- Что ты такое?
- Тебе лучше знать, ты же вроде ученый изучающий аборигенов в этом мире, - Рипли снова развеселилась.
- Я не понимаю, что произошло, - мямлил Идин.
- Ты вчера брал мою кровь на анализ, потом наплел кучу непонятной чепухи и, вколов мне капельницу, ушел.
- Что-то произошло необычное ночью?
- Я летала, ползала, в общем, мне снился сон, что я желе, - Рипли хохотнула.
- Ты сейчас как желе...
Девушка подняла руки к лицу, разглядывая их.
- Аааа.... Они прошли через стяжки и простынь, - Идин завопил, наполняя голову Рипли своим ором.
- Вот в чем дело, а то я голову с ночи ломаю как смогла встать?
- Ты вставала? Сыворотка, та что я приготовил вчера пропала, ты сама ее себе ввела?
- Не чего я не вводила, не придумывай. Сам засунул свою склянку и не помнишь куда... - Рипли разозлилась.
- Аааа... не надо,- его рука схватила большую стеклянную бутыль и разбив о стол резануло по горлу.
Рипли показалось, что всё происходит как в замедленной съёмке. Она снова моргнула, и стекло выскользнуло из рук внешника. Кровь, которая брызнула на белоснежный комбинезон, снова впиталась в рану.
Иден схватился руками за рану на шее и беззвучно шевелил губами, его глаза выражали ужас.
Кровотечение из раны на шее остановилось, а капли крови, которые попали на пол, постепенно впитались в рану. Процесс возвращения внешника к жизни длился всего несколько секунд, но Идину показалось, что перед его глазами промелькнула вся его жизнь.
Рипли встала и оторвала кусок от простыни, легким касанием убрала руки пережимавшие горло и перевязала рвано-резаную рану на шее Идина. Он продолжал таращить глаза и мелко трястись.
- Что на тебя нашло? Идин что за дурь пришла в вою голову? Какая муха тебя сегодня укусила? - девушка сыпала вопросы надеясь что сможет вывести внешника из состояния шока.
«Это всё ты...» — раздалось робкое лепетание в ее голове.
— Идин, ты серьезно? У меня сегодня прекрасное настроение, а ты решил омрачить это утро своей выходкой и все свалить на меня, ну очень не по-джентльменски.
Девушка закончила перевязку и взяла внешника за руку. Через тонкую ткань защитного костюма она ощутила тепло и влажность кожи. Ее рука беспрепятственно проникла под ткань и легким прикосновением сжало вспотевшую ладонь.
- Я только могу предположить, это только моя гипотеза, я не чего не могу утверждать ... Идин лепетал не решаясь озвучить свою версию происходящего.
- Если ты сейчас не сосредоточишься и не выдашь мне конкретики, я... - девушка легонько сжала ладонь Идина, от чего его кости хрустнули, а лицо исказилось болью.
- Пожалуйста не надо, я все скажу. Но это не проверенная...
Рипли не дала ему договорить, разжала пальцы выпуская трясущуюся ладонь Идина.
- Слушая тебя очень внимательно, - девушка вернулась на свою кушетку окончательно развеселившись.
- Сыворотка: я смешал твою кровь с найденным биологическим материалом в лаборатории «Альфа». Та колба, что я показал тебе. Сыворотку поместил в борокамеру на доработку, а сегодня жидкость из колбы пропала, - Идин показал девушке пустую колбу. По моей версии, белый ингредиент (жемчуг) исцелил тебя от произошедшей ранее мутации и дал дар управлять жидкостью. Возможно... Вероятнее всего, ты не подсознательно впитала в себя сыворотку, и вследствие этого с тобой произошла очередная мутация, - внешник закончил и нервно облизал пересохшие губы.
- Из твоего бла-бла я поняла следующее. Лаборатория «Альфа» — это в ней работали по скребберам. Ты спер из нее кусочек ткани, принадлежащий этому существу, и смешал с моей кровушкой, причем, помнится мне, с черной, как у зараженных, кровью. Получившееся назвал «сывороткой» и оставил в своем аппарате на доработку, ночью я во сне или в другом состоянии, не суть важна, употребила эту муть мутную и мутировала в кого-то? — девушка, задумавшись, опустила голову, разглядывая босые ноги. - Что знаешь про этих существ?
- Не так много, как хотелось бы, это не мой профиль, - внешник осторожно прикоснулся к повязке на шее. - Это существа не из этого мира, впрочем, как и все остальные. Они высшая ступень, мало изучены, почти неуязвимы, белые жемчужины – это результат их биологического воспроизвидения.
