Дис-Вейна отпрянула.
— Почему?
— Я не могу объяснить этого так, сразу. Я и сам пока не разобрался в положении на планете. Но то, что я узнал — невероятно и чудовищно. Не хочется верить.
Дис-Вейна впилась пальцами ему в запястья, и, обмирая, прошептала:
— Что случилось с Шарром?
— Что-то случилось… — нетерпеливо оказал Граков. — Но вот что — я пока не могу разобраться, а потому мы с вами должны это выяснить в кратчайший срок. — Он указал ей на стол в углу холла, где грязным прямоугольником лежала папка убитого шаррянина. — В той папке, что я принес, должен храниться ответ на ваши и мои вопросы. Возможно, не полный, но хоть какой-то. Я очень надеюсь на это. Подозреваю, что теперь вашему миру никак не обойтись без вмешательства и прямой помощи Звездного Союза.
— А ваше лицо… — сказала Дис-Вейна. — Это имеет отношение к тому, что происходит на планете?
Граков бережно провел рукой по саднящему лбу, набрякшей правой брови, припухшей и болезненно подергивающейся щеке с багровыми кровоподтеками, которых он не видел, но о существовании которых догадывался, затем осторожно и криво, чтобы не усиливать боль в разбитом лице, усмехнулся.
— Да уж… самое прямое. — Он помолчал немного, подбирая слова, потом с горечью и состраданием медленно проговорил: — Боюсь, что теперь вы, Дис, на Шарре просто не выживете.
Плечи ее поникли. Он вздохнул и, сочувственно придерживая Дис-Вейну рукой за плечи, как придерживают женщин в глубоком трауре, повел ее к столу, на котором темнела истрепанная папка покойного Арду-Кеерса.
* * *
Площадка подъемника медленно ползла вдоль корпуса звездолета. На площадке в сумерках стояли Граков и Дис-Вейна. Они смотрели на удаляющиеся строения, постепенно терявшие очертания в полумраке. Вдалеке, у горизонта, на фоне багровой закатной зари четко чернел куб Канцелярии. «Символическое зрелище, — подумал Граков. — Как головешка на фоне пожара».
Всю ночь и почти весь день они разбирали рукопись Арду-Кеерса. Несколько раз Дис-Вейна была близка к истерике, так что Гракову приходилось давать ей успокаивающие препараты…
Планету надо было спасать. Хотя бы то, что осталось. И для этого потребуются объединенные усилия нескольких миров Союза, не меньше.
Но сначала еще надо будет доказать руководству Союза, что положение на Шаре и в самом деле столь ужасающее и безнадежное. Дис-Вейна согласилась, поскольку у нее было просто-таки безвыходное положение. И теперь Граков надеялся, что папка с рукописью и живая свидетельница побудят руководство Союза не медля послать на Шарр Комиссию Предварительной проверки. «Для начала достаточно будет и этого», подумал Граков.
Дис-Вейна замерла на площадке рядом с пилотом. Ему даже показалось, что она затаила дыхание. Он хотел было сказать ей что-нибудь ободряющее, но, взглянув ей в лицо, понял, что лучше не нарушать эту тишину, не прерывать эту задумчивость: Дис-Вейна прощалась со своим миром, со своим прошлым.
Граков поднял взгляд и увидел, что черный проем люка уже совсем близко…
1981–1990.
(Опубликовано в сборнике О. Азарьев «Храм зла», Симферополь, РКУП, 1991 г.)
