Я резко обернулась и не удержалась, чтобы не съехидничать:
— Пополняешь свое энциклопедическое образование?
— Нет, Иванна, мне в редакции сказали, что ты здесь.
— Чем вызвано столь неожиданное желание меня увидеть?
— Прошла неделя, как ты вернулась, и уже должна была все осмыслить без эмоций, как и подобает эмиссару Шамбалы. Ты приняла решение?
— Да! Я не хочу быть эмиссаром и участвовать в ваших играх.
— Это решение окончательное?
— Другого не будет!
Мануэль улыбнулся и протянул мне руку, раскрыв ладонь:
— Верни, пожалуйста, анкх.
Я стала нервно рыться в сумочке и не сразу его нашла.
— Возьми, мне он не нужен.
— Спасибо! — Мануэль спрятал египетский крест в карман пиджака и снова улыбнулся — широкой прощальной улыбкой.
Я опешила: ожидала, что меня будут уговаривать, пугать, что-то требовать, а тут сразу «до свидания».
— Все, что знаю, чему научилась, сохраню в тайне.
Мне было неловко и немного мучила совесть: они потратили на меня столько усилий, и все зря!
— Дело твое, — пожал плечами Мануэль. — Аривидерчи! — Он развернулся и неспешным шагом стал удаляться.
Я озадаченно смотрела ему вслед.
«Когда я на них работала, они требовали соблюдать секретность. В общем, сплошная шпиономания. А теперь, когда я отказалась работать на них, ни о какой секретности речь уже не идет? Я ожидала, что они потребуют от меня чего-то вроде подписки о неразглашении или хотя бы предупредят на словах. И вот на тебе: снесена Берлинская стена! Может, что-то произошло, о чем я не знаю, или я чего-то недопонимаю?»
Встреча с Мануэлем оставила нехороший осадок в душе, но я себя успокоила: не надо искать блох там, где их нет. Меня отпустили, и это классно!
Материала на выставке я собрала достаточно и сразу помчалась домой. Сегодня вечером я встречаюсь с Егором!!! И многого ожидаю от нашей встречи.
«Прошлое нельзя вернуть, но можно начать жить по-новому! И мы с Егором сможем!»
Поток автомобилей такой плотный, что даже моя «Микра» с трудом маневрирует. Слышится мелодия мобильного телефона, высветившийся номер мне незнаком.
— Здравствуйте, Иванна. Теперь наша встреча стала неизбежной, как дождь осенью. За вами право выбора, но сделать его вы должны обязательно сегодня.
Это тот самый женский голос, испугавший меня в день приезда.
— Я не встречаюсь с незнакомыми людьми.
— Извините, думала, вы догадались, кто я.
— Никогда не любила загадок, ребусов, кроссвордов и тому подобного.
— Меня зовут Виктория Левченко. Я невеста Егора.
— У нас с вами есть общие темы для разговора?
— Общий мужчина — чем не тема?
— Я считаю, что мужчина, как полотенце и зубная щетка, предназначен для индивидуального пользования.
— Мне нравится, что вы понимаете меня с полуслова. Зачем тогда вам мой мужчина?
— Судя по интонации, у вас есть на него право собственности, нотариально заверенное. Такие слова, как чувство, любовь, тяга друг к другу, вам ни о чем не говорят?
— Насколько мне известно, у вас с Егором сегодня встреча? Не тяните паузу, я знаю больше: и где, и во сколько.
— Тогда что вам от меня нужно, Виктория?
— Поговорить. Беру инициативу в свои руки: давайте увидимся за час до вашей с Егором встречи, там же. Хочу успокоить: я не намерена устраивать скандал, так, только мило поговорим. Пощебечем. К концу беседы к нам может присоединиться Егор, если раньше кто-то из нас двоих не уйдет.
— Сомневаюсь, что это будет милое щебетанье, это больше напоминает войну.
— Скорее дуэль. Егор будет нашим общим секундантом и лекарем, который позаботится о победителе.
— Хорошо, я приду.
— Стоит ли предупреждать, что о нашей встрече Егор пока не должен знать? Пусть это будет для него нашим общим сюрпризом.
— Тогда к барьеру, то бишь, до встречи, Виктория!
— И вам не утонуть в ванной, Иванна.
В воинственном настроении я перешагнула порог кафе «Андромеда». Викторию я сразу узнала, хотя никогда до этого не видела, — по ее пылающему взгляду, полному ненависти и чувства собственного превосходства. Она очень красива. Мне вспомнились джунгли с яркими, пестрыми цветами, вот только их нельзя ставить рядом с кроватью в непроветриваемом помещении — утром можно не проснуться. Виктория из той же красочно-ядовитой породы. Она картинно улыбнулась, показав великолепные зубы. Все у нее было на месте, и одета она шикарно, со вкусом, сидит на стуле прямо, словно проглотила шпагу.
