— Высокочтимый солдат Стражи Времен, мы будем вечно благодарны, если вы сочтете возможным разрешить наш спор, — молвил спикер делегации Деканской Ложи, явившийся в его дом всего через два дня после открытия.
— Решение воззвать к Вашему Превосходительству далось нам нелегко и лишило нас сна, но геополитические последствия поистине чудовищны.
Да, этого нельзя было отрицать: Гегемония поставляла Автономному Директорату информацию и получала взамен неисчерпаемую энергию, собранную солнечными электростанциями во внутренних пустынях Директората. Обвинения в подделке экспериментальных данных могли повлечь за собой обесценивание всеобщего эквивалента Гегемонии; в то же время агрессивный народ Цзана, далекий от представлений о политкорректности, мог расценить это как повод к объявлению войны (и как предлог смыть с себя позор за безуспешные попытки аннексии пахотных земель и виноградников архипелага Внешний Нэш).
— Я сделаю все от меня зависящее, — сказал Пирс, отвесив земной поклон делегатам, а присутствовали при беседе не меньше дюжины деканов и даже парочка вице-канцлеров. Он старался не встречаться взглядом со своим тестем, который предусмотрительно отошел в задние ряды.
— Если вы вполне доверяете мне в этом вопросе, я мог бы сделать запрос в Библиотеку и даже объявить о результатах во всеуслышание, ибо наделен такими полномочиями. Вы на это пойдете?
Вице-канцлер Старого Ленгского Колледжа, академического института, история которого на то время насчитывала больше шести тысяч лет, поклонился в ответ, и на лице его отобразилось удовлетворение.
— Мы вполне доверяем вам и с нетерпением станем ожидать мига, когда нам дозволено будет внять слову Библиотеки Стражи Времен. Позвольте мне вновь и вновь принести вам самую искреннюю благодарность…
Обмен формальностями занял еще полчаса, и лишь после этого делегация отбыла. Сири вышла из добровольного заточения, чтобы отдать приказы по хозяйству слугам и роботам. Гостиная их дворца нуждалась в основательной уборке. За ней явились и мальчики, никак не выказав своего отношения к случившемуся.
— Сири, к сожалению, мне надо посетить Последнюю Библиотеку, — сказал Пирс, накрыв ее ладонь своей и глядя ей прямо в лицо. Он искал малейших знаков понимания.
— Но почему ты так встревожен, мой… господин? Пирс? — Она пытливо посмотрела ему в глаза.
Пирс сглотнул слюну. Она оказалась горька.
— Библиотека — это не место, Сири, а время. Она содержит сумму всего когда-либо записанных людских знаний, до самого конца человечества. Скоро мой выпуск. Мне дозволено воспользоваться Библиотекой, но это… небезопасно. Люди, отправлявшиеся в Библиотеку, часто исчезали и не возвращались более. Иногда возвращались… но измененными. Это не пассивный архив.
Сири покивала, но скептическое выражение не ушло с ее лица.
— Но какая опасность тебе там может грозить? Что такого в вопросе, который тебе предстоит задать? Ты всего лишь призван разрешить проблему доверия нашим источникам. Ты же не станешь спрашивать о месте и времени твоей собственной смерти, так?
— Надеюсь, ты права, но не уверен в этом окончательно, — Пирс сделал паузу. — В том-то и суть. — Он поднял ее руки к своим губам и поцеловал кончики пальцев. Что делаешь, делай скорее.
— Я просто схожу и найду это. Я скоро вернусь.
Он отступил на шаг и активировал свой телефон.
Агент-интерн Пирс запрашивает доступ к библиотечной горловине.
Последовала короткая пауза: это ретрансляторы обрабатывали его сообщение, затем ожидали рождения пересылочной горловины, а потом пересылали данные через Врата Времени в Службу Контроля. Затем он ощутил овеянный легендами зуд в левой почке, свидетельствовавший о приближении кротовой норы. Она возникла вокруг него, поймала и проглотила за считанные миллисекунды, быстрей, чем могло отреагировать зрение. И он очутился уже не в зале своего собственного дворца, но на темной равнине из искусственного известняка, на пороге дверного проема в самом низу огромного геодезического купола из какого-то прозрачного материала.
Это была Последняя Библиотека.
Краткая альтернативная история Солнечной системы, часть 3
Слайд № 11
Прошло сто миллиардов лет.
Земная орбита пролегает на расстоянии почти двадцати миллионов километров от некросолнца. Огни аккреционного диска отсюда видимы как одно целое. Континенты сталкиваются и разъезжаются, поднимаются на поверхность и уходят в глубины, по краям суши посверкивают огоньки. Иногда они поднимаются выше, на низкую экваториальную орбиту, когда Стазис позволяет развиться достаточно высокоэнергетической цивилизации.
