Через час пришлось сделать новую остановку.
Двигались по неказистой улочке, мимо тянулись невысокие по большей части целые здания — вроде центральной улочки из сельской глубинки. Не хватало только меланхоличного посвиста ветра, что гонял бы обрывки вдоль бордюра. Немного тоски, сука, и психологического давления. Спустя мгновение я понял, что давит отнюдь не воображение и вскинул кулак.
Замерли, прижавшись к бортам и готовясь рвануть.
Послышался тихий скрип.
— Выходите, — негромко окликнул я. — Второй этаж, дом с остатками вывески «Бак…». Если назову окно, туда боли и нахерачу.
Бойцы развернулись, фокусируясь — прицел взят, застывшие лица внушают опаску. Крыса немного перестаралась и стала выглядеть пособием для учебников по психиатрии — что-то из раздела «лечится только хирургически».
Я понаблюдал. Подождал. Даже интересно, чем закончится.
— Вы нас убьете! — пискнули из тени комнаты.
Замес немного опустил шмалабой, переходя в фазу сомнений, и заработал качественный поджопник. Ученый я бил аккуратно, чтоб не зашибить ступню о гео-плоть. Мертвые об ошибках не каются, о чем стоит напомнить бойцам. Умник осознал, возвращая оружие на исходную и выпучивая глаза.
— Мы типа положительные, — отрекомендовался я. — Но нетерпеливые.
— Во-во, — поддакнул Шест. — Может случиться неудержание.
Замес нехорошо хрюкнул, а я в удивлении вскинул брови.
— Ты че? — страшным голосом спросила Крыса, косясь на тощего.
— Так палец дрогнет и хана, — пояснил Шест.
Паноптикум, сука.
— Не убьете? — вклинился в намечавшиеся разборки голос. Мужской, дребезжащий и тусклый.
— Нет. Только от костлявого держитесь подальше, — терпеливо сказал я. И убрал ладонь с автомата. Стычка не свершится; интонации у невидимого собеседника переполнены безнадегой и страхом.
— Да че я сказал-то? — Шест грозно засопел.
И пока он по нашим скупым эмоциям пытался понять, где окарался, в разломе здания «Бак…» показались двое. Если исходить из образа, почти близнецы — вида изможденного и потасканного. Замотаны в брезентовое тряпье, из оружия — легкие копья, сотворенные честным словом. Вся разница в возрасте — справа мужичок постарше с неопрятной седой бородой, что выбивалась из-под шарфа, натянутого до носа, слева сутулый паренек с нескладной фигурой подростка. Они покорно замерли точно зверьки перед главным страхом.
Я махнул рукой — спускайтесь. Ничего кардинально не поменялось, лишь сократилось расстояние между жертвами и хищниками. Ну я образно, конечно, хотя мысль промелькнула. Вблизи картина еще непригляднее — добры молодцы от зоны выглядели готовыми кандидатами в сухостой, в глазах, что у старого, что у молодого, лишь серая вселенская тоска.
Крыса отчего-то поежилась и отступила к телеге. Призраки прошлого? Каждый из нас кладезь херни, что случилась и оставила шрамы. Лады, сейчас не об этом.
— Вы все еще живы, — кивнул я спустя пару секунд. Незнакомцы вздрогнули и старче выронил копье. Пизд… Да простят меня за плохой французский. Диалог пойдет с осложнениями.
— Не бойтесь, — вмешалась Фрау с легкой всепонимающей улыбкой. На нее посмотрели в полном составе. Тощий просто шамкнул губами в попытке осознать.
— Не убьете? — уже почти с надеждой спросил пожилой. Да он, сука, нас этими повторениями пытается загипнотизировать, не иначе.
— Достал, — коротко ответил я. — Кто будете?
— Так хоронимся тут неподалеку. — Старшой взял паренька за плечо. Быстро оглянулся на развалины.
— Есть еще? — спросил я вкрадчиво.
Старик помедлил лишь секунду и обреченно выдал:
— Восемь человек. Две семьи.
Юноша дернулся, на лице проявилась некая гневная эмоция, отчего он стал выглядеть ощутимо живее.
— Зачем сказал? — прозвучал вопрос с надрывом. Героическая юность, что пробилась сквозь безысходность, понимаю.
— Готов умереть? — уточнил я с любопытством. — Просто перестать быть, чтоб другие домучились?
