Моя соседка по палате Ольга — длинная как жердь, очень молчаливая и язвительная. Вначале я предполагала, что она нормальная, просто необщительная, и находится здесь тоже по чьей-то злой воле, но однажды ночью, проснувшись, я увидела, как она, в длинной белой сорочке, с распущенными волосами, вытянутыми вперед руками и широко открытыми глазами, идет в мою сторону. Совсем как панночка-ведьма в «Вие».
— Ольга! Что с вами? — испуганно спросила я.
Не отвечая, она приближалась, я вскочила, бросилась к двери и выбежала из палаты. От страха у меня чуть сердце не выскочило из груди — я ждала, что Ольга выйдет следом за мной. Я решала, в какую сторону бежать, но тут подоспела дежурная медсестра, и все прояснилось. Ольга лунатик, и такие хождения бывают почти каждую ночь, она ищет выход из палаты, но не может его найти. Это меня будит, и пока она бродит по палате, я спать не могу. Вторая соседка, Галя, просто кошмар. У меня не возникло сомнений в ее нездоровье, как только она обрушила на меня поток слов без всякого смысла. Ей не нужен собеседник, просто хочется выговориться. Так что общение с моими соседками исключено. Завести приятельские отношения с кем-то еще во время прогулок пока не получилось. Думаю, что все так и было спланировано, чтобы продержать меня на «голодном пайке» общения и оборвать все связи с внешним миром. Единственное доступное здесь развлечение — это чтение книг из библиотеки клиники. Но не всегда удается почитать, так как здесь меня стали преследовать ужасные головные боли, от которых хоть на стенку лезь. Скорее всего это от принимаемых лекарств, но я еще не научилась прятать их во рту.
Вернувшись в палату, достаю «Шагреневую кожу» Бальзака и устраиваюсь на кровати. Дверь открывается, входит медсестра и манит меня:
— К вам пришли. Идите за мной.
Это мое первое путешествие по больнице. Проходим через металлическую решетчатую перегородку; возле нее стоит маленький столик, за которым сидит дежурный санитар, комплекцией похожий на бойца спецподразделения. Меня проводят в небольшую комнатушку, из обстановки здесь стол и два прикрученных к полу стула.
Сажусь на стул, рядом находятся медсестра, приведшая меня сюда, и здоровенный санитар. Я с нетерпением смотрю на дверь, ожидая посетителя. Говорят, желания материализуются, поэтому направляю всю свою энергию на то, чтобы это был Егор.
Дверь открывается, и появляется Мануэль, он приятельски улыбается, входя в комнатку, садится напротив. По его знаку медсестра и санитар выходят, и мы остаемся вдвоем, разделенные столом.
— Не ожидала?
— Наоборот, так как не сомневалась, что нахожусь здесь по вашей прихоти.
— Не обманывай, по глазам вижу, что ждала не меня. Могу только догадываться, кого.
— Виктория на вас работает?
— Нет. Но «эликсир правды» был наш.
— Это был «эликсир правды»? Я ведь несла полный бред!
— Тебе так кажется. Наши психологи и аналитики его расшифровали, выводы их были неутешительны. Ты считаешь нас подобными энерджи, то есть Злом для человечества.
— Поэтому я здесь?
— Можно было стереть у тебя память обо всем, что с тобой происходило, но мы хотим дать тебе шанс.
— Зачем?
— Чтобы ты осознала, что заблуждалась, и снова стала с нами сотрудничать.
— Если я скажу, что осознала и хочу вернуться, меня выпустят отсюда?
— Нет. Это произойдет, как только мы убедимся, что так оно и есть.
— Через два месяца, а то и год, по словам врача.
— Ты же знаешь: время мы воспринимаем иначе, чем люди, да и отношение к телесной оболочке у нас иное. В течение карантина твое материальное тело будет находиться здесь, а астральное — выполнять наши поручения. Когда мы убедимся, что ты вновь с нами, ты покинешь больницу.