В конце первого миллиарда лет в пути ночные небеса уже были темны и беззвездны. Образовавшаяся после столкновения М-31 и Млечного Пути галактика Хаос еще различима невооруженным глазом — если знать, куда смотреть. Однако она представляет собой кладбище.
Проходящие слишком близко сверхновые стерилизовали ее скалистые планеты, оторвав от материнских звезд, и теперь те превратились в ледышки. Одноклеточная жизнь (теперь уже распространившаяся по всему Млечному Пути) получила ощутимый удар, но многоклеточная — куда более редкая — смертельный. Только спасательный плот Стазиса уцелел.
Луна все еще вращается вокруг Земли, время от времени ее используют как мешалку жидкого земного ядра. Сердце Земли, подверженное склеротическому отверждению, доставляет Стазису немалые хлопоты. Его нельзя оставлять в таком виде, иначе не только остановится субдукция, но и будут парализованы глубинные стадии углеродного круговорота, от которого зависит вся биосфера. Но есть способы перемешать застывающий расплав. После этого надлежит выждать полмиллиарда лет, чтобы Земля остыла, затем засеять перерожденную планету археозоями и водорослями. После первых, довольно опасных экспериментов по обратному терраформированию Стазис отработал вполне стабильную методику перестройки мантии и внешних слоев ядра, применяемую в дальнейшем каждые десять миллиардов лет.
А вокруг них Вселенная меняется, медленно, но неотступно.
Когда завершатся сто миллиардов лет, в земной коре больше не останется заметных количеств урана. Даже уран-238 постепенно распадается, а ведь миновал уже двадцать один период его полураспада — более чем достаточно, чтобы не осталось ничего, кроме экзотических воспоминаний о светлой и яркой молодости Вселенной. Другие изотопы последуют за ним, и в конце концов останутся лишь самые стабильные.
У Стазиса, впрочем, есть запасы для собственных нужд. Они могли бы приготовить и больше, используя эргосферу[9] некрозвезды. Но Стазис не желает доверять своим клиентам большие количества ядерного сырья. Лучше уж предоставить эти опасные игрушки своей судьбе.
В небесах господствует мрак. Эпоха формирования звезд завершилась почти одновременно с жизнью покинутых Землей галактик. Больше не возникает звездных колыбелей. Все яркие солнца, коим была дарована краткая жизнь, уже взорвались и померкли. Все меньшие звезды уже ушли с главной последовательности, сперва раздувшись до размеров обожравшихся красно-оранжевых гигантов, затем — истощив запасы топлива и сколлапсировав. Не осталось ни единого источника света, превосходящего яркостью тускло — красные и белые карлики.
Меньшие небесные тела — планеты, луны, кометы — постепенно покидают свои галактики: отрываются от звезд, вокруг которых обращались до того, как их орбиты стали хаотическими, затем вылетают, как ядра из пушки, за пределы самой галактики, ускоряясь под воздействием соседних светил. Подобно молекулам газа в верхних слоях атмосферы планеты, которую разогревает звезда, менее массивные планеты улетают первыми. Процесс необорим. Среднее количество планет у одной звезды медленно уменьшается.
Кстати, о молекулах газов. Стазис, после некоторых колебаний, принял необходимые меры предосторожности. Водяные пары расщепляются в ультрафиолетовых лучах, пронизывающих верхние слои атмосферы, и Земля рискует потерять свой водород. Между Землей и ее некросолнцем теперь установлен фильтр, отсекающий коротковолновое излучение, и когда планету периодически подвергают переплавке, чтобы растормошить движения магмы, новоявленный ад облетают тысячи сборщиков водорода. Но в будущем потребуются более экстремальные меры.
Небеса молчаливы и смертельно холодны. Вселенная продолжает расширяться, и длина волны микроволнового космического фонового излучения все возрастает. Температура самого космоса едва превышает тысячные доли градуса в абсолютной шкале. Текстура пространства-времени больше не фиксируется. Красное смещение переместило дальние квазары за горизонт событий. Галактические кластеры, ранее едва доступные наблюдению, теперь также ушли за его границу, и хотя Земля удалилась от Местной группы всего-навсего на двести миллионов световых лет, беззвездная пустота, окружающая ее, измеряется уже миллиардом световых лет. Для Наукоимперий настали невеселые деньки, ведь та динамически развивающаяся Вселенная, какую они были призваны исследовать, скрылась из виду.