Ответа не последовало, туземец сгорбился и опустил взгляд. Может прятал искры вызова, но это я так — предположил на остатках оптимизма. Теряю время на бесполезный, в сущности, разговор. А терпение не безгранично. Тем удивительней был мой следующий вопрос. Клянусь, сам охренел:
— И как тут обстановка?
— Да ниче, — помялся старик. Пригляделся к бойцам и внезапно уверовал, что обойдется. — Да таких групп по округе много заныкано. Кормимся чем Ось пошлет, ну помогаем друг другу… Всякое, конечно, бывает. Прикопать могут в легкую, если в беспредел пошел. Живем в общем…
Оно и видно. Житуха на максималках.
— У вас под боком Ферма и Восход. В курсе? — задал я интересующий вопрос. Тут и вправду немного непонятно. Отчего не присоединиться к общинам, чтобы чутка повысить шансы на выживание.
— Так убивают они, — просто ответил старик. Паренек опять дернулся. Да прям невербальный спектакль в лицах. Нет согласия в рядах бомжующих. — Режут друг друга… А у нас тут в сторонке тихо, знай только сухих шугай. Переждем мы, так думаю.
— Ну да, — не сдержался молодой. — Восходники уже пришли…
А вот и вишенка пожаловала на жиденьком торте разговора. Не зря терпел. Команда встрепенулась и начала возвращать интерес к беседе.
— Восходники?
— Ну… — Старый почесал бороду, отчего волос попер просто непотребно, и решился: — Пост у них неподалеку. Прибыли циклов 15 назад, обосновались на старой трейлерной площадке… Хорошее, кстати, место было, доходное.
— Пост? — подвел я к интересующему.
— Так да, — не понял старче. — Сидят на нем, изредка шастают по округе. Семейку Вупи покрошили… но Вупи те еще говнюки, надо понимать. Лезут на чужое…
— Где пост? — Бойцы оценили мою лаконичность и отчего-то напряглись.
— Видишь высотку? — Старый ткнул пальцем в надломанный клок жилой башни, что высилась над низенькими зданиями ближнего окружения. Ориентир знатный, не промахнешься. Но к удивлению, не по пути. — Рядом трейлерная площадка. Но вы б не ходили… Восходники совсем злые стали, побьют.
— Охренеть, — почти по слогам выдал Замес. Не иначе впечатлился заботой.
Я прикинул варианты — новый пост культистов, это не только вопли, выстрелы и смерть, но еще и припасы, патроны и запасное бельишко. Жизненная, сука, парадигма. Но, думаю, заглянем мы туда уже на обратном пути. Функция нехорошо ворочается на подкорке, недовольная мыслями о потенциальных задержках. И в данном случае я с ней согласен, хоть и хотелось надерзить падле. Мое время — только мое.
— Командир, — вмешалась Фрау. — Мы взяли много припасов от восхода…
— Да? — подозрительно вскинулся тощий.
Я посмотрел на кулинара. Женщина смотрела твердо и бесхитростно, почти смело. Выдержала мой прищур и лишь поджала губы. Делиться не хотелось, мы не благотворительное общество. Но решительность бойца импонировала. Она оценила ситуацию, сделала выводы и не побоялась действовать — такое уважаю.
— Выдай, — кивнул. — Шест, проконтролируй.
— Зажмет, — прошептал в пространство Замес.
Расстались с местными туземцами на доброй ноте. С нашей стороны получена полезная информация, с их стороны — пакет жратвы. Старый прослезился, у него тряслись руки, когда принимал подарок, а молодой раззявил рот и смотрел, охреневши.
Едва вырулили на следующий перекресток, Крыса не сдержалась и мрачно сказала:
— Была такой.
Никто не прокомментировал — во благо и для сохранения здоровья. Шагали молча, ворочая мысли и механически переставляя ноги.
Кварталы, дворики, площадки. Топот и шорох колес. Треск камня, скрип пластика, изредка скрежет металла, когда цепляли завалы на проходе. Рядовой поход с нерядовой целью. Уходили вдаль обломки, стены, изломы, провалы и мешанина камня. Черное и серое полотно, скудная рябь цветов и оттенков. Мимо, мимо, мимо. Сухих не встретили — непонятные звуки присутствовали, легкими шепотками утекая по соседним дворам-улочкам, но тратить время на поиски вблизи цели — такое себе занятие. Сперва дело, затем веселье.
