Что мы будем делать, если Фор все-таки свергнет Сэма, я не совсем четко понимаю. Да и как-то не очень верится мне в это. Хотя… с чем черт не шутит, вдруг у него все получится. Мне на самом деле плевать, с моей точки зрения все равно уже все провалено и мне нет места в этом городе. Правда, изначально план был выживать за стеной, и как теперь там жить — хрен знает, но все решаемо, на самом деле.
— Думала, что будешь делать, если все вернется? — как-то спросил я ее. — Думаешь Фор примет тебя обратно? В Бесстрашие?
— Доживем до этого момента, тогда и будем решать, — бросила она мне. — Чего сейчас об этом говорить?
Убить Сэма стало нашей навязчивой идеей, граничащей с одержимостью. Каждый раз, когда удавалось выследить его, подобраться еще ближе, снять кого-нибудь из охраны, мы думали, что все ближе к победе. Пробравшись на территорию Искренности, мы видели, как Фор и его люди организовали там военный лагерь, где тренировали всех, кто был против режима Сэма. Странно, что Коутсу не удалось договориться с Каном, а Фор, видимо, как-то убедил его в правильности своих действий, однако, молчание Сэма напрягало. Надеюсь, Фора тоже, но он готовится и это уже обнадеживает, что не все еще потеряно.
— Эрик! — вдруг возбужденно зашептала Эшли, — смотри, это же мой брат!
— Где?
— Вон смотри на пересечении двух улиц, рядом с серым небоскребом! Пошли скорее, надо спуститься и выследить его! Вдруг удастся поговорить?
— Подожди, чокнутая, надо сначала понять, нет ли за ним хвоста. Его, скорее всего, ведут, раз он так свободно появляется на улицах.
— Если ты меня прикроешь от патруля, я смогу подобраться к нему поближе и утащить в какой-нибудь подвал. Надо только понять, кто за ним следит и убрать этих придурков. А то что выпустили, нам какая разница? Мне очень надо с ним поговорить, я уверена, он что-то знает, ведь дело напрямую меня касается!
— Вы были близки?
— Ну не очень… Он все-таки сильно старше… Ладно, ты мне поможешь или нет?
Вообще, она права, возможно, ее брат сможет вывести нас в курс дела. Прежде всего я понял, что его действительно ведут двое пацанов, причем совершенно не скрываясь. Мы спускаемся с крыши и, обходя патруль окольными путями, заходим вперед, так, чтобы пропустить его и ликвидировать соглядатаев. Пришлось разделиться, я занялся “Вольниками”, а Эшли пошла перехватить брата. Надеюсь, у нее все получится.
— Ну что тут у вас? — врываюсь я в подворотню, куда, как я заметил, Эшли утащила эрудита. Вытирая от крови нож и, закладывая его в ножны, я оглянулся на предмет преследователей, но никого не увидел. Долговязый, на первый взгляд невозмутимый парень опасливо уставился на меня, стирающего багряные брызги с формы.
— Это Эрик, — коротко бросила Эшли, встряхивая парня, — ну же, Дин, говори дальше!
— Это правда, на сто процентов! Я сам видел отчет, знаю, что речь шла про тебя. У меня сомнений нет. Ему нужна именно твоя кровь, и ты нужна ему непременно живая. — голос у парня оставался на удивление спокойным, хотя взгляд оставлял желать лучшего.
— Когда ты это понял?
— Когда он припер твои образцы и велел их проверить. Я сначала ничего не понял, но сложить два и два было не трудно, особенно когда я увидел, что Сэм запрашивает архивы на твое имя.
— Странно, почему он раньше меня не нашел, или он не знал о моем появлении на свет? Ведь в Эрудиции фиксируются все младенцы...
— Так как твоя мать умерла в родах, тебя сразу записали на фамилию приемных родителей.
— Все равно я не понимаю... Ладно, это не так важно. Почему я ему нужна живая? Моя кровь ему что, необходима на постоянной основе?
— Скорее всего, но достоверно я не знаю. Он специально посылает меня бродить по городу, чтобы ты вышла из тени. И он знает, что ты в городе.
— Ну это не удивительно, — вставляю я слово, и они опять оба поворачиваются ко мне. Я пытаюсь понять, чем они похожи, но не нахожу даже приблизительного сходства. — Его уеб*льники, скорее всего, доложили о своем походе в лес, да и группа, которая не вернулась, вероятно, успела доложить о нас. И о звере. Спроси его о твари, что мы видели, — прошу я девицу, кивая на эрудита. — И ты уверена, что он твой брат?
