— Мы не можем ее прервать…
— Таааак, — не предвещая им ничего хорошего, протянула я, ощущая, как по позвоночнику проходит озноб и звериная ярость распирает сердце… — Прервать не можете, значит! Не можете?! — завопила я, найдя в себе силы подняться и бросится на Дина, ухватив того за грудки и встряхнуть. Раздражение так и накатывает, что в глазах темнеет, а во рту растекается привкус металла. — Зачем я только согласилась на эти чертовы эксперименты… Вы, вообще, понимаете, что я там пережила такой ад, которого и за всю войну не видела?! Что там с нами было, бл*дь?! Один кромешный, жуткий кошмар, наполненный потерями и смертью! Ты обещал мне, что все пройдет гладко! Что все будет у вас под контролем! А теперь, говоришь мне, что ваши скриммены не выпускают из симуляции моего мужа? И вы, ничего не можете сделать?! — Дин медленно бледнеет, ухватив меня за запястья, увещевает, но я вырываюсь, и сложив пальцы в кулак, от всей души зарядила ему по физиономии.
— Эшли, успокойся, — доносится до меня взволнованный голос Мелиссы. Правильно, бойся, сейчас я из твоего муженька котлету сделаю. — Нужно вколоть ей успокоительное…
— Только попробуйте! Засуньте свои уколы себе в задницу! — отбиваюсь я, от пытавшегося скрутить меня Дина. Весь страх, отчаяние, гнев, обида и боль, накопившиеся за пережитое, хлынули наружу. Сердце хитросплетенным кульбитом ухает в груди и проваливается в желудок. Не слышу, ничего не слышу. Ничего не понимаю, кроме того, что Эрик не очнулся, и что с этим делать, они не знают. — Я вам устрою, ох*енный эксперимент! Покажу вам такую симуляцию, что до конца жизни помнить будете! Если вы сейчас же, сию секунду, не придумаете, как вытащить его оттуда, я разнесу всю вашу Эрудицию к еб*ням! А скримменов пущу на фарш, всех, до одного! Особенно того, который живет у вас в квартире! Да как вы можете… вы…
Воздуха резко перестало хватать, перед глазами все завертелось, расплываясь от слез, чувствую, как игла впивается в плечо, и мне кажется, что я бы натворила непоправимого, если бы чьи-то руки не оторвали меня от взъерошенного и изрядно помятого Дина. Руки. Сильные, расчерченные черными линиями татуировок. Они не дают мне упасть, крепко притискивают к себе. Я знаю эти руки, самые родные, любимые… И запах.
— Эшли, девочка моя, успокойся, — голос, его голос, с низкой хрипотцой. Господи, мне же не снится? — Тише, тшш, все хорошо, это только симуляция, мы справились, мы живы… ты жива… — глубокий вдох, грудина вздымается и он прижимает меня к себе еще крепче. — Ты слышишь меня? Все хорошо, теперь все хорошо…
— Эрик? Ты очнулся? — захныкала я, уткнувшись в мужа. Сердце встало на место, больше не выбивая дробь по ребрам. Хороший мой, любимый, очнулся. Теперь всё в порядке. — Они мне сказали, что ты… — мне еще что-то хочется сказать, но сознание начинает уплывать под воздействием лекарств слишком быстро, я цепляюсь руками за мужа так сильно, боясь, что он может исчезнуть. Последнее что я вижу, это перекошенное тревогой лицо Эрика, но мне необходимо посмотреть в его глаза и убедиться, что там нет никакого «монстра»…
Эрик
Кабинет тонет в сумерках, хотя давно уже рассвело. Несмотря на вымотавшую силы симуляцию, я чувствую себя бодро, хоть злость на эрудитов с их экспериментами и заливает по маковку. Никак не могу поверить, что еще только вчера мы с Эшли пришли сюда уверенные, что уже вечером будем во фракции, я даже обещал мальчишек потренировать в так обожаемом ими тире и даже не предполагал, что мы можем застрять тут… Что этот эксперимент будет таким… тяжелым, я даже представить не мог. Одновременно с этим облегчение от того, что на самом деле все что с нами произошло — нереально, настолько сильно, что я готов им все простить, только бы они больше никогда не совались к нам с их скримменами.
— Ну теперь то вы можете мне рассказать, что все это значит? — злобно спрашиваю я эрудитов, когда Эшли заснула от укола успокоительного. — Почему вы не вывели нас из симуляции, какого хрена мы провалялись почти сутки?
