Намного хуже, что жизненные показатели абсолютно всех бойцов 2-го взвода, двадцати четырех легионеров, во главе с лейтенантом Айроном, были на нулевом уровне. Должно быть, их капсула была уничтожена прямым попаданием в воздухе — худший исход изо всех возможных.
«Проклятье!» — подумал я в отчаянии, осознав, сколько моих людей погибли всего лишь за считанные секунды, даже не успев осознать, что происходит.
— Чарли-Лидер, говорит Чарли 3–1! — вышел на связь со мной командир 3-го взвода. — Мы промахнулись! Как cлышите?! Повторяю, наша капсула упала далеко от цели!
— Слышу тебя, Чарли 3–1! Быстро тащите свои задницы сюда, на всех парах! 2-го взвода больше нет. Мне не хватает людей для штурма! — проорал я.
— Никак нет, сэр!
— Что ты сказал, Хард?! Я что, не расслышал, черт бы тебя побрал?! — рассвирепел я.
— Мы не можем, капитан! Нас разделяет очень крутой подъем! Ранцы его не осилят!
Соглашаясь с его словами, искусственный интеллект услужливо спроецировал мне на дисплей схему разделяющего нас горного рельефа.
— Компьютер определил, что мне целесообразно перейти в распоряжение капитана Тауни, сэр! Рота «Альфа» всего в тысяче ярдов к северу от меня!
От злости у меня сжались кулаки и я крепко выматерился себе под нос. Впрочем, протестовать против несправедливости и настаивать на своем не было смысла. Компьютер мгновенно определял и предлагал наиболее рациональное и выгодное решение. Приказы, противоречащие его рекомендациям, в 95 % случаев оказывались ошибочными.
— Чтоб он подавился, этот твой Тауни! — процедил я.
В этот момент невдалеке разорвался снаряд. Полуоглушённый, я инстинктивно прижался еще плотнее к камням. Мой взгляд на миг задержался на небе, охватил широкую панораму, подобной которой мне в жизни не приходилось видеть. Сложно представить себе такое скопление летательных аппаратов, как то, что приближалось сейчас со всех сторон к хребту Нандадеви. Тысячи беспилотников разных моделей, от мала до велика — «Глазков», «Стрекоз», «Акул», «Ястребов» — прорывались сквозь снегопад, напоминая нескончаемый рой высокотехнологичной саранчи. Десятки ракет и тысячи снарядов зенитных установок евразийцев вздымались в небо ежесекундно, находя свои жертвы. Но даже этого было недостаточно, чтобы рассеять надвигающееся облако.
Тяжелый воздух едва не светился от радиоактивности. Дозиметр назойливо трещал, напоминая, что мы находимся в паре миль от места, где недавно взорвалась ядерная бомба. Подобно мокрому снегу, в воздухе вращались серые «хлопья» пыли и пепла, которые падали со стонущих небес. Достаточно было несколько минут подышать этой тягучей субстанцией, чтобы, как минимум, угробить свое здоровье. Без герметичных костюмов с закрытой системой дыхания мы были бы тут обречены ничуть не менее тех героев-пожарных, которые в свое время тушили пожар на Чернобыльской АЭС.
— Сэр! — меня настойчиво потряс за плечо лейтенант Урбан, командир 1-го взвода. — Мы остались одни, сэр! Только мой взвод!
— Это ничего не меняет, лейтенант! Нам отступать некуда! — сурово ответил я.
— Слишком плотный огонь! Пока мы доберемся до цели, нас всех положат!
Его комментарий был вполне уместен. По плану, бомбардировки должны были практически полностью подавить наземную оборону новомосковцев, организованную на подступах к артиллерийским позициям. Пока не было похоже, чтобы этот план хоть немного сработал.
Компьютер показал мне изображение с бортовой камеры одного из дронов. В повисшем дыму я мог видеть вспышки, с которыми множество вражеских орудий на подвижных турелях палили буквально из каждой щели между скал, разделяющих нас и позиции евразийцев. Со стороны вражеских окопов, скрытых в дыму далеко впереди, снайпер непрестанно валил из крупнокалиберной гиперзвуковой винтовки. Из дыма то и дело плавно выплывали «Зеньки», усиливая своими пулеметами к и без того плотную огневую завесу. Дать сейчас приказ о лобовой атаке — значит просто подписать людям смертный приговор.
