Но ведь всё было не так! Когда она проснулась, самое страшное успело закончиться. Люди обратились, дороги превратились в массовое ДТП, и было тихо, а сейчас…
Голова, кстати, не болела. Самочувствие было вообще подозрительно хорошее, как после полноценного сна в выходной день. Не веря в происходящее, Шпилька подошла к прикроватной тумбочке и достала оттуда складное зеркало. Раскрыла, уставилась на саму себя. Мешки под глазами говорили о том, что всё-таки она вчера пила, и много. А вот сами глаза были обычные.
Получается, всё-таки сон! Приснится же!
Шпилька облегчённо рассмеялась. Скинула с себя юбку и блузку, натянула джинсы и просторную домашнюю футболку. Босыми ногами прошлёпала на кухню. На столе лежал блистер с единственной оставшейся таблеткой от головной боли. Хмыкнув, Шпилька взяла его и отнесла в коробку, где хранила дежурные лекарства. Вернулась на кухню и потянула на себя дверь холодильника.
Света не было.
Шпилька опустила взгляд. На полу под холодильником уже натекла приличная лужа — значит, давно уже электричество вырубили. Подозрительно похоже на то, как начинался этот её кошмарный сон. Но только похоже — ведь с улицы доносятся обычные шумы большого города, а не урчание и выстрелы.
Проверки ради Шпилька подошла к раковине, покрутила вентили. Смеситель неприятно булькнул и затих. М-да-а…
Напившись найденной в холодильнике колой, Шпилька решила проверить расположенные на лестничной площадке предохранители. Схватила на всякий случай брошенную возле двери розовую туфлю на каблуке-шпильке и усмехнулась — оружие было, мягко говоря, такое себе. Хотя во сне она, помнится, такой топтуна завалить умудрилась, пусть и случайно.
«Ладно, что вспоминать, приснился кошмар и приснился, бывает, ничего»… — успокоила она саму себя.
Но туфлю из руки не выпустила.
Тумблеры на счётчиках находились в правильном положении. Двери соседних квартир закрыты, стекло на окне между лестничными пролётами — цело. Ассоциация со сном была жуткой, но вот эти детали, показатели того, что ничего страшного в Москве на самом деле не случилось, немного успокаивали.
«Ну ты впечатлилась, мать!» — с усмешкой обругала себя Шпилька и вернулась в квартиру.
Допила колу, вернулась в комнату и с наслаждением заправила кровать. Протёрла натёкшую на кухне лужу. Да-а, вот они, простые радости. Может, и скучно, но зато не приходится всё время куда-то бежать, стрелять, бороться за свою жизнь. Жаль только, что Лайма оказалась не настоящей…
При воспоминании об овчарке Шпильке стало грустно. Вытащив вторую бутылку колы из разморозившегося холодильника, она подошла к окну и уставилась во двор.
Владельцы машин перестали ругаться. Теперь они бегали вокруг пострадавших транспортных средств, делая фотографии места происшествия, и временами поднимали свои смартфоны вверх, словно пытались поймать сигнал сотовой связи. За всем этим с любопытством наблюдали трое мальчишек, забыв про валяющийся у их ног футбольный мяч.
Не слишком ли идиллическая картина?
Шпильку вновь одолели сомнения. Мальчишки показались ей какими-то подозрительными, и она, просто чтоб успокоиться, принялась наблюдать за ними. Прищурилась, рассматривая того, кто был ближе к мячу.
И тут же похолодела, когда сбоку от мальчишки в воздухе повисла полупрозрачная табличка с зелёным текстом. Шрифт был, как в фильме «Матрица» с Уиллом Смитом.
Объект — человек.
Статус — иммунный.
Имя — Костик.
ID — …
— Что, мля, за чертовщина грёбаная? — отшатнувшись от окна и едва не выронив открытую бутылку, вслух выдала Шпилька.
Отставила бутылку и снова выглянула наружу, но на сей раз так, чтоб её саму не было видно.
Таблички исчезли. Автовладельцы всё так же бегали с телефонами, как заведённые, мальчишки наблюдали. Но появилось ещё два действующих лица, которых до этого то ли не было, а то ли Шпилька их попросту раньше не заметила. Одним был высокий худой мужчина в камуфляже, стоящий спиной к дому возле козырька подъезда. Он казался Шпильке смутно знакомым, но со спины опознать его не получилось.
