К Матвею неспешно подошел Лейгур и передал ему нож с гравировкой на лезвии «Беляев В. Н.» и аббревиатурой «ВМФ» на рукоятке. Нож, несмотря на то, что пролежал тридцать три года в ящике, превосходно сохранился. На нем не было и пятнышка ржавчины.
— Полагаю, ты захотел бы себе его оставить, — произнес Лейгур.
— Спасибо, — тихо поблагодарил исландца Матвей.
— ВМФ? А что это такое? — Тихон с любопытством разглядывая нож.
— Военно-морской флот. Мой отец служил там.
Матвей спрятал находку в карман.
— Эй, исландец, и ты давай, раз уж здесь. — Йован ловко управлялся своей единственной рукой, не пролив и капли мимо. Сказывался многолетний опыт в «Полярном переполохе».
— Вот ему не стоило бы, — пробормотал Вадим Георгиевич, уже держа в руках налитый до середины стакан.
Но Йован все равно налил исландцу и вручил ему выпивку, несмотря на безмолвный протест старика.
Все собрались вокруг стола.
Тихон изучающее поглядывал на всех и, взяв кружку, поднял ее вверх как и все остальные.
— Я хочу выпить за человека, которого мы сегодня потеряли, — произнес Вадим Георгиевич, придерживая на весу кружку. — За Ясира, превосходного врача и отличного солдата. Эта не только наша утрата, но и… боюсь, утрата для всего остального человечества, поскольку сегодня подобных ему днем с огнем не сыщешь.
Надя тихо кивнула.
— Он… — начала она тихо, потупив взгляд. — Он был хорошим человеком. Возможно, лучшим из нас.
— Да… — тихо согласился начальник.
Матвей обратил внимание, как Арина виновно опустила голову, посматривая на содержимое стола.
— В общем… за Ясира Раджани, да примет Аллах его душу, — подытожил Вадим Георгиевич и поднес кружку к губам, а за ним и все остальные.
Тихон сделал глоток и поморщился. Йован же напротив стал смаковать напиток, облизывая губы. Арина потянулась к куску мяса и отложила кружку в сторону, будто бы намекая, что с нее на сегодня хватит.
— По-моему, очень даже ничего. — Надя пыталась распробовать напиток.
Сержант сделал несколько глотков, протер губы и выплеснул остатки на пол.
— Ох, хорошо… — Вадим Георгиевич почесал нос и закусил выпитое мясом.
Йован с грохотом положил пустую кружку на стол.
— Ну что, старина, это будет получше твоей бормотухи из картошки? — спросил товарища Матвей.
Здоровяк медленно развернулся к нему и расплылся широкой улыбкой.
— Предлагаю еще по одной, — с задором произнес он.
— Можно я на этот раз скажу кое-что? — вдруг произнесла Арина.
— Конечно. Еще спрашиваешь! — воодушевленно воскликнул Йован.
Как только все снова оказались с наполненными кружками, Арина немного робея произнесла:
— Пускай никто из нас больше не погибнет. Никто.
За это выпили все. Даже Тихон, сморщившись, проглотил все до дна.
Глава 16
Долгая дорога
Утренний холод разбудил команду раньше обычного. Все принялись медленно поднимать головы, покашливать и шмыгать носами, укутываясь плотнее в одежды.
Матвей чувствовал, что в горло ему как песка насыпали, ужасно хотелось пить. Голова после вчерашней хоть и незначительной попойки казалась чугунной. Видимо, застоявшийся виски даже в небольшом количестве бьет в голову куда сильнее.
— Чтоб я еще раз… — пожаловался сиплым голосом Йован, поднявшийся с койки. Рядом с ним лежала спящая Надя. Взглянув на нее, здоровяк на короткий миг удивленно приподнял брови, но после тепло улыбнулся и стал осторожно перелизать через нее. Затем он медленно подошел к Матвею и шепнул ему на ухо:
— Старина, слушай… — Изо рта у него ужасно пахло. — Ты не помнишь, сколько я вчера выпил?
— Немного больше чем нужно, — ответил Матвей и добавил: — Точнее, значительно больше.
— Блин. — Он окинул задумчивым взглядом остальных, пытающихся подняться с коек и шепотом произнес. — Я, случаем, не чудил?
— Чудил? Нет. Вовсе нет.
