Чистейший янтарь, который можно найти только внутри скреббера.
Пока Шпилька округлившимися от удивлениями глазами смотрела на спресованный монолитный янтарь и открывала и закрывала рот, не зная, как реагировать на свалившееся на неё сокровище, попутчик переглянулся с Лаймой и как-то очень тихо и незаметно ретировался.
— Опять? — непонятно, к кому обращаясь, спросила Шпилька, заметив его отсутствие. — Хоть бы «спасибо» сказал! Хотя ладно, за спасибо посчитаем содержимое спорового мешка мешкообраз… тьфу! Ладно!
Тянуть время смысла не было. Труп второго скреббера пока неплохо отпугивал заражённых, но издалека всё равно временами слышалось урчание — орда никуда не делась, просто старалась не приближаться к месту поединка двух хозяев Улья.
С сожалением раскрошив янтарь — всё равно готовить из него лайт-спек она не умела, — Шпилька принялась перебирать его в поисках жемчуга. Одна, две, три, пять…
Ничего себе! Если бы Шпилька умела свистеть, то точно бы присвистнула от удивления. Только что она стала обладательницей сразу одиннадцати белых жемчужин — общепризнанного сокровища, которое для неё имело особый, можно даже сказать, сакральный смысл. Ведь ей для появления новых Даров бесполезно было глотать чёрный и красный жемчуг. А тут…
Воровато оглядевшись, как будто рядом могли быть другие люди, кроме неё, Шпилька быстро проглотила одну жемчужину. Вторую скормила Лайме, а оставшиеся ссыпала в карман разгрузки.
В желудке, пустом и измученном рвотой, приятно потеплело.
— Всё, Лайма, уходим. Вся надежда на твой нюх. Проведёшь нас мимо заражённых?
Зачем она так спешит, Шпилька не знала. Возле тела скреббера было вообще-то достаточно безопасно, и можно было, не забираясь опять на лестницу и крышу, спокойно дождаться ухода орды. Но что-то подсказывало ей — надо валить отсюда, и быстро.
Очень быстро.
Впрочем, был и другой вариант. Быстрый и, главное, безопасный. Который, благо, пришёл в шпилькину голову до того, как она двинулась в путь.
— Лайма, стой!
Когда-то, ещё будучи стронгом, Шпилька слыхала историю про рейдера, который везде таскал с собой кусок хитиновой брони, отодранный от скреббера. То ли он сам его убил, то ли просто наткнулся на труп — тут история разнилась в зависимости от того, кто её рассказывал. Неизменным было одно — заражённые к этому рейдеру не приближались. Даже элитники и стаи предпочитали обходить его стороной. Рейдер в итоге всё равно погиб — когда какой-то то ли завистник, то ли недоброжелатель украл у него кусок хитина. Но суть дела от этого не менялась — слухи упорно говорили о том, что если раздобыть себе кусок тела скреббера, то можно ходить, где хочешь и когда хочешь, и на любых заражённых свысока поплёвывать — всё равно не тронут.
Вытащив убранную было саблю, Шпилька вернулась к мешкообразному. Раз уж есть под рукой скреббер, то почему бы и не проверить слухи не взять с собой его кусочек? Ма-аленький такой. И не обляпанный вонючей кровью, желательно.
Походив вокруг туши и подумав, Шпилька решила, что лучшим выбором будет пилообразное лезвие с одной из ног. Клинок из нодия почти без сопротивления рассёк внешнюю костяную броню, отделив «пилу» от скреббера. Шпилька подобрала её, взвесила в руках — тяжёлая. Но деваться некуда, придётся тащить. Не сработает — можно и бросить. А если сработает, то тогда вообще грех жаловаться.
Закинув «пилу» на плечо, Шпилька вновь позвала Лайму — пренебрегать нюхом собаки она не собиралась.
Уходили, если так можно выразиться, дворами. То есть старались держаться с обратной стороны от фасадов. Орда смела всё на своём пути, кроме, собственно, самих небоскрёбов и редких подсобных построек. Но самих заражённых видно не было, лишь изредка до Шпильки доносилось приглушённое расстоянием урчание.
Пройдя несколько кварталов и выбравшись на следующий кластер, заражённых они так и не встретили. Лайма, хоть и предупреждала хозяйку об их близости, оставалась спокойной.
«Похоже, слухи всё-таки не врали», — сделала вывод Шпилька и задумалась о том, что ей нужно что-то типа заплечных ножен для «пилы», чтоб освободить руки.
Как ни странно, решение нашлось довольно быстро.
