Догадка оказалась верной — жемчуг тоже заполнял внутреннее хранилище энергии, причём так же эффективно, как и убийство заражённых. Да и просто восстанавливал силы подобно мифическим живой и мёртвой водам. Конечно, не стоило списывать и флягу живца, которую она выхлебала буквально за полчаса, многократно превысив все рекомендуемые знахарями нормы, но всё-таки Шпилька склонна была своё резко улучшившееся состояние отнести на счёт жемчужины.
— Слушайте, а что это за сабля? — неожиданно подал голос расположившийся на заднем сидении Ворон. — У Бати я такой не видел…
Шпилька обернулась. Рядом с бойцом Сотни, упёршись острием в пол и облокотившись гардой о спинку сиденья, красовалась нодиевая сабля, оброненная Адой в тот момент, когда Шпилька сделала в неё всплеск.
— Это сабля Ады. Она её выронила, когда щита лишилась. Батя, видимо, её подобрал и сюда сунул, — пояснил Шайтан, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида. — Не порежься, раны от неё заживают долго, и ни живец, ни знахарь этот процесс не ускорят.
— Сверни тут, — влезла в разговор Шпилька.
Шайтан, чуть притормозив, вывернул руль.
— Ты откуда знаешь, куда ехать? — полюбопытствовал Ворон.
— Собаку видел, которая на квазиху набросилась? — вместо Шпильки ответил Шайтан. — Вот она сейчас преследует Аду и запахами Шпильке подсказывает, куда ехать. Я только не пойму, как она умудряется Форд из поля зрения не выпускать…
— Телепортируется, — снова коротко сказал Шпилька и отвернулась, уставившись в окно.
Несколько раз она снова подправляла направление, в котором они ехали. Шайтан выжимал из движка «Мазды» всё, на что тот был способен. Но без фанатизма — слишком много было на улицах Гигаполиса препятствий, и окончить едва только начавшуюся погоню банальной аварией было бы верхом идиотизма с его стороны.
Хотя какой это уже Гигаполис? Кварталы с небоскрёбами остались позади, всё чаще и чаще вместо них стали появляться обычные спальные районы. Одни явно относились к российским городам, другие — к европейским. Снова начали встречаться африканские кластеры с домами, сделанными из глины и палок. Совсем уж изредка можно было увидеть вдалеке деревенский пейзаж то с покосившимися деревянными домиками, то с трёхэтажными коттеджами.
— Слушай, Ворон, — устав от молчания, вновь заговорил Шайтан. — А что за маяк Батя упоминал? Ну, с которого Аду и Шпильку заметили?
— А, это мы на одной высотке по ночам огонь жжём. Сейчас уже не знаю, для чего, а раньше надеялись, что если тут где обычные люди есть, то придут.
Шайтан и Шпилька, не сговариваясь, обернулись. Затем переглянулись.
— Не зря жжёте, — резюмировала Шпилька и неожиданно добавила. — Они остановились.
— Далеко? — тут же подобрался Шайтан.
— Не знаю. Но Гигаполис там сошёл на нет, а впереди… я пока не пойму, что Лайма мне передаёт. Но преследовать их дальше она не сможет, вымоталась сильно и боится чего-то…
— Лайма — боится? — не поверил своим ушам Шайтан. — Чего?
— Того, что перед ней. Но я не могу по запаху определить, что это такое. Что-то огромное…
— Чёрная земля, — влез внимательно слушавший весь диалог Ворон. — Километров десять до неё отсюда. Бывали мы там. Мерзкая штука и реально страшная, аж до мурашек. Я туда зайти не рискнул, а наши пробовали. Говорят, ориентацию напрочь теряешь. И техника ещё ломается, причём наглухо…
— Добрались? — глянул на Шпильку Шайтан.
— Похоже на то. Значит, дальше пешком пойдут. Вопрос только, напрямую или в обход.
— Обходы там вроде и есть, — снова заговорил Ворон. — Но далеко друг от друга расположены. И узкие, на машине не проехать.
— Найдём Лайму, покажет, — решила Шпилька.
Оставшиеся километры преодолели быстро и без проблем. Разве что Ворон всё чаще и чаще стал прикладываться к своей фляге с живчиком. Его Дар отпугивать заражённых работал непрерывно и прокачан был настолько сильно, что Шпильке проще было не смотреть на бойца Сотни — её новые глаза резало от мощности энергий, которыми управлял Ворон.
