– Даже на опережение движения стреляет, – удивился я и подумал, что вел себя в поселении достаточно беспечно, гуляя по улице. Пара таких умельцев могла изрядно мне попортить кровь, но, тогда эффект сурового убийцы сработал в мою пользу, подавив всякое желание к сопротивлению. Да и я мог, даже должен был, получив пару таких гостинцев, просто убить всех, кого увидел. Останавливать умелого воина с помощью стрел без железных наконечников, дело долгое и рискованное, но, когда мы одни на этих предгорьях и мне не за кем спрятаться, некому срубить голову в отместку за такой бунт, тогда можно меня издалека погонять, подранить и сидеть на хвосте, собираясь получить поддержку в большом поселении внизу. А, всего скорее, просто поднять несколько знакомых мужиков и пуститься за мной в погоню, чего, видно, и собирался сделать стрелок.
Ради мести и наживы.
Когда он поднимал лук и направлял в мою сторону, кровь из раны на груди прямо плеснула на одежду. Недолго ему осталось тут резвиться, не стоит мне рисковать, чтобы получить стрелу напоследок, он сам скоро упадет.
Осторожно выглянув через полминуты, я увидел, что мститель бежит обратно, в сторону поселения, одной рукой пытаясь зажать рану, а лук валяется на земле. Если ему не помогут, никуда мужику не убежать, и я послушал местность впереди.
Нет, никого там не наблюдается, смелый и глупый дурак получит свое, не отходя от кассы. Я бросился догонять его, посматривая по сторонам и вперед, на крутом подъеме ноги у запаниковавшего беглеца задрожали и перестали его держать. Он уткнулся лицом в почву тропинки, потом, с трудом перевернулся, оставив большое пятно крови на земле и полусидя, ждал моего приближения.
Я не стал ничего спрашивать, а, неудачливый мститель – о чем‑то просить, просто проткнул ему еще и живот копьем, чтобы он напоследок прочувствовал все, что положено проигравшему, сдернул залитый кровью ремень со всеми кошелями и протер его о траву. Нож в чехле висел тут же, вроде, больше забирать нечего, но, посмотрев на обувь, я переменил свое решение. Неплохие, для беглеца в запрятанном от людей селении, мокасины из кожи заинтересовали меня, такие и мне понадобятся. Поэтому снял и их, про запас или на продажу, посмотрим, пованивает из них не по‑детски, все же.
Стонущий и зажимающий руками уже живот, мститель, получил хорошего пинка и покатился по крутому склону в кусты. Которые приняли и обняли своего нового постояльца и жильца. Пока его не найдут и не вытащат поселяне и Изаура не оплачет своего мужика горючими слезами. У меня даже появилось желание вернуться в поселение и притащить и ее сюда, чтобы положить рядом со невольной жертвой бабской хитрости и жадности.
Какой‑то я кровожадный стал и равнодушный к судьбе, покушающихся на мою жизнь и здоровье, людей. Даже не знаю, почему я такой бесчувственный.
Следы крови убирать не стал, пусть наглядно посмотрят, к чему приводит непослушание взрослых и жадных людей. Подхватил лук и пару оставшихся стрел, достал из земли воткнувшуюся, и быстрым шагом поспешил подальше от скорбного места.
Когда, через час, я вошел на первую улицу нижнего поселения, я уже морально успокоился и внимательно поглядывал по сторонам. Лук, на всякий случай, убрал в мешок, чтобы не привлекать внимания, вдруг, кто, знакомый с хозяином, опознает и начнет вопросы задавать. Пояс – тоже туда же засунул, отмыв его в ручье и найдя в кошелях несколько медных монет, покрупнее достоинством и две серебряных, одна из которых оказалась моей, выданной Изауре.
Круговорот вещей в природе изрядно меня позабавил, мои подозрения получили реальное подтверждение. Хотя, может и сам незадачливый муж отобрал монету у жены, отвесив несколько хороших тумаков, за поругание фамильной чести и слишком часто попадающееся довольное выражение лица, после моих уроков, которые хитрая баба принимала с удовольствием.