Глава 32
В плену
В себя Шайтан пришёл уже в транспорте. Едва-едва приоткрыл глаза, чтоб не палиться, осмотрелся сквозь ресницы. Похоже на внутренности какой-нибудь разведывательно-десантной машины. И он, и Зинаида, связанные, лежали на полу между двумя рядами сидений. Вокруг были ноги в камуфляжных штанах и высоких армейских берцах. А сверху доносились голоса.
— Баба старовата, но лучше зомбячки точно. Может, хоть не укусит, пока я её натягивать буду.
— Ты чо, чудик, батины правила забыл? Без его разрешения ни одну бабу трогать нельзя.
— Да Батя наш — моралист грёбаный. Чё он сделает-то мне? Я ж её не прибью, не обижу… Хорошо всё сделаю, с чувством, с толком. Ещё добавки просить будет.
Сидящие в транспорте бойцы расхохотались.
— Бате про своё «с чувством» заливать будешь, Ромео. Пока он тебе пальцы ломать будет. Сиди ровно, не рыпайся. Как первый день в Сотне, мля!
Шайтан почувствовал, как против воли сжал зубы так, что они заскрипели. Зина рядом не шелохнулась, видимо, была всё ещё в отключке. Это к лучшему, Зина умная женщина, но вряд ли смогла бы вытерпеть разговоры вояк и никак не выдать, что их слышит. Пусть лучше поспит, Шайтан сам послушает за двоих. И оценит положение, в котором они оказались.
Бойцы были, судя по разговорам, давно друг с другом сработанные. И командовал ими некий Батя. И дисциплина у него была настолько жёсткой, что ситуация с Зиной так и закончилась на скабрезных шуточках и обещаниях — к женщине в итоге никто, включая Ромео, даже руки не протянул, чтоб сиськи или задницу пощупать.
Уже из этого Шайтан сделал вывод, что бойцы — не просто рейдеры. Это именно военные, причём профессиональные. Подтвердить вывод можно было, только пообщавшись лично и, желательно, понарывавшись.
Рёбра заныли заранее, ещё до того, как Шайтан открыл рот и ничего хорошего не предвещающим тоном процедил:
— Тронешь мою напарницу хоть пальцем — я тебе сам сделаю «хорошо», как никому. На всю жизнь запомнишь.
И яростно стиснул зубы, чтоб не произнести ни звука, когда по рёбрам его приласкал ботинок с тяжёлой рифлёной подошвой и металлической вставкой в носке.
— Не кукарекай, — посоветовали ему. — Может, и выживешь. Если Батя тебя на корм изменённым не отправит.
— Заражённым, придурок, — постаравшись не выдать боли, выплюнул в сторону собеседника Шайтан. — Этих тварей в Улье называют заражёнными.
Как ни странно, всего одной фразой бывший внешник сумел переломить ситуацию в свою пользу. Показал, что знает об этом мире намного больше живущих в Пекле вояк.
Воцарилась изумлённая тишина.
— Слу, Ромео, а он не врёт, по ходу — наконец, обрёл голос один из вояк.
«Ментат, одна штука, — про себя отметил Шайтан, стараясь не шевелиться и дать время рёбрам придти в себя. — Кто ещё тут есть?»
— Батя разберётся, — послышался другой голос, с командными нотками. — Всё, парни, по местам. Подъезжаем! Охота неудачная вышла, но новичков ловить всё равно придётся.
— Свежаков, идиот, — тут же добавил эффекта Шайтан. — Совсем тёмные.
Но на этот раз никто на него внимания не обратил, все бросились проверять стволы и амуницию. Воспользовавшись моментом, Шайтан связанными за спиной руками нащупал пальцы Зинаиды. И тут же почувствовал, как жещина, которая, оказывается, уже неизвестно сколько времени находилась в сознании, легонько сжала его пальцы. Убедившись, что с Зинаидой всё в относительном порядке, Шайтан, не скрываясь, стал наблюдать за вояками.
Это были, без сомнения, пехотинцы. Хорошо подготовленные и оснащённые бронежилетами, касками, средствами связи и оружием, использующим один и тот же боеприпас — патрон калибра пять-пятьдесят шесть на сорок пять.
Увиденное подсказывало Шайтану, что с оружием у вояк проблем так же мало, как и с военной техникой. Вернее, их совсем нет. Довольно нетипичная картина для Улья, и она Шайтану категорически не нравилась. Не испытывать недостатка в патронах и технике тут могли только редкие везунчики, которые умудрились прижиться где-нибудь по соседству с кластером, на котором регулярно прилетает крупный военный склад и… внешники, у которых подвоз всего и вся осуществляется извне, через портал.
