный уголок Эрендола, разоренный и заброшенный.
Ясуру надоело ее тащить. Сбросив ношу на землю, он принялся сооружать носилки. Связав две длинные палки на расстоянии, харматанец прикрутил к ним ветки с листвой, положил пленницу в импровизированную повозку без колес и впрягся вместо лошади.
— Потерпи, моя пери! До самой границы, где полно эльфийских патрулей, мы тебя волочить не будем. Свои люди нас встретят раньше. Уже ждут, мы задержались.
Красавчик передернул плечами от молчаливого приговора во взгляде Амаранты. Она не сопротивлялась, не мычала и не извивалась в путах, как он ожидал. Но так было страшнее. Скорее бы от нее избавиться!
Два харматанца прятались в лесу в полудне пути от разоренного поселка. Они откликнулись на особый свист — условный сигнал, поданный Ясуром. То, что перед ней именно слуги Хармы, а не эльфы и не эймарцы, Амаранта поняла с первого взгляда: темные глаза, скуластые лица со смуглой кожей и нездешняя одежда в коричневых тонах, крашенная сурьмой и охрой, говорили сами за себя.
Торг пошел на варварской смеси эймарского и харматанского языков — контрабандисты договаривались о продаже эльфийского зелья, бросив пленницу на земле. Заплечные сумки развязали, позволив покупателям залезть в мешки по локоть. Тарабаня по-своему, харматанцы копались, нюхали и пробовали на вкус. Дословно их понимал только Ясур, а Красавчик кивал и улыбался. Судя по довольному виду Лу, зелье оценили высоко — в карманы контрабандистов перекочевали увесистые мешочки с золотом. Настала очередь живого товара.
— Эрендольская пери для гарема, — представил Моран Красавчик.
Харматанец потянулся к ее рту, чтобы убрать тряпку.
— Ой, не советую, она кусается! Вот гляди!
Красавчик показал на свою шею, и покупатель отдернул руку.
— Ее еще воспитывать и воспитывать, совсем дикая. Видишь, как смотрит?
— Злой товар стоит дешево, дорого стоит ласковый, — поведал слуга Хармы с жутким акцентом.
— Будет ласковая, все будет! Посмотри, какой носик, какие глазки. Светлые, у вас таких не водится!
У Амаранты от гнева стали бледными даже губы, но харматанец нашел это интересным. Он осторожно потрогал ее щеку коричневым пальцем.
— Десять харм.
Красавчик нервно сглотнул.
— Этого мало, Харма свидетель!
— Мне злой товар вести через границу, далеко. Кричать будет, вырываться будет. Может, убить придется. Десять харм, — твердо сказал покупатель.
— Хорошо, десять, — со вздохом согласился Лу, пряча деньги в кошелек, — но я заберу ее серьги.
— Не заберешь.
Ясур вмешался в разговор, подойдя к Красавчику сзади. Амаранта перевела взгляд на второго контрабандиста и усмехнулась с тряпкой во рту. Но Лу ничего не заподозрил.
— Это почему?
Удивиться еще больше Красавчик не успел, получив удар в основание черепа. Он рухнул на колени. Ясур, не мешкая, вывернул руки напарника назад и скрутил веревкой. Красавчик закричал от боли — харматанец был далек от нежностей. Он забрал у Лу нож, все золото и злобно пнул, свалив наземь:
— Эту мразь вы получаете бесплатно.
— Что ты творишь?! Это мой товар, только мой! Тебе бы эльфы зелье не продали! Я уговаривал, я выпрашивал, унижался! Ради нас обоих!
Забыв про боль, Красавчик привстал и отчаянно старался договориться, глядя на Ясура круглыми от нежданной подлости глазами.
— А у тебя бы не купили.
— Ты же мой друг! — проникновенно сообщил Лу, начиная дрожать.
— Тьфу!
— Тебе не пройти Эрендол без меня! Эльфы тебя прикончат за одну твою рожу! Как ты вернешься?! Ясур, одумайся!
— А никак! Сыт я по горло вашими эрендолами и аквилеями. Я возвращаюсь в Харматан.
— Ах ты погань…
Красавчик продолжал сыпать руганью, пока его не заткнул один из покупателей, основательно проработав ногами. Харматанцы двинулись в сторону границы, волоча Моран на ветках и Лу по траве на веревке, пока он не встал и не пошел сам, шатаясь и задевая за деревья.
