— Господин! Слава всем богам вы вернулись раньше! Там купцы из Амидала. Только прибыли. Желают видеть вас, — он говорил сбивчиво, пытаясь в процессе перевести дыхание. А затем наткнулся на незнакомых людей за моей спиной и задумчиво сдвинул чёрные густые брови. — Господин?
— Беженцы. Мы нашли их в Тихом лесу. Размести их как-нибудь на первое время, пока я не решил что делать дальше, и накорми, — вложил в его ладонь узду Фенрира, потрепал волка по морде и широким шагом направился к своим покоям.
Атмосфера в Рэйне потрясающая. Люди улыбаются, шутят, ведут переговоры, торгуют между собой, слегка наклоняют голову при виде меня. Я ощущал их преданность каждым миллиметром души и был уверен, как в самом себе. Это стоило тех сил, что пришлось вложить в это селение.
В избе меня дожидалось около десяти человек. Они сидели за длинным столом у трона, тихо переговариваясь. Мое появление сопроводил шаркающий шум стульев, отодвигающихся от стола. Гости встали, приветствуя почтительным поклоном.
— И вам светлого дня, господа! — поздоровался я, занимая место на «троне». — Ну, с чем пожаловали на этот раз?
— Здрав будь, славный правитель Рэйна!
Я оглядел каждого из мужчин и не узнал ни одного из них. Мне показалось странным, что Крэг — владыка Амидала — изменил свою торговую делегацию. Предыдущие ребята бывали у нас уже трижды и контакт с ними налажен. Интересно, чем обусловлена эта замена?
— А куда подевался Эван? Я ожидал увидеть его.
Купцы поочерёдно переглянулись и осторожно заговорили:
— Плохие вести обошли Рэйн стороной, господин? На смену старому требованию в несколько тысяч мальчиков пришло новое, — говоривший глядел на меня, будто ждал, что я в эту же секунду вспомню вдруг то, что совсем вылетело из головы. Но я ничего такого не слышал. Новости в Рэйн по-прежнему приходили с задержкой и те, через диалоги, подобные этому. Про мальчиков я слышал лишь тогда — в Когрраге.
Не уловив на моем лице тени понимания происходящего, купец терпеливо продолжил:
— Нужное количество детей собрать не удалось и теперь на службу забирают мужчин, не способных выкупить свою свободу золотом.
В области груди заворочалось омерзительное чувство, смутно напоминающее ненависть. Но с чего бы мне ненавидеть кого-то? Меня они не тронули, мой народ тоже.
— Детей ещё предстоит обучить, а взрослые уже могут стать разменной монетой в битвах за другие миры, — продолжал он, не придавая значения моему хмурому виду и кистям, плотно обхватившим ручки кресла. Да что такое? Спокойно, Юра, дыши глубже. Тебя это не касается…
— И сколько же золота он хочет за одну жизнь? — изо всех сил стараясь расцепить зубы, спросил я.
Он поднял на меня внимательный взгляд, как бы прикидывая, точно ли его уши расшифровали рычание в моем голосе или это всё-таки помехи в эфире.
— Вес золота должен ровняться весу призываемого к службе, — уже с меньшим энтузиазмом рассказывал купец, медленно проговаривая слова и считывая с моего лица эмоции. Да, прожженным торгошам только в покер играть. Блеф чуют за версту, как борзые зайца.
— То есть шанс откупиться есть только у признанной элиты, — констатировал я, кивая головой.
Он поджал губу, закусывая кучерявую бороду, торчащую в разные стороны, и отвёл взгляд. У Эвана золота не хватило, а этим, значит, да? Я внимательнее присмотрелся к своим гостям. Одежды прошиты серебряными нитями, на ногах обувь из мягкой, выделанной кожи, на боках ножны, инкрустированные камнями. Не похожи они на простых смертных. Решив, что не с этими людьми следует откровенничать, предложил приступить к делу.