— Эрик, я думаю тебе нужно успокоиться для начала, — невозмутимо говорит мне Мартин, пристально глядя на меня яркими серыми глазами.
— Мы не могли вас вывести, — несколько растерянно разводит руками Дин, — зверь держал вас и предприми мы какие-нибудь попытки прервать симуляцию искусственно, вы могли вообще не проснуться. Вспомни, как Мартин выводил тебя из симуляции восемь лет назад, после того, как на тебя напал скриммен. Ты тогда провалялся гораздо дольше, чем вы сейчас. Зверь держал вас, и мы ничего не могли с этим сделать.
— Он прав, Эрик, — мягко говорит Мелисса, а на меня накатывают новые волны злости и раздражения. — Вы могли застрять в таком состоянии, и мы бессильны были бы вам помочь. Скриммен хотел общения и нам оставалось только ждать, когда он сам вас отпустит.
— Не надо было мне соглашаться, — я пошарил по карманам и вспомнил, что курева у меня тут нет. И у Дина нет тоже. Стараясь подавить раздражение, я налил себе воды и выпил залпом, чтобы хоть как-нибудь отвлечься. — Я ведь знал, что это дерьмо, а теперь вот и Кроша еще в истерике. Что вы видели на экране?
— Последнее что мы видели, это то, что Эшли пришла к тебе в бункере, кажется делала какие-то уколы и лечила тебя. — все так же мягко и спокойно говорит Мелисса. Эта женщина никогда не боялась моего гнева, даже в моменты, когда у нее не было никаких защитников. Я подавил усмешку за суровым взглядом и катнул желваками. — После этого вы оба успокоились, и мы уже думали, что сейчас симуляция закончится… Когда на мониторах вдруг стало все белое и сильно снизились показатели жизнедеятельности.
— Зверь хотел вам что-то сказать или показать, — негромко говорит Мартин. — Вам и только вам, это была демонстрация его мощи. Все, что вы видели, это лишь отражение ваших страхов. Все страхи, которые вы реально испытываете, превратились в довольно связный кошмар и должны были показать вам что-то.
— Что же? — в нетерпении спрашиваю, — мы оба умерли в этом кошмаре, мы все потеряли, проиграли войну!
— Серьезно? — уставилась на меня Мелисса удивленно, — странно, ведь у тебя был план, это было видно…
— Так! Стоп! Мне о наших страхах и кошмарах разъясните! Ничего из моего пейзажа не было в этой симуляции…
— Было, Эрик. — качает головой Мартин. — Только не в прямом, как в пейзаже, а в метафорическом выражении, самые потаенные твои страхи, все прошли. Одиночество, потеря контроля, страх за жизнь других, внезапные ситуации, которые не просчитать, боль и раны, твой внутренний монстр… Все это было до белого экрана. Потому мы и думали, что симуляция завершилась. Ты можешь рассказать, что было по ту сторону? У меня есть одна идея, но… сначала я должен знать, что именно показал вам скриммен.
— После бункера мы пришли в город. Обосновались там на старой базе, но продовольствие быстро подходило к концу. Мы хотели убить Сэма, но у нас ничего не получалось. Зверь все время преследовал меня, но под конец мне показалось, что я смог с ним справиться, что я могу его чувствовать, контролировать. Почему вообще он был, ведь… Мартин, разве я не избавился от него восемь лет назад?
— Это теперь только ты можешь сказать. Скриммен держал тебя именно в этой симуляции, чтобы ты понял, прочувствовал моделирование, чтобы смог отличить, есть в тебе монстр сейчас или нет.
— Ничего похожего даже близко я не чувствую, — голос от воспоминания симуляции невольно становится ниже, — это ни с чем нельзя спутать, и сейчас нет никакого воздействия, во всяком случае такого, как было в этой симуляции.
— Возможно, в этом и был смысл. Ты хочешь что-то рассказать нам еще о ваших видениях?
— Нет. — резко ответил я, — но мне надо поговорить с Дином наедине.
Эрудиты переглянулись, Мелисса скривила губы и, пожав плечиком, вышла вслед за безропотно поднявшимся Мартином.
— Что-то не для женских ушей? — немного нервно спрашивает Финн, опасливо косясь на меня. Я пытался взять себя в руки. Честно. Я не хочу повторения кошмара, но сейчас… эмоции все еще берут иногда верх. Преодолев расстояние между нами за два шага, я рывком приподнял его за грудки и злобно прошипел ему в лицо:
