Запинаясь от торопливости, Шпилька рассказала внешнику про хранилище энергии и способы его заполнения.
— Ну, теперь я хотя бы понимаю, зачем тебе столько краснух, — без тени ухмылки выдохнул Шайтан. — А Зина, получается, для Ады вроде жертвенного бычка. Вот тварь уродливая!
В эмоциональном фоне внешника вдруг мелькнуло нечто, безмерно удивившее Шпильку, привыкшую к тому, что напарник всегда преследовал исключительно собственную выгоду и в погоню за Адой отправился только ради того, чтоб квазиха не открыла ненароком портал его бывшим коллегам. Привязанность, беспокойство за кого-то, кроме себя, желание спасти — этих чувств она от Шайтана ещё ни разу не улавливала. К тому же, по всем законам жанра, Шайтан сейчас должен был бы, выслушав Шпильку, махнуть рукой и сказать, что раз речь не о портале для его сослуживцев, то и разбираться со всем этим Шпильке дальше предстоит одной.
Но нет — бывший внешник намеревался во что бы то ни стало довести задуманное до конца и грохнуть доставшую всех до почечных колик квазиху.
— Ещё и как щит от меня, — тихо добавила Шпилька. — От всплеска. Я не смогу его применить, пока Зина будет стоять между мной и Адой.
— Beschissen! — зло выдохнул Шайтан.
— Кстати, о жемчуге. Вот, держи, — Шпилька сунула руку в карман и вытащила штук шесть краснух. Увидев, что Шайтан отстранился, упрямо махнула головой. — Мне для заполнения хранилища хватит. А тебе Дары нужны. Так что одну сразу глотай, а остальные, если выживем, потом употребишь.
— Стану квазом, как Ада, если буду их через день глотать, — невесело усмехнулся бывший внешник, но одну жемчужину всё-таки проглотил, а остальные убрал.
— Зато с Дарами, — парировала Шпилька. — Оквазишься — найдём и завалим скреббера, белка всё исправит.
Почему-то у Шайтана в этот раз даже мысли не возникло одёрнуть Шпильку за то, что та не боится упоминать монстра Улья.
Дальше шли молча. И, наконец, добрались до места, где узкая перемычка расширялась, превращаясь в небольшой, порядка трёхсот метров от угла до угла, кластер-тройник, окружённый чернотой, в дальнем углу которого возвышалась старая, давно уже засохшая сосна.
— Пришли? — выдохнул Шайтан. — Что-то Скульптуриста не видно…
— Со Скульптуристом потом разберёмся, — отрезала Шпилька. — Сначала с Адой. Которой тут что-то тоже не наблюдается.
Других ответвлений, помимо той перемычки, по которой они прошли, видно не было, стаб-тройник, на котором, по словам Ады, можно было найти или дождаться Скульптуриста, был полностью окружён чернотой.
— Вот и я всё смотрю и глазам не верю. Не могла же твоя «старшая» прямо по черноте дальше свалить, — проворчал Шайтан, минут за десять обойдя весь кластер по периметру. — Лайма, ты точно нас куда надо притащила? Не ошиблась носом?
Овчарка, повернув голову к бывшему внешнику, набрала в лёгкие побольше воздуха и громко так на него рыкнула. А затем направилась в дальней границе и села в полуметре от неё. Призывно гавкнула.
— Серьёзно по черноте? Не, псина, ты, похоже, как Ада — совсем мозгов лишилась? — возмутился Шайтан.
Шпилька подошла к овчарке и присела рядом, положив нодиевую саблю на землю.
— Всё-таки там они, да? Но как?
Поле, колеблющееся над чернотой, снова потянулось к Шпильке, почувствовав её близость, и неожиданно отпрянуло, словно наткнулось на препятствие. Шпилька, удивлённая такой реакцией, протянула к черноте руку.
Нет, ещё одного отката не произошло, на Шпильку поле реагировало так же, как и когда они шли по перемычке. А что тогда?..
Взгляд упал на саблю, остриём клинка случайно коснувшуюся границы. Шпилька проследила взглядом направление…
Вот оно что!
Взяв саблю в руки, Шпилька прошлась вдоль границы, чуть вынеся саблю за её пределы. И везде, где над чернотой проходило нодиевое лезвие, поле отступало.
Сбросив рюкзак и сняв с плеча ремень карабина, Шпилька глубоко вдохнула и шагнула на черноту.
