– Вот увидишь, на этот раз Питер поможет тебе сдать алгебру, – уверил его Гектор. От Бриджет не укрылось, что его щеки слегка порозовели. Может, Гектору и удается скрывать свое увлечение Брэдом от всей планеты, но ее не проведешь.
– Будем надеяться, – с усмешкой сказал Брэд. – Увидимся позже, ребята.
– Пока, Брэд, – томно выдохнул Гектор, глядя, как высокий, долговязый Брэд медленно уходит и исчезает в толпе других посетителей столовой.
– Почему это он опять тусуется с нами? – спросила Бриджет.
– Если не считать того, что Питер не дает ему завалить математику?
– Ага.
– Возможно из-за того, что ты его приворожила.
О, да, любимая тема Гектора: тайная голубизна Брэда. Разумеется, кроме Гектора никто больше не думает, что Брэд на самом деле гомик. Впрочем, Гектора это не останавливает.
– Не могу придумать ни одной причины, зачем еще красавчику Брэду тусоваться с такими отщепенцами, как мы.
– Красавчику Брэду? – насмешливо переспросила Бриджет. – Вроде бы ты говорил, что он не твой тип?
Гектор залился румянцем.
– Ну да, э, совсем не мой.
Бриджет поняла, что задела его за живое. Пора было менять тему.
– Итак, кто из азиатов стал геем недели?
Гектор глянул на нее из-под густых ресниц и усмехнулся.
– Ах, на этой неделе в «Помоле» появился прелестный бариста [8]. По-моему, я в него влюбился.
– Ты всегда в кого-нибудь влюблен, – высказался Питер.
– Как и ты, – с притворной улыбкой ответил Гектор.
Не дожидаясь пока воскреснет тема Мэтта Куинна, Бриджет взяла свою сумку и поднос.
– Идем, Гектор. Мы же не хотим опоздать к новому историку.
Пока они с Гектором пробирались по коридору, мысли Бриджет крутились исключительно вокруг Мэтта Куинна.
Сколько она уже ему говорила, что не нуждается в ангеле-хранителе? Однако, как бы она ни пыталась отвязаться от старого друга детства, ничего не получалось. Порой она даже сомневалась, что так уж этого хочет. Да и его доброта к Сэмми не помогает делу. Бриджет благодарна Мэтту за все, что тот делал, ограждая ее маленького братишку от приставаний в школе; и конечно невозможно не улыбнуться при мысли, как он учит Сэмми играть в бейсбол.
Но затем Мэтт делает какую-нибудь гадость, например, подставляет ее перед предками, и пропадает всякое желание его видеть.
Папаша Мэтта был ответственным по делу Андермейера, которое попало на стол ее отца. Сержант Куинн считал, что Андермейер – завхоз в школе святого Михаила и подозреваемый по делу о незаконном проникновении со взломом, совершенному в их округе, – кандидат в психушку, и попросил доктора Лю дать медицинское заключение. В тот день в кабинет ее папы в больнице Хью Дарлингтона «Падшие ангелы» вошли оба – доктор Лю и Милтон Андермейер – однако обратно вышел только один из них. Свидетелей не было, а аудиокассета, на которую доктор Лю записывал сеанс, загадочным образом остановилась всего через пять минут после того, как они зашли внутрь.
Сержант Куинн с головой окунулся в расследование убийства. Не было ни оружия, ни подозреваемых, кроме Андермейера в смирительной рубашке, который умудрился выйти сухим из воды по невменяемости. С того самого дня сержант Куинн избрал и назначил себя на должность главного защитника семьи Лю.
Бриджет была уверена, что привлекательность ее матери сыграла тут не последнюю роль.
Мэтт пошел по стопам папочки-сержанта. Она помнит его на похоронах, светло-ореховые глаза Мэтта все время смотрели на нее с противоположной стороны не закопанной отцовской могилы. Бриджет тогда увидела Мэтта впервые с детства, но его глаза были полны той же печали, которую чувствовала она, как будто он вместе с ней страдает от горя.
Бриджет нездоровилось всю похоронную церемонию, но там, у могилы, она едва не потеряла сознание. Мэтт, тихий и спокойный, обошел могилу и встал рядом. Он взял ее за руку, и Бриджет захотелось расплакаться, выплеснуть всю боль и гнев, пока ее держит Мэтт.