С Амидалом мы заключили взаимовыгодный договор. В окрестностях их территории разработано месторождение высококачественной железной руды, которую не нужно длительно обрабатывать для обогащения. Так что после опробования первой партии мы плотно «подсели» на эти поставки. В свою очередь, у нас охотно брали кофейные зёрна. Уже обработанные и готовые к употреблению. Лучшей презентации, как напоить гостей напитком, нельзя было и придумать. Это ж как наркотик. Но раскрывать коммерческую тайну по выращиванию и приготовлению таких зёрен я не собирался ни за какие коврижки. Хотя меня очень уговаривали. Гости так же заинтересовались нашим рисом. Проблему повышенной влажности мы решили затопленными полями, в которых рис чувствовал себя более чем комфортно. Женщины избавлялись от потребности постоянной прополки, освобождая себе время на другие дела. Первый урожай пробовали всем Рэйном. На кухне пришлось немного подсказать как готовить плов. Помню, отправили меня сразу после военного училища служить на границу с Казахстаном. Там-то я и познал все прелести настоящего плова с бараниной в казане, да на костерке. Так что получилось весьма недурно, хоть и без традиционных приправ. А ещё рисовая мука оказалась не хуже пшеничной, и в общем-то смогла ее заменить.
Когда в зал для приемов внесли сундук с золотом, Лорс — купец ведший со мной диалог, вдруг хитро сощурился:
— Вижу, на вашем берегу растёт что-то особенное…
— Ничего такого, с чем бы ты не был знаком, Лорс.
Скучающе ответил я, внося пометки в «торговую книгу». Конечно, они заметили. Только слепой бы не увидел почти завершённое судно, над которым безостановочно корпит две дюжины человек.
— Это редкость… немногие… могут позволить себе ладью, — купец тщательно подбирал слова, надеясь не поплатиться головой за своё чрезмерное любопытство.
— Я всегда грезил путешествиями… Что ж, кажется, все в порядке. Не смею более задерживать.
Эван… Эван… как же угораздило-то тебя попасть в армию Аваллона? Вспомнился его округлый живот и пухлые щеки. Трудно ему придётся… Воин из него никакой, зато торговец хоть куда. И дела с ним приятнее вести. Ребята хмуро оглядели меня, раскланялись и вышли.
Пришлось идти их провожать под предлогом личного контроля загрузки корабля купленными товарами. Хотя, что там контролировать? Мешок кофе и несколько с рисом. Но не понравился мне тон Лорса, когда он заговорил о корабле.
Пока хлопцы грузили судно, торговцы терлись возле нашей ладьи. Все высматривали там что-то, вынюхивали. Конкуренции на воде никто не хочет. Пока они и ещё пару ребят — единственные, кто плавают по Великой реке и торгуют между городами и сёлами. Этот обмен товарами и информацией тоже своего рода двигатель прогресса. Своё место под солнцем никто уступать не хочет. Так что их поведение понятно.
Наконец гости отчалили от нашего берега и даже от сердца как-то отлегло. Вроде бы и ребята нормальные, но все равно какой-то осадочек имелся.
Итак, что делать с беженцами?
На эту тему размышлял, пока шёл по Рэйну, расправлявшему плечи. После постройки стены, люди стали обкладывать камнем свои дома и селение вдруг приобрело облик «восточного городка». Белые домики, только крыши не плоские, а покатые. Иначе после пары дождливых дней рис можно будет выращивать прям над домами. Миновал центральную площадь, на которой в самом разгаре состоялся урок. Кора, столкнувшись со мной взглядом, зардела щеками и поспешно отвела глаза, робко подрагивая ресницами. Дети читали по слогам, а она мягко поправляла их там, где сочетание букв давало не то произношение, которое они озвучивали.
В самом сердце площади теперь отсчитывали время солнечные часы. Для себя я начал и счёт дней, подмечая любые погодные изменения, дабы поделить их на месяца и выделить времена года. В общем, старался изо всех сил приспособиться. Но сознание все чаще напоминало, что по сути эта жизнь не моя. Тело чужое, возвращаться некуда и каждый день может стать последним. Быть может, поэтому у меня столько сил и желания что-либо делать? Я просто не могу позволить себе спустить в унитаз последние деньки? Живу на полную катушку и пользуюсь моментом?
Ноги сами принесли меня к кузнице. Игнару и Бену удалось найти общий язык. За каких-то четыре недели они полностью перековали оружие, а ещё за полтора соорудили доспехи. Игнар быстро учился, оттачивал мастерство и вскоре, как профессионал, заиграл новыми красками.