Монеты переложил к себе, неплохой кремень тоже пополнил кошель с барахлом для розжига. Местные деньги рассмотрел внимательно, ничего похожего на цифры на них не заметил, похоже, просто по размеру здесь ценят деньги. На серебре тоже не нашел ни цифры, ни портрета местного правителя, оно и понятно, здесь такового и не имеется.
Поселение прошел быстро, смотреть особо оказалось не на что, просто небольшие домики по обеим сторонам неширокой дороги, из какого‑то камня сложенные, участки и поля вокруг, на склонах холмов и возвышенностей. Место само по себе красивое, изумрудная трава, много фруктовых деревьев, увешанных плодами, народ хлопочет на участках, с любопытством рассматривая нового человека, с большим мешком и копьем, быстро проходящего рядом с изгородями.
Перекусил после поселения, прихваченным сыром и лепешкой хлеба, запил водой из родника и наполнил бутыль, заодно подождав новых желающих быстро разбогатеть, но таковых не нашлось.
Теперь мне шагать до деревни, несколько километров, по теплому солнышку и мягкой травке, растущей по краю дороги. Пару раз меня догоняли подводы, везущие товар, всего скорее, в город, но крепкому мужику, с копьем и суровой рожей, никто не предложил проехаться вместе.
В деревне нашел местную корчму и за пять медяшек получил большую тарелку супа с потрохами и кусок хлеба. Встал в сторонке и спокойно хлебал горячий и, даже вкусный суп, слушал разговоры местных мужиков, радуясь, что много уже понимаю в немудреных словах. Народ посматривал с интересом, но, кроме одного мужика, спросившего, куда я иду, больше ко мне никто не обращался. Мужику я односложно ответил, подумав немного, что в город и все, больше не стал поддерживать беседу. Прикупил у корчмаря еще пол хлеба ржаного за десять медяшек и пошел в город. Деньги не светил, ответил, вроде, правильно, но, дойдя до серьезного леса, ушел в сторону, посетил туалет, дал отдых ногам и, что вы думаете, дождался трех человек, быстро пробежавших по лесной дорожке за мной следом.
Предсказания Учителя начинают сбываться, здесь народ так воспитан, что не упускает возможность за небольшую денежку убить незнакомца. Я занял позицию, так, чтобы хорошо рассмотреть дорогу и принялся ожидать, когда потенциальные грабители вернутся обратно. Где‑то через час трое мужчин, довольно крепких и вооруженных дубинами, а, один еще и луком, на подобии моего трофея, прошли обратно, вяло ругаясь и обсуждая, что надо было сразу кому‑то набиться ко мне в попутчики, чтобы не упустить меня в густом лесу.
Меня так взбесило местное гостеприимство, что я всерьез обдумывал возможность напасть на них самому, благо лучник шел с моей стороны и мог попасть под удар первым, а мужиков с дубинами против копья я не очень опасался, но, все же – не стал рисковать и связываться. Кто‑то из троицы мог убежать и потом за мной гналась бы толпа, требующая моей смерти у хозяина городка, который мне было не миновать. Ну, если не делать слишком большой крюк, обходя сам городок. Да и, возвращаться в горы мне придется через деревню, пока я не знаю другого пути, не стоит оставлять трупы без крайней на то необходимости.
Но мне то, как раз в городок и надо, продать трофеи, поменять деньги и прикупить много чего, для дальнейшей жизни.
Поэтому, я дождался, когда стихли голоса неудавшихся грабителей и припустил по дорожке, стараясь подальше уйти от негостеприимной деревни.
Глава 38 ПОСЛЕДНЯЯ
Через три часа я вышел из леса, уставший и вспотевший.
Честно говоря, лес был самый настоящий разбойничий, с глухими, заросшими обочинами, где в метре от дороги не было видно ничего. Колея дороги уже серьезно заросла травой, из чего я сделал вывод, что обозы перестали тут ездить давно и, максимум, жители деревни пару раз гоняли подводу в город, но было это еще по весне.
Судя, по жителям деревни, это именно они приложили руку к этому запустению, слишком интересуясь проезжими гостями и их добром.
Я встретил только пару косулей, испугавших меня резким прыжком через дорогу, когда я подошел, да лосиха с лосенком неторопливо прогуливалась рядом.
