— Будем надеется, что они нас не найдут, — выдохнул Матвей.
Глава 15
Славная находка
Вадим Георгиевич подсвечивал фонарем сержанту, пока тот одной рукой стряхивал многолетнюю пыль с решетки вентиляции, а другой прикрывал рот и нос, пытаясь не закашляться.
Матвей, в свою очередь, внимательно осматривал одну из стен, пытаясь вытянуть что-нибудь из закоулок детской памяти.
— Ага… — Он отыскал щиток с облупившейся синей краской. — Йован.
— А?
— Посвети, будь добр.
Матвей открыл скрипучую железную дверцу и разглядел панель управления питания с тремя тумблерами, крохотный дисплей и разъем для подключения — он то ему был и нужен.
— Думаешь, будет работать? — спросил Йован.
— Надеюсь.
Как и в случае с рамкой для фотографии, Матвей вытянул шнур ваттбраслета, воткнул в разъем контакт и стал заряжать аккумулятор панели всеми имеющимися у него запасами ватт. Минуту спустя он, c надеждой вздохнув и выдохнув, щелкнул всеми тремя тумблерами.
Послышался электрический треск. Две из имеющихся пяти светодиодных ламп, установленных на потолке, несколько раз моргнули и через секунду озарили белым светом все помещение.
Внутри находились четыре койки и длинная полка, заполненная консервами и крупами. Все они уже давно вышли из срока годности.
Посуда из алюминия стояла на небольшом обеденном столике, уложенная в стальной контейнер. Здесь же находились четыре стула, лишний раз намекая на вместительность этого скромного бункера.
Была даже полка с десяткой книг. Взгляд Матвея зацепился за Кинга, Брэдбери, Чехова. И здесь отец умудрился расписаться в своей любви к литературе, которой заразил Матвея еще с юношеских лет.
Бетонные стены обжигали холодом. С этим помогло бы справиться отопление, но оно, после переключения всех включателей, не подало признаков жизни. Хорошо, что они имели при себе теплую одежду.
— А где Ясир? — взволнованно спросила Надя.
Все молчали.
— Мертв, — сухо бросил сержант.
— Мертв?.. — повторила она севшим голосом. Затем её взгляд упал на Арину, которая прижималась к стене. Пятна крови на ее одежде ярко блестели в свете лампы.
Вадим Георгиевич тяжело задышал носом.
— Как это произошло⁈ — Руки старика сводила дрожь. — Разве… — Он взглянул на Арину. — Разве твой радар, или как там его, не должен был их засечь как минувшим утром?
Арина не отвечала. Ее голова была опущена, она словно боялась взглянуть в глаза остальным.
У Матвея сжалось сердце. Он подошел к ней, коснулся плеча и медленно усадил на край койки.
— Ну, ответишь ты что-нибудь? — не угомонялся Вадим Георгиевич.
— У нее шок, — наблюдая за Ариной, сказала Надя. — Лучше ее не трогать, начальник.
Старик поджал губы и молча согласился.
— Хорошо… — Вадим Георгиевич посмотрел на Матвея. — Я все равно не понимаю, как мы…
— Тихо! — приказал сержант и приготовил винтовку.
Сверху раздалось приглушенное клацанье и щелканье. Затем протяжное рычание — другого слова подобрать этому звуку было невозможно, — послышалось из вентиляции, заставив Вадима Георгиевича и Йована дернутся от страха, а Тихона подойти поближе к Лейгуру, надеясь на его защиту.
Надя, вопреки кровоточащей раны, вытащила из кобуры пистолет.
— Думаешь, люк выдержит? — спросил старик у сержанта.
— Не знаю, с виду крепкий. Должен.
— Главное не дать им понять, что мы здесь, — прошептал Матвей, не отрывая взгляда от потолка.
Команда замерла. Никто не решался сделать лишний вдох. Тихон и вовсе задержал дыхание.
Возня мерзляков не утихала. Разбивалась посуда, гремела упавшая мебель, от скрежета когтей сводило челюсть. Пришельцы походили на ворвавшихся в дом грабителей, которые разносят его на куски в поисках наживы.
Матвей попытался вспомнить закрыл ли он дверь, ведущую в подвал? Боже, пускай это будет так, иначе эти твари подберутся настолько близко, что обязательно смогут их учуять.
