- Простите, мистер Нэш, - растирая глаза, заговорил Джон. –
Вымотался за день.
- Да, милейший. Видимо вы сильно устали, проспали целые сутки. А
сейчас хватит разглядывать сны, скорее одевайтесь и пойдемте
завтракать.
- Да-да, уже иду.
Но как только старик вышел из комнаты, Джон упал обратно на
подушки и задумался.
Глава 6
И снова Джон бродит по иллюзорному дому графа Оулдмана.
Он заглядывает в каждую комнату, наблюдает за жизнью домочадцев
и все больше проникается к Джулии, поскольку ее жизнь была не так
и безоблачна, как могло показаться в начале.
Из-за серьезной болезни, матери девушки с каждым днем становилось
все хуже: она бредила, кричала по ночам, раздражая окружающих.
Вскоре граф повелел переселить ее в дальнюю комнату для прислуги,
чтобы та не будила семью. После этого только Джулия и Эрик
заходили к Мэри.
Вскоре призрак показала Даглашу похороны. Она стояла в стороне
ото всех, роняя жгучие слезы по матери, остальные вздохнули с
облегчением, особенно Энни. Когда процессия завершилась, Джулия
подошла к Джону:
- Вы меня жалеете? – спросила она, вскинув брови.
- А вы бы того хотели?
- Нет. Отныне жалость вызывает у меня чувство отвращения, - затем
она с грустью посмотрела на Эрика. – Пойдемте, Джон. Каждый миг
той жизни, каждое воспоминание даются мне слишком тяжело. Я
хочу отдохнуть.
И Даглаш учтиво поклонился, выставив руку вперед. Они медленно
шли по березовой аллее, на небе проплывали чуть сероватые облака,
солнце с поволокой смотрело на них сверху, ветер касался листьев и
трав, отчего те трепетали.
- Вы любили Эрика, - как-то задумчиво протянул Даглаш.
- Да, любила. Прекрасное это чувство, правда? Оно окрыляет.
- Увы, но то мне не знакомо, мисс.
- Неужели Джон Даглаш никогда не был влюблен?
- Увы, но нет. Я уже долгие годы живу в пути. Даже сейчас, мое тело
спит, а разум продолжает путешествовать. Это судьба, - усмехнулся
он.
- И правда, забавно. Моя же судьба иная – быть привязанной к кому-то
или чему-то. Так было при жизни, так есть и после смерти.
- Вы хотите освободиться?
- На самом деле, я бы уже давно могла быть свободной, но, не узнав, я
не имею права уйти.
Они сели на скамью, что стояла на возвышении и их взору открылись
обширные земли поместья. Все как на ладони. Джулия смотрела
вперед, периодически поджимая пухлые губы.
- О чем вы думаете? – спросил Джон, любуясь сидящим рядом
ангелом.
- О том, что будет завтра.
- Что же будет завтра?
- Вы увидите все. Приготовьтесь. Сегодня последний день, когда вы
видите меня такой – нормальной. Вскоре вашим глазам предстанет
привычный образ призрака в лохмотьях и со шрамами на бледной
коже.
- А вы не желаете провести это время с Эриком?
- Нет. Это ваш сон, я не имею права делать больше того, что уже
делаю.
- Ну раз так, то может я, как полноправный владелец сна, мог бы
пригласить вас на танец?
- Здесь? – встрепенулась Джулия.
- Почему же. Мы можем оказаться сейчас … - и Джон задумался. – Ну,
например, при дворе. На балу.
И через мгновение они очутились во дворце ее Величества. Джулия
даже зажмурилась от такого обилия свечей, все сверкало, мимо
проходили роскошные дамы с кавалерами, они смеялись, о чем-то
перешептывались.
- Боже, как красиво! – Оулдман озиралась по сторонам, на ее
очаровательном лице показалась не менее очаровательная улыбка.
А когда она посмотрела на себя, то буквально подпрыгнула. На ней
было надето ослепительное синее платье, на шее красовалось
ожерелье с россыпью драгоценных камней.
- Вам нравится? – спросил Даглаш не без смущения.
Но Джулия не ответила, она схватила его за руку и повела танцевать. В
зале звучала музыка, пары кружились в вальсе. Обворожительная
молодая пара дополнила собою веселье. Столько блеска и забора
давно не было в глазах призрака, она ловила каждый звук, каждый
взгляд, а Джон растерянно улыбался, созерцая ее восхищение.