— Если у меня с вами ничего не сложится, вы сотрете мне память?
— Не могу однозначно ответить на этот вопрос. Решение принимаю не я.
— Хорошо. Я согласна и принимаю ваши условия. Как я понимаю, вы уже подготовили для меня задание?
— О нем узнаешь в свое время. А пока возьми это.
Мануэль протягивает анкх, испытующе глядя мне в глаза. Нельзя посеять у него ни тени подозрений, пусть думает, что я побеждена и смирилась. Меня сделали затворницей колдовского круга, который не имею права покинуть. Я спокойно встречаю его взгляд. Мне ясно, что Мануэль не верит мне, впрочем, как и я ему. Временно отступить — это не значит проиграть войну. А я очень хочу победить, любить и быть любимой.
Симон-волхв, известен по «Деяниям апостолов», апокрифическим церковным текстам как основоположник христианских ересей и гностических верований. Из церковных текстов следует, что в соперничестве с апостолом Петром он потерпел поражение и погиб, так как чудеса творил с помощью демонов, а не Божьей благодати.
(Первый) Апокалипсис Иакова, Библиотека Наг-Хаммади, Кодекс V.
Апостол Фома выразил сомнение, что Иисус Христос смог воскреснуть после распятия: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20:25).
Персонаж романа С. Пономаренко «Ведьмин подарок».
Упоминаются имена персонажей ранее изданных книг серии о приключениях журналистки Иванны.
Эти события описаны в романе С. Пономаренко «Знак ведьмы».
Католический орден цистерцианцев строгого соблюдения.
«Помни о смерти» (лат.).
Имеются в виду гримуары, связанные с именами библейского пророка Моисея и царя Соломона: Шестая и Седьмая книги Моисея, «Завещание Соломона», «Малый ключ Соломона», «Ключ Соломона».
Гримуары, авторство которых приписывают папам Гонорию III и Льву III.
Имеется в виду Папа Сильвестр II. Эта история легла в основу сюжета романа С. Пономаренко «Проклятие рукописи».
Марина Мазепа.
Леси Коллинсон-Морлей, автор книги «История династии Сфорца».
Леди и джентльмены! Добро пожаловать в аэропорт Форли! (англ.)
В отеле нет свободного одноместного номера, сеньорита (итал.).
Тип архитектурной композиции, использующий определенные элементы и подчиняющийся определенной архитектурно-стилевой обработке.
Форейтор (нем. vorreiter, от vor — впереди и reiter — всадник) — кучер, сидящий на одной из передних лошадей, запряженных цугом.
Кампанила (итал. campanile — колокольня) — в итальянской архитектуре Средних веков и Возрождения квадратная (реже круглая) в основании колокольня, как правило, стоящая отдельно от основного здания храма.
Вечерня.
Лодовико Моро стал опекуном несовершеннолетнего племянника, герцога Джана Галеаццо, и постепенно узурпировал власть. Совершеннолетний Джан Галеаццо внезапно умер во время французского вторжения.
В Средние века это звание присваивалось военному капитану, охранявшему мир и покой города («капитан правосудия»).
Каждый монашеский орден имел собственное облачение. Одежда доминиканцев состояла из темного плаща с капюшоном, белой пелерины с капюшоном, штанов.
Четырехугольная шапка с тремя или четырьмя гребнями сверху, цвет означал сан священнослужителя.
Специальное помещение в католических церквях, представляющее собой кабинку, где священник и исповедующийся разъединены между собой перегородкой с зарешеченным окошком, затянутым плотной материей.
Только в XVI в., после постройки Университетского дворца, факультеты были собраны под одной крышей.
Городской голова.
Наемный убийца (жарг.).
Согласно Библии, Симон-маг вызвал на соревнование апостола Петра, творившего чудеса с помощью Божьей благодати. Знание магии Симону не помогло, и во время одного из испытаний он упал с высокой башни и разбился насмерть.
