— Чего я пока не понимаю, так это процесс вашего… исследования. Как это происходит?
— Просто, — развёл руками магистр Сникерс. — Мы развиваем Дары наших адептов и наблюдаем, как реагирует на это Стикс. Ты слышала когда-нибудь про великих знахарей?
Шпилька кивнула.
— Это люди, прожившие здесь не один век и иногда не одно тысячелетие. Они развили свой Дар настолько, что стали чуть ли не едины со Стиксом. Они знают его секреты, они для него — свои. Будто дети. Они уже не защищаются от Стикса — это он защищает их от самого себя. Вот к этому хотим придти в итоге и мы, но не через один-единственный знахарский Дар, а через любой. Но не только для себя. Это знахари пусть прячутся и скрывают свои тайны. А мы, постигнув путь, поведём по нему каждого, кто изъявит желание.
М-да, истина, как говорилось в одном старом сериале, где-то рядом. Что там Ада вчера говорила? Без Дара знахаря посвящённым не стать, да? А магистр вон как красиво вещает. И ведь, скотина такая, не врёт, а всего лишь привирает в мелочах. Но показательно, что уж тут говорить. Ладно, пусть. Мотаем на ус, идём дальше.
— А боги? В смысле, Ковен или как там… Им я чем помешала?
— Своим Даром. Они чувствуют в тебе потенциальную угрозу. И хотят уничтожить — просто на всякий случай. Ты не первая, за кем они охотятся, твоя «старшая» копия, Ада, тоже была в своё время их целью, но вовремя попала к нам. Мы её защитили. А теперь защитим ещё и тебя.
— А вот просто придти и вот это всё рассказать была не судьба? Зачем было устраивать всю эту галимую дичь с подставами, да ещё и убивать детей? — возмутилась Шпилька.
— И ты бы поверила? — с хитринкой в голосе поинтересовался Сникерс. — Хотя ты права, я должен извиниться за такие методы. К сожалению, иного способа мы не нашли. Но, поверь, Шпилька, ты стоишь их жертвы, потому что со временем спасёшь намного больше жизней. И, чтоб ты поняла, насколько ты для нас важна, возьми-ка вот это…
Магистр протянул вперёд руку со сжатым кулаком. Раскрыл ладонь, демонстрируя её содержимое, и Шпилька, не сдержавшись, ахнула — в руке у магистра лежала белая жемчужина.
— Бери, бери, — заметив её сомнения, настоял магистр. — Брат Шайтан рассказал мне о том, что увидел в тебе брат Тиберий. Твои потенциальные Дары стоят дороже, чем даже это сокровище Стикса. Считай жемчужину своим авансом — первым из многих. И, надеюсь, ты не возражаешь, если брат Корнелий посмотрит на твои нынешние Дары. Он сильнее покойного брата Тиберия и, возможно, сможет заметить больше нюансов. А после мы с тобой съездим, так скажем, на прогулку.
Удержаться от соблазна Шпилька не смогла. Взяла белку, покрутила в пальцах, чувствуя, как та нагревается, резко закинула в рот. И поймала себя на мысли, что почему-то больше не хочет называть магистра Сникерсом.
— Воды? — заботливо поинтересовался магистр.
Шпилька помотала головой.
Сектант, которого она видела впервые, подошёл ближе, протянул руки к её голове, закрыл глаза. Под черепом стало щекотно.
— Брат Тиберий не ошибся, — спустя некоторой время произнёс сектант. — Первый Дар — копирование чужих Даров. Физический контакт не требуется. Радиус порядка двухсот метров. Открыты две грани — копирование Даров на других иммунных и чтение эмоций носителя копируемого Дара. В потенциале возможна третья грань — умение чужие Дары блокировать. Второй Дар — невосприимчивость к отравляющим веществам. Чем чаще контакт с веществом, тем меньше на него реакции. На данный момент наблюдается полная нечувствительность к алкоголю, уксусу и фунгициду, которым пользуется иногда брат Шайтан.
— Прекрасно, — удовлетворённо потёр руки магистр. — Ну что, Шпилька, время прогуляться за пределы Крепости. Не переживай, это будет учебная поездка, которая положит начало проявлению твоего третьего Дара. Никакой опасности для тебя она не представляет.
Шпильке оставалось только кивнуть и надеяться, что хотя бы в этот раз никакая подстава ей не грозит. Потому что, какой бы уникальной она не была, от килдингов можно было ожидать всего, чего угодно. А от их магистра — и подавно.