Она и сама не ожидала, что её способность видеть чужие Дары после приёма белки станет настолько сильной, что даже отразится на внешнем виде. Оквазиться подобно «старшей» она, правда, не боялась — белый цвет жемчужины исключал такую вероятность. Но какие-то изменения, непонятные пока и ей самой, в организме явно произошли. И были они весьма существенные.
Шайтан остановил «Мазду» в метре от границы черноты, примыкавшей к кластеру, напоминавшему какую-нибудь улочку из московского центра — с низкими, тесно прилепившимися друг к другу зданиями с колоннами и арочными окнами. На противоположной стороне улицы стоял брошенный Форд с ПКМ на крыше. Двери машины были распахнуты, демонстрируя, что в салоне никого нет, а колёса на всякий случай спущены.
Шпилька первой вышла из «Мазды» и принялась оглядываться. Тут же к ней от стоящих неподалёку мусорных баков метнулась чёрно-рыжая тень.
Шайтан вылез следом и направился к багажнику.
Да-а, уж в чём Батя действительно не испытывал недостатка, так это в оружии. Одна проблема — оно было в основном американского производства, видимо, со склада тех террористов, с которыми в своём мире воевал Батя.
— Хитрож… сделанный твой Батя, — сквозь зубы процедил Шайтан и бросил злой взгляд на подошедшего Ворона.
Тот только пожал плечами — дескать, я тут при чём.
Злиться на командира Сотни смысла не было, тем более, что он мог бы рейдерам не просто не нужное ему самому оружие сбагрить, но и своему бойцу запретить их сопровождать. Выбрав себе и Шпильке по автоматическому карабину модели «М4», Шайтан принялся снаряжать запасные магазины к ним. Ворон молча взялся помогать.
Подошла Шпилька, посмотрела на занятых делом мужчин, вытащила из багажника три бутылки водки и пятилитровую канистру воды и ушла в сторону готовить живчик. Потом вернулась за уксусом и снова ушла.
Примерно через полчаса рейдеры были готовы идти дальше. Карманы их разгрузок пухли от запасных магазинов к натовским карабинам, армейские мешки были набиты флягами и бутылками с живцом и гороховкой и банками тушёнки. Лайма, накормленная и отпоенная живчиком, деловито вертелась у ног хозяйки и непрестанно водила носом во все стороны.
— Дальше мы сами, — сказал Ворону Шайтан. — На черноту заражённые не ходят, так что справимся. Возвращайся к своим. Если Батя когда-нибудь надумает переселиться в более обитаемые и безопасные места, то пусть идёт строго на восток. А там выискивает стаб под названием Саратов. На месте пусть спросит Танка или Рубаку и скажет, что Шпилька с Шайтаном прислали. Проблем с гражданством не будет, гарантирую. Таких бойцов стронги с распростёртыми примут.
— Удачи! — вместо ответа махнул рукой Ворон, усаживаясь за руль «Мазды».
Аккуратно, словно и не в Пекле был, а в своём родном мире, развернулся и, неспешно набирая скорость, поехал к своим.
— Лайма, показывай, — скомандовала овчарке Шпилька. — Надо свалить отсюда, пока заражённые не набежали.
Та, махнув хвостом, потрусила вправо, прямо по краю граничащего с чернотой кластера.
— Там один из переходов, про который говорил Ворон, да? — поинтересовался Шайтан.
— По всей видимости, — пожала плечами Шпилька. — Ада же не идиотка, чтоб напрямую по черноте идти. Тем более, она Зину с собой тащит.
— А Дары?
Шпилька мотнула головой.
— Против черноты не помогут. В ней она — как все. Так же кувыркаться и верх-низ с право-лево путать будет. Давай-ка торопиться. У «старшей» фора примерно в час. Сам понимаешь, что это значит.
Глава 44
На черном-черном кластере…
Один из обходов, о которых говорил Ворон, располагался примерно в километре от того места, где рейдеры распрощались с бойцом Сотни. Лайма уверенно повела их по узкому участку заросшей жухлой травой земли шириной метра в полтора. Собака старалась держаться ровно посередине, и её страх перед тянущейся по бокам чернотой ощущал кожей даже Шайтан. Если бы у неё был выбор, идти или вглубь этого пахнущего даже не смертью, а каким-то полным исчезновением и забвением места, овчарка предпочла бы остаться на окраине Гигаполиса.