— Фух, ну и слава богу, — выдохнул здоровяк. — А то ты знаешь, как мне крепкие напитки ударяют в голову. Я под градусом сам не свой.
— Знаю, знаю. Но уверяют тебя, ничего серьезного не произошло. Так, мелочь одна.
— Какая? — настороженно спросил здоровяк.
— Ничего особенного. После третьей выпитой кружки ты не переставая называл Надю пантерой, а после четвертой страстно поцеловал ее в губы и получил в ответ хлесткую пощечину.
Глаза Йована чуть ли из обрит не повылазили. Он коснулся левой раскрасневшийся щеки и стал поглаживать ее.
— Полагаю, тебя ожидает серьезный разговор, старина, — Матвей подбадривающе хлопнул здоровяка по плечу и с издевкой подмигнул.
К ним подошел Миша.
— Я собираюсь наружу. Ты со мной?
— Да, только захвачу оборудование, — ответил на приглашение Матвей.
Через несколько минут сержант открыл люк и, под настороженным взглядом остальной команды, оба они покинули убежище.
— Скоро будем, — пообещал им Матвей.
Они вышли из подвала и оказались в гостиной. Теперь на месте большого панорамного окна зияла дыра, по краям торчал разбитый кирпич. Мерзляки постарались как следует, оставив от старой мебели сплошные щепы и толстые царапины на деревянном полу.
Холодный ветер заметал крупные хлопья снега внутрь дома. Не верилось, но снаружи бушевал снегопад. За одну ночь он постарался на славу и замел улицу густым белым покровом.
— Это хорошо? — спросил сержант, указывая на небольшие сугробы.
— Я уже и не знаю, что хорошо, — честно признался Матвей, намекая на необъяснимую выживаемость мерзляков в холодной температуре. — Но снег и холод в нашем положении явно лучше, чем полное его отсутствие.
Сержант с винтовкой вышел вперед, Матвей за ним. Оказавшись на улице собиратель ощутил еще больший холод.
— Думаешь, они ушли? — Сержант оглядывался по пустынным дворам.
Матвей не ответил, пытаясь собраться с мыслями. Он посмотрел на термометр ваттбраслета и удивленно присвистнул.
— Минус шестнадцать по Цельсию. Стало быть, температура опустилась за ночь до десяти градусов, около того.
— Насколько я понимаю, это все равно не гарант безопасности, учитывая… — Мгновение он пытался подобрать слова, но выдал лишь: — что-то неладное с этими тварями.
— Да, но, как видишь, эта температура заставила мерзляков убраться отсюда. Стало быть, холода, по крайне мере такого, они все же боятся…
Матвей защелкал пальцами, его вдруг осенило. Он быстро, почти лихорадочно развязал мешок и стал доставать метеорологическое оборудование.
— Что такое? — настороженно поинтересовался сержант.
— Хочу запустить зонд. Если нам повезет и такая температура продержится хотя бы до вечера, то мы сможем добраться до Авиамоторной уже сегодня в относительной безопасности, при этом не боясь очередного нападения. Только вот идти нам придется быстро, очень и очень быстро.
— Уж я об этом позабочусь, — строго сказал сержант и вытер усы от застрявшего в них снега. — Ты уверен, что это будет безопасно?
— Не совсем. Учитывая, что на вездеход первой экспедиции напали в конце декабря, когда стояла такая же температура, а, возможно, и холоднее… — Матвей задумался, оценивая шансы. — В любом случае лучше идти среди холода, нежели дожидаться потепления.
Сержант согласно кивнул.
— Ступай обратно, пускай они собираются и выходят как можно скорее, — произнес Матвей. — Полчаса на сборы.
— Хорошо, — ответил сержант и направился было в сторону дома, но внезапно остановился и произнес: — Я был не прав, когда набросился на тебя вчерашним утром в вездеходе после первого нападения. На меня… — Он осекся, коснулся своей квадратной челюсти. — Не люблю я, когда все идет не по плану. Это меня раздражает.
Матвей позволил себе на минуту оторваться от зонда и подойти к сержанту вплотную.
— Любому плану свойственно рушиться, когда ступаешь на захваченные земли, сержант.
— Пожалуй, ты прав, собиратель — согласился он и зашел в дом, предупреждать остальных.