— Стой! — донёсся до неё оклик Шайтана.
О том, что происходит с людьми в таких местах, Шпилька слыхала. Полная потеря ориентации, невозможность устоять на ногах, тошнота, головокружение, потеря сознания. Если вовремя не выползти каким-нибудь чудом, то можно там же и помереть.
Но ничего подобного с ней не происходило. Поле с нодием явно не дружило и расступалось от сабли чуть больше, чем на полметра. А без него чернота оказалась… вполне безопасной.
Шпилька ещё минут пять расхаживала по черноте, поворачивая острие сабли то в одну, то в другую сторону, и прислушивалась к своим ощущениям. Самочувствие и так было не идеальным, но чернота его не ухудшала. После, в порядке эксперимента, позвала Шайтана, но сама в итоге осталась стоять достаточно далеко от него.
Бывший внешник долго колебался, но в итоге решился. И тут же рухнул, не удержав равновесие. Неловко забарахтался как человек, не понимающий, где находится верх, а где — низ. Поле обхватило его, словно плёнка, начало набухать, но дальше издеваться над напарником Шпилька не стала. Шагнула ближе, и поле неохотно выпустило внешника.
— По сопатке давно не получала? — взревел внешник, вскакивая на ноги. — Что за, мать твою, чертовщина?
Шпилька быстро ухватила Шайтана под локоток, чтоб он не смог отшатнуться, и принялась объяснять свои наблюдения.
— Сразу предупредить не могла? — возмутился тот.
Шпилька обворожительно улыбнулась, хотя с её новыми глазами выглядело это так же страшно, как улыбка кваза, и помотала головой. Ей, как не крути, нравилось подтрунивать над бывшим врагом.
Дальше двинулись, плотно прижавшись друг к другу, что даже кончиками пальцев не высунуться за пределы защитного круга, образуемого саблей из нодия. Получалось медленно и смешно — Шайтан шёл, прислонившись грудью к спине Шпильки, и вынужден был подстраивать шаги под напарницу. Саблю Шпилька держала в горизонтальном положении в левой руке, а рядом с той же стороны перебирала лапами Лайма.
Вскоре после того, как зажатый чернотой кластер оказался настолько далеко, что перестал быть виден, рейдеры окончательно потеряли ориентиры и шли исключительно по следу, которым вела их Лайма.
Из-за однообразности пейзажа сбоило и чувство времени. Казалось, что идут они уже несколько часов, а то и дней, но солнце, тоже изрядно приглушённое чернотой, почти не сдвигалось со своего места.
— Так, а это что ещё такое? — вдруг насторожился Шайтан.
Шпилька, смотревшая в основном под ноги, подняла голову и сразу заметила несколько ярко-зелёных точек, разбросанных на разном расстоянии друг от друга. Лайма тут же поделилась с хозяйкой запахами травы и влажной земли.
Кластеры, ну надо же! Совсем крохотные, диаметром от одного до пяти метров и, понятное дело, необитаемые.
А ещё, как оказалось, имеющие весьма короткий цикл перезагрузки.
Прямо на глазах у рейдеров несколько кластеров-малышей заволокло туманом. Не было ни молний, ни сполохов света, только сам кисляк. Да и тот, сошёл, продержавшись всего пару минут.
— Так, остановились, — в голову Шпильке пришла идея. — И высматриваем, когда какой кусок перезагружается. Вроде вон там, дальше, кластеры довольно часто попадаются, можно попытаться телепортом по ним пропрыгать и сэкономить время.
На наблюдения потратили от силы минут двадцать. Выработали очерёдность прыжков, приготовились и стартанули.
Глава 46
Приблизишься, и твоя свежачка сдохнет!
Прыгать приходилось быстро, и основная нагрузка тут легла на Шпильку и её основной Дар. После десятого прыжка она вынуждена была проглотить ещё одну краснуху, чтоб заполнить опустевшее хранилище и не тратить на телепортацию собственные силы.
Квазиться так квазиться, вон, Ада не больно-то комплексует по поводу внешности и наполовину лысой головы. Силы сейчас важнее, а там можно сделать так, как сама же недавно Шайтану рекомендовала — слопать белку. Если они победят да ещё умудрятся вернуться в Саратов, Танк им в белках не откажет. А Шайтану ещё и стронговскую индульгенцию выпишет за заслуги перед, так сказать, отечеством.