Вторым, а вернее, второй, была собака. Немецкая овчарка характерного чёрно-рыжего окраса, слишком крупная для своей породы — настоящий зверь.
При виде овчарки Шпилька почувствовала, как кровь отлила от лица и бешено забилось сердце.
«Лайма?»
Прищурившись, Шпилька внимательнее вгляделась в овчарку, и рядом с той тут же появилась табличка, на этот раз — белая с чёрным шрифтом. Надпись была мелковата для такого расстояния, но если постараться, то можно и прочитать…
Объект — собака.
Статус — иммунная.
Кличка — Лайма.
Последнюю строку Шпилька дочитывала уже с трудом — мешали заливающие глаза слёзы.
В этот момент ситуация во дворе вдруг начала меняться. Один из автовладельцев, выронив телефон, сделал шаг в сторону второго и зубами вцепился ему в горло. Мальчишки заорали и бросились наутёк, а овчарка, взрыв лапами землю, рванула с места к подъезду.
Рефлексы сработали раньше мозга. Шпилька пробежала на кухню, выхватила из ящика нож — большой, для разделки мяса. Крутанула в руке — да, её тело явно знало, как с этим обращаться.
Через секунду она уже была в прихожей и открывала дверь — надо успеть спуститься и запустить Лайму в подъезд, пока до неё не добрались эти… заражённые?
Но едва только сделав шаг за пределы квартиры, Шпилька вдруг оказалась в тисках чьих-то рук. И единственное, что смогла — выругаться.
Скрутили её быстро и профессионально, вырвав зажатый в пальцах нож, и бесцеремонно втолкнули обратно в квартиру. Шпилька лягнула нападающего босой ногой, моментально смирившись с тем, что рискует при таком ударе сломать себе пару пальцев. Не попала. Попыталась обернуться и снова почувствовала толчок в спину, от которого потеряла равновесие.
Мимо пронеслась чёрно-рыжая тень, мимоходом лизнула в щёку и уселась, преграждая дальнейший путь. Шпилька перевернулась на спину, села, прищурилась, глядя на мужчину в камуфляже, закрывающего дверь.
Объект — человек.
Статус — иммунный.
Имя — Жнец.
ID — недоступен.
Сначала Шпилька не поверила своим глазам и даже не обратила внимание на четвёртую строку с каким-то недоступным айди. Потом не поверила им ещё раз, когда мужчина обернулся. Долго молчала. И, наконец, кое-как выдавила из себя банальное:
— Тебя же убили…
— Было дело, — ухмыльнулся Жнец. — Только нодий, он много неизвестных нам свойств имеет. Ада была знакома с кое-какими, поэтому и предпочла саблю, а не обычную пулю.
— Я её убила, — не придумав ничего лучше, ляпнула Шпилька и тут же прикусила язык.
Жнец ведь любил квазиху. Вот сейчас как возьмётся мстить.
— Знаю, — спокойно кивнул Жнец. — А ещё знаю, что настоящая Ада умерла гораздо раньше. Когда сошла с ума. Её сабля вместе с квазизаражением и бесконтрольным употреблением жемчуга убили её. А ты прикончила чудовище, занявшее её место.
Шпилька сглотнула.
— Всё, успокоилась? — так же спокойно спросил Жнец. — Говорят, у таких, как ты, всякое бывает при попадании сюда. И истерики, и потеря памяти, и отрицание.
— А сюда — это куда? — тут же спросила Шпилька.
И Жнец, наконец, улыбнулся, открыто и просто.
— Значит, успокоилась. Собирайся, нам пора уходить. Не успеем за полчаса — потеряешь одну из жизней. А у тебя их и так не бесконечное количество.
И, в упор глядя на Шпильку, добавил:
— По дороге расскажу, что это за место. Шевели булками, боец, времени мало.
— Да вы, мать вашу, издеваетесь надо мной! — только и смогла сказать Шпилька, поднимаясь с пола, и в первую очередь отправилась за кроссовками.
Не бегать же по очередному кругу ада босиком, верно?