- Так... - Рипли подняла на него глаза. - Получается, я знаю не больше, чем ты. Эти существа выращивают жемчуг, янтарь, из которого делают лайтспек, их потроха имеют необычные свойства, живут очень скрытно, самые малочисленные в этом мире, но самые непобедимые. Их тела имеют разную форму, никто никогда не видел двух одинаковых особей. Хотя и одну-то увидеть смертельно опасно. Что по их дарам, оружию? - девушка на минуту задумалась. - Одно это существо способно уничтожить колонну бронетехники, их считают непобедимыми. Однако находятся храбрецы, промышляющие охотой на них, иначе откуда берутся белки в таком количестве, - девушка вспомнила коробочку с белками, доставшуюся ей от Ириски.
- Ты не похожа на такое существо.
- Спасибо, успокоил, - Рипли нахмурила брови. - Ты вообще понимал, что делал, смешивая биоматериал в одной стекляшке?
- Я ученый, и мне свойственно экспериментировать, но я не собирался вводить кому-либо эту сыворотку. Спек немного модифицировал для тебя, но там, только антигистаминный препарат, еще коагулянт окиси, в общем, чтобы не было привыкания. Этот раствор в той форме, что вы делаете, имеет свойства наркотика, вызывая привыкания и галлюцинации. Я убрал эту побочку для тебя, - Идин смущенно опустил глаза.
- Хватит с меня экспериментов, я и без спека себя прекрасно чувствую, - девушка встала и подошла к внешнику. - У тебя рана на шее, ее нужно зашить, в этом я тебе не помощник. Что могла, то сделала для твоего спасения. Найди того, кто зашьет твою рану.
Идин молча направился к выходу, опасливо оглянувшись на девушку, которая стояла у стола абсолютно голой.
Глава 37
Дед шел на поправку семимильными шагами благодаря дару Храпа. Уже на третий день после неудачного купания он, согнувшись почти пополам, ходил по лагерю и давал указания всем, кто попадался ему на глаза.
- Ну куда ты ее суешь? Аккуратно заверни в бумагу, а то перепачкаешь все, - старикан остановился у собиравшего вещи Павла.
Мужчина, скрепя зубами, выполнил указания Деда и завернул вяленую рыбу.
Решение идти дальше Дед озвучил рано утром, проснувшись еще на рассвете.
Кошатина, тихо поуркивая, вернулась с охоты, неся в огромной пасти корову.
- Да ты моя кошечка, - Дед ловко уцепился за свисавшую ногу копытного. - Жаркое в дорогу еще никому не помешало.
Храп недовольно забурчал и бесшумно встав, направился к Кошатине. Ловко подцепив убиенную элитой корову, он оторвал филейную часть и, сунув коровью ляшку Деду, ушел к реке завтракать.
- Что расселись? Неужто больному никто не поможет? - Дед лукаво прищурился.
Павел подхватил говядину и, достав большой нож, больше похожий на тесак, принялся разделывать мясо.
- Хозяйственный у тебя мужик, - Дед присел рядом с собиравшей вещи Зоей.
- Деда, вы бы не давили на него, а то ваш командный голос унижает его мужское достоинство, - тихо ответила Зоя, переводя взгляд на Павла, ловко орудовавшего ножом.
- Ты что такое говоришь, я на его достоинство и не думал покушаться, тем более унижать. Наоборот, даю ему полную волю и посыл к действию, - закончил Дед.
Женщина тихо вздохнула, понимая, что упрямого, сумасбродного старика еще никто не смог переубедить.
Через час в большом котелке шкварчало мясо, и Храп шумно втягивал приятный аромат жаркого, выковыривая когтем куски сырого мяса, застрявшие между тремя рядами зубов. Кошатина щурилась на солнце и тихо урчала, посматривая на тихую гладь реки. Она уже не опасалась темной воды, прекрасно понимая, что в ней плавало существо, похожее на нее, прекрасно жило и развивалось до того момента, пока не покусилось на тушку члена ее стаи. Разбираться, почему раньше водоемы вызывали у нее страх и отвращение, она не собиралась, полностью доверяя Деду, которого теперь понимала. Его речь изменилась и стала напоминать лепетание мелкого зараженного, только что переродившегося и еще пахнувшего едой. Сложные фразы старикана вводили в ступор элитницу, его словечки тяжелой дробью впивались в ее мозг надолго, оставляя смутное подозрение, что сказанное не несет нужной и полезной информации. Он говорил не про еду, не звал себе подобных на обед, не сообщал об опасности, просто болтал и болтал без умолку. Кошатина постепенно училась отделять зёрна от плевел в его словах и не воспринимать их как руководство к действию.