Затем рядом с ними встал сержант Куинн. Ее мама упала в его объятья и безудержно рыдала, пока он стоял как воплощение надежности и силы, поглаживая ее волосы. Бриджет увидела в сержанте Куинне то же, что в Хью Дарлингтоне: оба хотели заменить ее отца.
После этого она ожесточилась к Мэтту. Конечно, детьми они играли вместе, но потеряли связь, когда Мэтт переехал жить к своей матери. Теперь, вернувшись, он был другим. Мэтт Куинн, питчер и звезда бейсбольной команды школы «Риордан» – это Мистер популярность, Мистер совершенство. У них не было ничего общего.
Нет, это не совсем так. Их с Мэттом объединяло одно – Алекса. Мэтт встречался с ней почти весь прошлый год, а Бриджет ненавидела ее с жаром тысячи пылающих солнц.
– Ты меня вообще слушаешь?
– А?
Гектор преградил ей дорогу, скрестив руки на груди.
– Ты хоть что-нибудь слышала из того, что я говорил?
Бриджет ляпнула наобум:
– Азиатский бариста, стоит или не стоит пригласить его на свидание?
Гектор прищурился, снова зашагав с ней в ногу.
– Повезло, угадала.
– Я не пропустила ни слова.
– Ну конечно. Думала о Мэтте Куинне?
Бриджет пыталась справиться с горячим румянцем, который начал заливать ее лицо. Проклятая полуирландская кровь.
– Не глупи.
Гектор открыл дверь в шестьдесят шестой кабинет.
– Неважно.
Бриджет протиснулась мимо него, протопала к своей парте и бросила сумку на пол. Новый учитель еще не пришел, но вся комната взволнованно гудела, обсуждая мистера Сингха и его замену. Бриджет было все равно. Она чувствовала себя уставшей, старой и совершенно не интересовалась происшествиями в школе святого Михаила; сложила руки на столе и положила на них лоб.
– Д-добрый день, класс, – произнес знакомый голос. – Я ваш новый учитель истории.
Бриджет вскинула голову и обнаружила, что смотрит прямо на отца Сантоса.
И только после того, как прозвенел звонок, она поняла, что прошел целый час.
– Б-Бриджет, – окликнул ее от школьной доски отец Сантос, когда ученики один за другим начали выходить из комнаты. – Мм, Бриджет Лю, можно... можно тебя на минутку?
– Что, черт возьми, ты натворила? – прошептал Гектор. – Уснула?
– Пересечемся после школы, – сказала она, отмахиваясь от Гектора. Ей не нужны свидетели.
– Бриджет, – начал отец Сантос, как только комната опустела. – Можно с тобой переговорить после школы?
– Извините, не могу, – сказала она, радуясь, что есть отмазка. – Я наказана.
– О, – он примолк на мгновенье и поскреб пальцем за воротником. – Э-э, тогда можешь завтра утром перед уроком зайти ко мне в кабинет? Где-то в полвосьмого? Это... важно.
Со священниками всегда так.
6
КАЖДЫЙ ЧЕТВЕРГ У БРИДЖЕТ НЕ БЫЛО шестого урока. Отыграв в школьном хоре положенные часы второй аккомпаниаторшей, она набирала достаточно баллов по факультативу, а поскольку по четвергам хористы работали над сольным пением, ничем не занятая Бриджет могла:
а) сидеть в церкви на задних рядах и делать свое домашнее задание;
б) сидеть в библиотеке и делать свое домашнее задание.
Варианты зашибись. А может... пошли они оба?
Бриджет легонько постучала по двери кабинета монсеньора в преподавательском крыле, и тотчас же услышала в ответ:
– Заходи.
Бриджет чуть заметно улыбнулась. Он ее уже ждал.
Она проскользнула в кабинет и увидела, что монсеньор сидит за своим письменным столом, украшенным причудливыми резными узорами, и что-то увлеченно царапает на листе бумаги.
– Привет, Бриджет, – поприветствовал он ее быстрым кивком, на мгновение, подняв глаза. – Рад, что мистер Винсент смог тебя сегодня отпустить.
– Я тоже.
Что угодно, лишь бы избавиться от занятий в хоре.
Взмахнув кончиком ручки, он пригласил ее присесть, после чего продолжил писать. Бриджет опустилась в коричневое кожаное кресло и принялась терпеливо ждать, пока он закончит.