— Он сводный, я говорила, — опять коротко бросила она и переключилась на эрудита, — животное, большое, больше собаки, на морде нет ни носа, ни глаз, ни ушей, кажется, вызывает потаенные страхи, вроде симуляции. Тебе что-нибудь об этом известно?
— Знаю только одно, десять лет назад появилась измененная сыворотка симуляции. Она ввергала людей в страх так глубоко, что человек мог умереть от страха. На основе этой сыворотки, сильно ослабленной, существует… то есть существовала сыворотка симуляции в Бесстрашии.
— Эшли, на нем маячок. Надо разбегаться. — предупреждаю я семейную парочку, пока они не застряли тут навечно, — быстро и по существу, что в Эрудиции происходит?
— Лидер пытается наладить все. У него армия. Он знает о приближении бунта и готов к этому. Он готовит ловушку. — парень стал говорить отрывисто, и глотать слова. — Эшли, он тебя найдет в любом случае. У него есть сыворотка неуязвимости, но она нестабильна. Бойцы функционируют неделю-две как неубиваемые машины, а потом резко стареют и умирают. Чтобы сделать ее более стабильной, ему нужна твоя кровь. Потому что он вводил ее твоей матери до рождения и во время беременности. И у тебя она почему-то стабильна.
— Моя мать умерла от этого?
— Я не знаю. Об этом сведений нет. Будь осторожна...
— Драгстеры! — рявкаю я, — нужно уходить, быстро! — я в один шаг оказался рядом с парнем и одним мощным хуком вырубил его.
— Что ты делаешь, Эрик! — заорала Эшли, повиснув у меня на локте.
— А ты хочешь, чтобы его под пытками допрашивали? — отрывисто бросаю я, потроша его бумажник, — пусть все выглядит так, будто его изгои обворовали и охрану убили.
Она яростно смотрит на меня, но молчит, когда я хватаю ее за локоть и выпроваживаю из подворотни.
Машины придуркам-патрульным пришлось бросить довольно далеко от места нашего разговора, дороги тут нет, все завалено покореженными частями зданий и ржавыми остовами машин. Стараясь держаться укрытий, мы пробираемся до высоток, откуда можно спуститься на зипах, если только там нет охраны. Но и в этот раз нам повезло, видимо, прав эрудит, не так много у Сэма людей, чтобы у каждого зипа ставить охрану, а о некоторых растяжках он и не знает. Так что мы преспокойненько съехали прямо в зону бывшего Отречения, чтобы затерявшись среди развалин и привычно обходя патруль, пробраться к нашему лагерю.
— Что тебе сказал эрудит? — нарушаю я молчание, когда мы вышли на более или менее безопасную территорию.
— Дин?
— Скорее всего, он, если ты с ним разговаривала. Так что он сказал?
— Он сказал, что Сэм мой отец. Биологический.
— Хм… — только и получилось сказать. Вообще, чего-то такого я и ожидал, иначе какого хрена ему интересоваться ею. Сделал ребенка дуре какой-нибудь и сам не знал об этом многие годы. Но вот то, что предположение оказалось настолько верным… Мда… неожиданно. — Подробностей ты, конечно, не знаешь?
— Откуда бы? — гневно глянула она на меня, — ты ж почти сразу объявился и все слышал. Он мой отец, вводил моей матери сыворотку, у меня она тоже есть. Черт, что за сыворотка такая?
— Ну меня это не очень удивляет судя по тому, что хоть Сэм это тщательно скрывал, но он из Эрудиции, а все равно мутил что-то с Джанин. Значит, мог и сыворотку какую-то необыкновенную сделать.
— А ты? — пристально глянув на меня, спрашивает девица, — может быть, ты что-то слышал об этом? Ты же из Эрудиции!
— Мне двадцать четыре. Сэму под полтинник. Когда он перешел в Бесстрашие, я, вероятнее всего, еще не родился, ну, а ты то уж точно, так что этот вопрос отпадает сам собой.
Я пристально оглядел ее, потому что новость и впрямь была из ряда вон. Значит, дочь Сэма, охереешь от такой подачи. Как же я ненавижу этого у*бищного ублюдка, но вот почему-то именно его отпрыски преследуют меня всю жизнь? В принципе можно даже попытаться найти некую связь между попыткой этих девиц воздействовать на меня и отношением к Сэму, но Джанин, скорее всего, назвала бы это несусветной чушью. Хотя сама всеми силами пыталась избавиться от Салли*. Интересно, знала ли эрудированная сучка, что у Сэма есть дочь и что она у него под экспериментом? Совершенно немыслимое количество совпадений преследуют нас. Хотя ни в какие совпадения я не верю…