— Я себе заказала латте. Что вам заказать, Иванна?
— Благодарю, о себе позабочусь сама. Я уже взрослая девочка.
— Да уж, — хмыкнула Виктория.
Хотя я с удовольствием выпила бы латте, но, чтобы не попугайничать, заказала американо с молоком.
— О чем вы хотели со мной поговорить? Не против, если я буду называть вас Вика? А может, перейдем на «ты»? — с ходу пошла я в атаку.
Надо ошеломить противника, не дать ему действовать по намеченному плану, использовать домашние заготовки, заставить его все время маневрировать.
— Пожалуйста.
— Меня, Вика, как хочешь, так и называй. Только не Ваней — так лишь близким подругам разрешаю себя называть.
— Ива?
— Пусть будет Ива. Так я тебя слушаю, Вика.
— У нас с Егором полное взаимопонимание, и все было хорошо, пока не появились вы.
— Ты. Мы же на «ты», Вика. Я тебя, Вика, понимаю, но вот что мне неясно: как такую идиллию могло нарушить мое внезапное появление? Ведь не я искала встречи с Егором, а он со мной!
— Хорошо. Вот. — Вика открыла сумочку и, достав из нее какой-то предмет, небрежно бросила его на стол, поближе к моей чашке с кофе. Это оказалась сухая лягушка.
— Какая гадость! Зачем вы ее выложили на стол?!
— Мы же на «ты», Ива. Такие подарочки я стала обнаруживать у себя под дверью после того, как ты приехала. Тебе это ни о чем не говорит?
— Я черной магией не занимаюсь. — Я отодвинула чашку подальше от лягушки.
— А какой занимаешься? Белой, желтой, серо-буро-малиновой?
Ситуация мне стала ясна. Кто-то подбрасывает ей под дверь лягушек, и она решила, что это делаю я. Теперь понятно, почему она так возмущена.
— Виктория, даю тебе честное слово, что к этим лягушкам я не имею никакого отношения!
— Как и чем колдуньи клянутся?
— Не понимаю твоих намеков.
— Я узнала о тебе много чего. Ты сблизилась с ведьмой, она тебя полюбила и оставила в наследство свою квартиру, свои снадобья, силу, заклятия. Словом, весь ведьмин арсенал. Скажешь, не так?
— Квартиру я, и в самом деле, получила в наследство, а что касается всего остального…
— Сама призналась, что ты ведьма! — Вика радостно захлопала в ладоши, и на нас стали оборачиваться люди.
— Думай обо мне что хочешь, но лягушек я тебе не подбрасывала.
— И Егора приворотами не пыталась вернуть? — медовым голосом протянула Вика, играя кольцом на пальце, то снимая его, то надевая.
— Ничего этого я не делала.
— Я тебе не верю! — с ненавистью сказала Вика и, нервным жестом сняв кольцо, бросила его на стол.
Отскочив от поверхности стола, оно упало на пол и покатилось.
— Ой! — испуганно вскрикнула Вика. — Что я наделала!
Я заглянула под стол — кольцо лежало возле моей ноги. Наклонившись, я подняла его.
— Спасибо, Ива. Ты извини меня, эмоции рвутся наружу.
— Эффект закипевшей кастрюли. Рекомендация: надо самой немного сдвинуть крышку, пока ее не сорвало паром.
— Спасибо, учту в следующий раз. Что-то мне стало нехорошо. Я предлагаю встретиться еще раз. Обещаю вести себя более спокойно и корректно. — Вика посмотрела на меня долгим взглядом и тяжело вздохнула: — Может, я ошибаюсь и ты к этому действительно непричастна.
— Мне лягушки противны, я их ни живых, ни сушеных никогда в руки не брала.
— Хорошо. Извини меня, если что не так. До свидания, Иванна.
— Всего хорошего, Виктория.
Она взяла сумочку и быстро пошла к выходу, но в дверях остановилась и махнула мне рукой. Я долила в кофе молоко из молочника и сделала пару глотков. Пока мы беседовали, кофе немного остыл и был уже не таким горячим, как я люблю. Я решила, что Виктория все же неплохая девчонка, и неизвестно, как бы я повела себя на ее месте. Ушла, хотя знает, что я должна встретиться здесь с Егором. А я бы дождалась Егора, и мы втроем решили бы, кому уйти, а кому остаться. Посмотрела на часы: до встречи оставалось полчаса. Чтобы убить время, я заказала пирожное и латте.
Внезапно у меня закружилась голова, стало подташнивать и по венам разлился жидкий свинец. От боли я вскрикнула и на мгновение в беспамятстве откинулась на спинку стула.
Счастье запульсировало рядом, и к нему надо было лишь протянуть руку, что я и сделала. Оно было липкое и холодное. Рядом кто-то закричал, и я открыла глаза.