— Надо закрепиться тут! — гаркнул я, признавая правоту лейтенанта. — Пусть люди займут позиции среди камней и ведут заградительный огонь! Особо не высовывайтесь! Позвольте машинам прокладывать путь и принимать на себя основной огонь! Им здесь самое место!
— Рота «Чарли», немедленно покинуть зону высадки! Черт побери! Вы чего там застряли, Сандерс?! — вопил в эфире майор Томсон.
— У меня тут изо всей роты сраных полвзвода осталось, майор! Мне нужно подкрепление!
— Никаких оправданий! В атаку, все в атаку, живо! — истошно закричал Томсон.
— Нам нужно время, чтобы… а, черт! — где-то рядом засвистели снаряды и я отвлекся от перепалки с разъяренным командиром, чтобы переползти в более надежное укрытие.
— … засранец!.. уничтожить!.. любой ценой!.. — едва-едва доносились в наушниках обрывки воплей майора сквозь завесу ужасающего грохота.
Что ж, Томсон никогда не был толковым боевым командиром. Его таланты ограничивались издевательством над подчиненными, а «Валькирией» чертов маньяк злоупотреблял не меньше новобранцев. По голосу сразу было слышно, что он в неадеквате. Я решил, что не позволю обдолбанному кретину своими тупыми приказами угробить сейчас всех оставшихся у меня людей безо всякого смысла. И положил на него хер.
— Уничтожайте турели! Сосредоточить огонь по турелям! — заорал я, хлопнув по плечу ближайшего ко мне легионера. — Поддерживайте огнем машины, сами не высовывайтесь!
Роботизированное воинство, на которое я возлагал надежды, было в движении. «Глазки» десятками плыли вперёд, обеспечивая нас полной панорамой боя со всех ракурсов и наполняя глобальный интерфейс точными данными о силах противника. Неисчислимое множество «Стрекоз» рваными движениями парили на небольшой высоте, едва не касаясь скал, и терзали обороняющихся со всех сторон. Выше в небе носилась пара «Акул», чьи изящные бока то и дело озарялись вспышками ракет, вылетающих из-под корпуса.
Три из четырёх «Автоботов» и два из трех «Баксов», высадившихся с нашим взводом, ещё были целы и неудержимо продвигались вперед. Был здесь и «Голиаф». Я с облегчением понял, что как минимум один из двух шагающих танков, которых перебрасывали сюда отдельными капсулами, был в строю и что есть силы молотил из своих скорострельных орудий. Самое же главное — нас поддерживали «Треноги». Пригнувшись на своих гибких ногах пониже к скалам, грозные колоссы испепеляли позиции евразийцев смертоносными лазерными лучами, уклоняясь от направленных в них ракет или принимая их своими магнитными щитами.
Защитники Новой Москвы оборонялись яростно. Через камеру дрона я мог видеть, как плотный огонь турелей изрешетил одного из наших «Автоботов». Пошатнувшись, жестянка, секунду назад уничтожившая одну из пушек залпом из встроенного в свою «руку» орудия, замерла, изрешеченная обугленными дырами от снарядов, а затем и вовсе повалилась, теряя куски обшивки. Вражеский снайпер сумел эффектно вывести из строя «Бакса», пробив броню и попав в центральный процессор взрывающейся пулей. Робот безжизненно застыл на месте, жалобно посыпав во все стороны искрами.
Самонаводящейся зенитной ракетой евразийцам удалось сбить одну из «Акул». Юркий вертолет, изящно зашедший на вектор атаки, от мощного взрыва вакуумной боеголовки разлетелся в воздухе на мелкие части, как дешевый конструктор. Незавидная участь одну за другим постигала и «Стрекоз» и «Глазки». Не миновала эта судьба и тот, изображение с которой передавал мне компьютер. Впрочем, слепым я не оставался и доли секунды — ИИ тут же переключил трансляцию на камеру другого дрона. Потеря дрона была каплей в море. И море стремительно прибывало.
Бой развивался очень тяжело. Другого никто и не ожидал. Но расстановка сил постепенно становилась очевидной. Мощь наших робототехнических сил сминала противника. Чувствовалось, что резервы евразийцев иссякали. Турели прекращали огонь одна за другой. Неповоротливые «Зеньки», обвешанные кустарной броней, едва успевали показываться над землей, как оказывались сбиты, словно мишени в тире. Шквальный огонь ослабевал.