Но вот прошло несколько минут, и шум стал затихать. Доносящийся рык из шахты вентиляции сменился на вой сквозняка, а охватившая тело дрожь постепенно отступала.
— Ушли? — прошептала осевшим голосом Надя.
— Пока что, — ответил Матвей и опустил винтовку. — Ночевать придется здесь. Сейчас лучше наружу не соваться.
Собиратель посмотрел на Вадима Георгиевича, ожидая с его стороны очередное возражение, но тот лишь молча уселся на койку, понурив голову.
— У тебя кровь, — обеспокоенно забормотал Йован, осторожно коснувшись раненого плеча спутницы. — Эй, есть у кого бинты, септик?
— Придется зашивать, — смиренно проговорила Надя, придерживая рану. — Нитка с иголкой тоже понадобятся.
При упоминании об игле Арина невольно вздрогнула. Возможно, даже ее шрам на лбу отдался волной боли.
— Где-то здесь была аптечка…
Матвей стал взглядом рыскать по убежищу и смотреть за полками. К поискам аптечки присоединились Йован и Тихон.
— Это оно?
Мальчишка указал небольшой металлический ящик с красным крестом, лежавший под койкой.
— Да.
Внутри собиратель нашел множества разных таблеток, баночки йода — срок годности всего этого истек еще лет тридцать назад, — хирургические ножницы, нити и бинты.
— Эй, возьми. — Лейгур достал из внутреннего кармана флягу с бормотухой. — Тут осталось на донышке немного, для дела хватит.
Йован настороженно посмотрел на него, потом на флягу, но все же взял ее.
— Спасибо.
Совсем как и месяц назад собиратель вновь зашивал рану. С Надей проделывать это было в разы проще. Она лишь едва слышно шипела, когда острие иглы пронзало ее кожу, но в остальном же стойко переносила боль.
В процессе Матвей поглядывал на Арину, которая не произнесла и звука с тех пор, как они оказались здесь. Рядом с ней сидел Йован и поглаживал ее по спине в тщетной попытке утешить.
— Матвей, — заговорил Вадим Георгиевич, — так что это за место? Как ты нашел его?
Собиратель потянул иглу, чувствуя, как спину стали щекотать капли пота.
— Это дом моих родителей.
Рука Нади слегка дернулась. Даже Арина впервые подняла голову и блестящими от слез глазами посмотрела на него.
Тем временем Матвей продолжил:
— Отец показывал мне это убежище, когда я был маленьким. Бывало, мы спускались сюда, и он читал мне книжки, кажется… Я многого не помню.
— Чего же ты сразу не сказал, Матюш? — растерянно спросил Йован.
Матвей лишь пожал плечами и проткнул иглой кожу, заставив Надю зашипеть от боли. И правда, что сподвигло его промолчать? Быть может, встреча с родным домом была для него чем-то сугубо личным, о чем он не хотел распространяться.
— Да, в начале пятидесятых строительство такого убежища значилось как дополнительная услуга и была довольно распространена. — Вадим Георгиевич коснулся бетонной стены. — Моя тетка, царство ей небесное, жила в Ярославской области в похожем коттедже и ей тоже нечто такое отгрохали, только побольше. Она, правда, его потом переоборудовала в гигантский погреб, соленья туда чуть ли не тоннами складировала. Любила это дело. Заедешь к ней в гости, да хоть чаю попить, а она тебе в дорогу обязательно одну, а то две банки всучит каждую весом с хороший такой булыжник. — Старик грустно улыбнулся, поглядывая на заставленные просроченными консервами полки, а затем промямлил что-то невнятное.
— А зачем? — спросил осторожно Тихон.
— Чтоб чем водочку закусывать было, малой, — ответил старик.
— Да я про убежища. Зачем их строить?
— А, ты про это… — Отмахнулся прогрессист. — Ну потому что мир у нас так был устроен, пацан. Сейчас у человечества враги — пришельцы, а раньше мы и без них прекрасно глотки друг другу грызли и не прочь были обменяться здоровенными бомбами, чтоб испепелить миллионы жизней к чертям собачьим. Такая вот у нас природа, не можем мы существовать при этом не имея врага, даже себе подобного.
— Да и сейчас не сильно что-то поменялось, — добавила Надя. — Разве только бомбы теперь ушли в прошлое.