Когда двое притомились, то уединились в одном из помещений:
- Вы меня удивляете, Джон, - запыхавшись, говорила Джулия.
- Спасибо, вам, - Даглаш стал неожиданно серьезным.
- За что?
- За то, что подарили мне такие прекрасные сны.
- Вы ошибаетесь, эти сны вовсе не прекрасны, они ужасны. Я
отсчитываю часы скорой смерти. Вижу тех, кто хладнокровно убил
меня.
- Да, я знаю. Но есть те мгновения, где мы с вами вместе, где больше
никого нет. Вот как сейчас.
- В этом вы правы. Я никогда не забуду вас, вы единственный, кто все
еще видит во мне человека, а не сгусток пара, бесцельно парящий по
кладбищу Вестерсон.
Так они и сидели. Джулия держалась за его руку и слушала
приглушенную музыку, доносившуюся из залы.
Джон проснулся в полдень. Стоило ему открыть глаза, как он ощутил
пустоту, холодную, тяжелую пустоту. Вот уже неделю он живет во
снах, а в реальности просто существует, ибо сны отныне наполнены
смыслом и настоящими чувствами.
Сидя перед камином и попивая горячий ром после ужина, Даглаш
размышлял над своей жизнью. Ему казалось, что путешествия – это
именно то, чего он и хотел. Но так ли оно на самом деле? Ведь все
происходит ровно до следующего щелчка. В его размеренную жизнь
вторглась Джулия, мертвая Джулия. Она пришла к нему за помощью,
а как выяснилось, за помощью пришел к ней он. Джон устал от
скитаний, от поисков несуществующего, от сомнений.
Иногда его пробирал холод, потому как в голове рисовались жуткие
картины
следующего
сна.
Ему
предстояло
увидеть
смерть
необыкновенной девушки. Она не призрак, преисполненный
ненавистью к обидчикам, она чистая душа, простившая злодеев и
желающая чего-то более достойного. Джон еще не знал, чего именно,
но чувствовал.
Когда Даглаш готовился к очередному сну, то не переставал
представлять себе танец во дворце. Этот мираж согревал его изнутри,
придавал моральных сил. И вот, глаза постепенно закрылись, а
сознание перенеслось в поместье Оулдманов.
На сей раз Джулия не встретила его и не сопроводила. Ему пришлось
самому зайти в дом, на удивление, сегодня в поместье было тихо как
никогда. Ни слуг, ни членов семьи. Тогда Джон сел в кресло у
большого окна и уставился на скульптуру очередной греческой
богини, а спустя какое-то время за дверью послышались спешные
шаги. Внутрь зашла рассерженная Джулия, за ней проследовал не
менее злой Бенинг. Мисс Оулдман сняла шляпку и резким движением
метнула ее как раз туда, где сидел Джон.
- Мы уже обо всем договорились с Мэри, - сквозь зубы процедил граф.
– Ты должна послушаться и исполнить волю покойной матери.
- Я люблю вашего сына. Мы с Эриком собираемся обвенчаться. Разве
вас не заботит счастье сына?
- Эрик еще молод. Через несколько дней я отправлю его в Лондон. Так
будет легче всем.
- Всем? Нет, так будет удобно только вам.
- Более я не стану это обсуждать. Ты будешь со мной. Мы втайне ото
всех обвенчаемся, Энни все равно собирается отправиться в
путешествие, ну а Генри непритязателен. Что до Эрика, то он
справится, со временем, но справится.
- Я вас считала отцом, граф. Верила вам, - произнесла Джулия с
отчаянием в голосе.
- Не переживай, Жули. Я не обижу тебя, ты будешь жить как королева.
Как только я увидел тебя впервые, то сердце дрогнуло, такого со мной
еще никогда не случалось.
- Но я не люблю вас и никогда не полюблю. Я буду тихо ненавидеть
вас всю оставшуюся жизнь.
От этих слов Бенинг изменился в лице, он сжал губы и посмотрел на
Джулию абсолютно равнодушным взглядом:
- Послушай. Я не из тех, кто упрашивает или умоляет, я всегда
поступаю так, как считаю нужным. Если ты откажешь мне, то я выдам
тебя замуж за совершенно чуждого нам господина. Есть на примете
один знакомый из Лондона, он старше меня и имеет дурную
репутацию при дворе, весьма заносчивый и дерзкий тип. Тебе очень