* * *
Жнец гнал «Тигра» по колдобинам, выжимая из бронеавтомобиля всё, на что тот был способен. Тигр ревел двигателем, сносил усиленным бампером неудачно выросшие на пути кусты и молоденькие деревья. Подпрыгивал на ухабах, вынуждая пассажиров биться головой об потолок. И упрямо пёр вперёд, всячески доказывая, что проектировавшие его инженеры знали толк в своём деле.
Скорость была их единственным преимуществом — гориллоподобный элитник из-за роста был вынужден в прямом смысле слова ломиться им вслед, кромсая нависшие над колеёй деревья когтями. Проблем ему добавляла и Кали, снова взявшаяся за «Корд».
Танк, оставшись не у дел, просто смотрел на Лайму. Собака не обращала внимания на происходящее сзади, её взгляд был направлен строго вперёд, а ноздри раздувались, вынюхивая запахи, недоступные человеку.
Жнец непрерывно матерился. Да так витиевато, что временами удивлял даже Танка.
На одном из ухабов «Тигра» подбросило так сильно, что бронеавтомобиль, пролетев по воздуху пару метров, опасно накренился при приземлении и едва не опрокинулся.
— Твою налево, — поделилась впечатлениями от полёта Кали. — У нас тут Стикс или Диснейленд?
— Это с какой стороны посмотреть, — с отчаянной весёлостью откликнулся Жнец. — Если любила американские горки — наслаждайся ностальгией.
Юмор стронга Кали не оценила и выматерилась ещё витиеватей, чем минутой ранее Жнец. А Танку и вовсе было не до смеха — Лайма забеспокоилась. Овчарка отвернулась от лобового стекла и умоляющим взглядом смотрела на Танка, едва слышно поскуливая — словно пыталась сказать нечто важное. Помимо взглядов использовала она и нюх — Танка окружал невесть откуда взявшийся запах гнилья и чего-то ещё, по непонятным причинам ассоциировавшегося с хитином.
— Я не понимаю, — сказал Танк.
Лайма, рыкнув, подняла лапу и принялась скрести ею дверь.
— Жнец, притормози чутка, — наконец, сообразил Танк. — Надо выпустить Лайму.
— Бросает нас, чтоб спасти хозяйку? — со всё той же весёлостью поинтересовался Жнец и тут же посерьёзнел. — Может, и правильно, хотя бы Шпильку найдёт. А там уже приведёт к ней помощь. Эх, надо было тоже не лететь, сломя голову, а хоть небольшую группу с техникой взять. Да что уж теперь. Сейчас, вон на том повороте чуть сброшу скорость.
— Давай, Лайма, — шепнул Танк, в нужный момент открывая дверь. — Не подведи.
Собака, глухо гавкнув, выпрыгнула из машины, невероятно ловко приземлилась и тут же исчезла в подлеске до того, как несущийся за «Тигром» элитник успел её заметить. Кали предусмотрительно выдала по элитнику короткую очередь из «Корда», а Жнец ещё и посигналил, чтоб уж наверняка привлечь всё внимание заражённого к бронеавтомобилю.
Впрочем, разве могла одна-единственная, пусть и очень вкусная, собака стать полноценной заменой целым трём кускам человечины, пока ещё прячущимся внутри убегающей от матёрого охотника консервной банки на колёсах?
Куда вела колея, по которой они ехали, так и осталось неизвестным. В один момент, который сложно назвать прекрасным, она стала практически незаметной, а потом и вовсе сошла на нет. Жнец ещё умудрялся вести «Тигра» сквозь сгущающийся подлесок, но всем было понятно — конец близок.
Гориллоподобный элитник ломился следом, не зная устали — треск от ломающихся деревьев стоял такой, что слышно было, наверное, даже в Саратове. Но он вынужден был замедлиться — деревья на пути становились выше, толще и раскидистей, росли гуще. Там, где «Тигр», пусть и едва не задевая стволы зеркалами, всё же умудрялся проскочить, элитнику приходилось с утроенной силой расчищать себе дорогу.
Правда, и у стронгов скорость продвижения становилась всё медленней и медленней. И, наконец, настал момент, когда дальнейшее продвижение на «Тигре» стало невозможно.
— Бегом — скомандовал Жнец.
Уходили налегке. Кали без сожалений бросила «Корд», Танк из оружия прихватил только свой бесполезный против элиты «Вал», и то скорее по привычке. За годы, проведённые в Улье, борьба до конца стала второй частью натуры стронгов, так что никто не собирался останавливаться и ждать, пока тебя сожрут.