На свободу Амаранта и не рассчитывала — деньги от ее продажи перекочевали в карман Ясура.
* * *
Пришло время прощаться: дороги харматанцев расходились — через границу толпой не ломятся. Ясур присел подле пленницы, перерезал веревки на ногах и снял со ее рта повязку. Он был всерьез чем-то оскорблен, смотрел на Моран со злобой и странным сожалением и долго молчал.
— Станешь… моей харамит? — наконец, выдавил Ясур как будто через силу, преодолевая внутреннее сопротивление.
Амаранта молчала, облизывая опухшие губы. Она не поняла.
— Он предлагает отыметь тебя при всех, моя пери. У дикарей есть такой милый обычай. Соглашайся, а я посмотрю, — перевел Красавчик с кривой улыбкой.
— Да? Нет?
Ясур не дождался ответа и сделал вывод сам:
— Высокомерная тварь.
По привычке презрительно сплюнув, он ушел не оглядываясь. Амаранте оставалось только гадать, как именно оболгал ее Красавчик.
Будущих рабов погнали дальше. Сопротивление ничего не сулило, кроме унизительных побоев. Амаранта убедилась в этом на чужом опыте: Лу повалили, чтобы связать руки спереди и избили, когда он начал вырываться. «Граница рядом, нужно беречь силы! Эрендольские эльфы обнаружат харматанцев, и тогда…» — думала Моран и внешне покорно шла за торговцами.
Она все чаще ощущала дыхание чужого ветра. Прилетая издалека, он едва касался раскидистых крон, шуршал в листве и бессильно падал на землю сухим теплом. До южного рубежа Эрендола оставались последние версты.
Ночью харматанцы накрепко примотали пленников к дереву, заткнули им рты и надолго исчезли. Амаранта чувствовала плечо Красавчика рядом и слышала его дыхание, но от неприятного соседа невозможно было отодвинуться. За время пути Лу не раз хотел заговорить, но не решался. Хорошо, что и теперь не может. Харматанцы вернулись не одни.
— Сколько их? — поинтересовался певучий эльфийский голос.
Сердце Амаранты забилось сильнее, предчувствуя скорую развязку.
— Двое.
Вооруженный луком эрендолец подошел к пленникам и повернул голову Красавчика набок, проверяя форму его ушей. Лу задергался, пытаясь что-то объяснить с завязанным ртом.
— Полукровка? Забирайте.
Теперь была очередь Моран. Ее эльф разглядывал дольше, зачем-то трогал куртку Хранителя за металлические пуговицы, посеребренные лунным светом.
— Откуда вы ее взяли? — удивился он, — она — человек. Нам приказано убивать людей!
— Женщина — моя. Со мной пришла, — соврал харматанец, заплативший десять харм.
— Твоя — и что? Почему связана?
— Строптивая.
Эльф понимающе улыбнулся.
— По две лиры за обоих.
— Только за него! Моя женщина — бесплатно! — возмутился харматанец.
— Выход — по два золотых с каждой головы. И восемьдесят серебром за груз, — отрезал эльф, — не устраивает? Вы у нас кто? Люди. Зову своих.
Возмущению Моран не было предела. Она даже предприняла бессмысленную попытку разорвать путы, прижимающие ее к дереву. Интересно, а в столице Эрендола знают, что творится на границах?! А в Эймаре? Будь ее воля… Но воли не было. Королеву Амаранту продавали в рабство в Харматан. И кто? Эльф!
— А она точно твоя? — засомневался эрендолец, — не дочь Хармы! И не из наших. Или все же…
— Держи деньги! — прервал харматанец его раздумья.
Пересчитав монеты и забыв про любопытство, эльф кивнул и скрылся в ночи. Идти дальше Моран отказалась. Рыча и отбиваясь с неистовой силой ногами и руками, связанными спереди, она довела торговцев до бешенства — они перестали жалеть дорогой товар. На долю Амаранты досталось столько ударов, сколько Красавчик бы не выдержал, но она словно обезумела. Ее поднимали, а она падала. Ей приставляли к горлу кинжалы — но это не действовало. Пользуясь случаем, Лу рванул было в лес, но был жестоко наказан и лежал на земле тихо, со страхом наблюдая за Моран. Досадная и шумная задержка вынудила харматанцев связать пленницу покрепче и тащить на себе. Увы, если в лесу и были неподкупные эльфы, они не услышали и на помощь не пришли.
