Огни на экране становились все крупнее. Они казались то ярче, то тускнели: в зависимости от того, куда Джейк поворачивал камеру.
— Земля размокла и напоминает болото, — сказал Джейк. — Растения погибли, вокруг все разрушено.
Он замедлил шаг. Мы слышали его дыхание под маской.
Все приподнялись в своих креслах. Каролина и Генри вцепились друг в друга, как в спасательные круги.
— Вот что я вижу, — прошептал Джейк. — Дорога почти чистая. То тут, то там виднеются застрявшие машины, но по крайней мере одна полоса свободна. Чуть в стороне, ярдах в пятидесяти от меня, горят какие-то огни. Не пойму, что это…
— Здесь полно машин, сброшенных на обочину. Все они кажутся разбитыми, не могу сказать, сколько времени они тут находятся. Возможно, с момента, когда начался град, а может, и раньше. Дорога в плохом состоянии. Она пострадала от землетрясения…
Дыхание Джейка было теперь спокойным и ритмичным. Но потом вдруг участилось.
— Я… запыхался… — проговорил он. — В этой штуке тяжело дышать…
— Скажи ему, что мы его любим! — попросила Джози.
— Хм… Джози просит передать тебе, что мы все тебя любим, — смущенно выдавил из себя Нико.
В ответ Джейк не промолвил ни слова, мы так и не поняли, слышал ли он.
Джейк пошел медленнее. Мы заметили несколько горящих фонарей, что меня сильно удивило.
— Ничего, — проговорил Джейк. — Это всего лишь приятная прогулка по симпатичной тихой улице. — Его голос звучал нервно.
— Фонари горят? — спросил Нико в микрофон.
— Да, и я уже вытащил пистолет. На тот случай, если меня кто-то заметит.
Дальше Джейк, казалось, целую вечность шел в темноте.
Дети хрустели попкорном, и мне страшно хотелось прикрикнуть на них, но я даже не мог перевести дыхание.
Джейк приблизился к больнице.
— Выглядит не слишком хорошо, — сообщил он спокойно. — Темно. Огней нигде не видно.
И мы увидели призрак здания с разбитыми окнами.
— Больницы больше нет, — сказал Джейк. — Здесь ни души.
Нико уронил голову на руки.
— Черт! — выругался он. — И что нам теперь делать?
Стены на экране монитора странно шевелились.
— Что это? — спросил Алекс в микрофон, забирая его из рук Нико.
— Какие-то записки, письма, открытки, фотографии, — ответил Джейк.
Он подошел ближе, чтобы мы могли разглядеть.
Плакат с фотографией мужчины среднего возраста: «Разыскивается Марк Бинтер. В последний раз его видели на улице Маунт Херман».
«Вы не встречали мою дочь?» — и фото симпатичной светловолосой девчушки.
Наспех накарябанная записка: «Бабушка, я жив! Еду в Денвер!»
— Все уехали, — сообщил Джейк, продолжая просматривать объявления.
Там было несколько плакатов с одним и тем же текстом: «Выжившие, отправляйтесь в Денвер, оттуда вас переправят вертолетами на Аляску. Отъезд пятого числа каждого месяца в пять часов».
— Каждое пятое в пять, — повторил я.
— А сегодня какое? — пробормотала Джози.
— Двенадцатое, — мрачно буркнул Нико.
Там было фото девушки в нарядном платье. Отсканированное изображение чьей-то бабушки. Копия фотографии женщины, напечатанная на бумаге: «Анна-Мария, найди меня в Денвере! Лу».
И вдруг наша рождественская открытка!
— Стоп! — заорал я. — Скажи ему, чтобы он вернулся. Это наша открытка. Наша открытка!
Нико передал Джейку, чтобы тот вернулся. Он нашел ее.
Там были мама, папа, Алекс и я. Мы стояли перед нашим домом. Мы улыбались и махали руками. Я обеими руками схватил себя за волосы.
— Что там написано?
Джейк снял карточку со стены и открыл.
Красивая надпись красными чернилами: «Поздравления с Рождеством от Гридеров!» Ниже аккуратным папиным почерком:
«Дорогие Дин и Алекс!
Мы не погибли. Оставайтесь в безопасном месте или доберитесь до Денвера.
Мы всегда будем любить вас».
Мы с Алексом прижались друг к другу и расплакались. Вместе с нами заплакали остальные, и нас мгновенно облепили тела наших товарищей.
Через минуту нас уже обнимали Джози, Хлоя, Батист и Улисс. А еще Генри, Каролина, Нико и даже Астрид. Мы стояли в центре группы, и каждый обнимался с каждым.
Не знаю, то ли мы плакали из-за того, что они живы, то ли потому, что не знали, умерли ли остальные, то ли просто были рады, что не одни.
— Эй, — раздался голос Джейка. — Передайте Астрид, чтобы она простила меня.
— Что он делает? — спросила она.
Мы все столпились у монитора. Он направил камеру себе на лицо и начал что-то говорить, но мы ничего не слышали. Звук пропал.
— Он повредил микрофон, — сказал Алекс. Он попытался настроить какие-то провода, но на экране вдруг стало темно. Джейк на мгновение закрыл камеру рукой.
— Что происходит? — нервно спросил Макс.
Мы снова увидели лицо Джейка. Он уже был без маски. Он что-то говорил в камеру.
— Он что, с ума сошел?! — воскликнул Нико.
Слезы заливали лицо Джейка. Он что-то объяснял нам, но мы не слышали ни единого словечка.
— Что он делает? — спросила маленькая Каролина.
— Он прощается с нами, — спокойно ответила Астрид.
Джейк закончил говорить, положил камеру на землю и пошел прочь.
Мы могли лишь наблюдать, как он исчезает в темноте.
Все снова заплакали. Малыши жались к нам и друг к другу.
Нико, сжав кулаки, отошел в сторону. Астрид снова села на пол. Я положил руку ей на плечо.
— Он любил тебя, — сказал я. — Ты ведь это и сама знаешь!
Она посмотрела на меня, и ее огромные голубые глаза наполнились слезами.
Она кивнула.
Минут через пятнадцать мы услышали рев двигателя. Он раздавался от противоположного конца склада. Луна начала лаять.
Это был автобус: Нико завел мотор.
Звук работающего мотора! Это было чудо. Словно завороженные, мы бросились туда.
Но едва мы подошли, мотор заглох.
Он сидел у передних дверей и ждал нас.
— Десять минут на сборы. С собой брать только одежду. Малыши могут взять по одной игрушке, — сказал Нико.
— Подождите! — окликнула нас Астрид. — Что мы делаем?
— Брейдену нужен врач. Мы отвезем его к нему.
— Куда? — спросил Макс.
— Мы едем в Денвер.
Магазин огласили крики и громкий смех. Меня слегка мутило.
— Ты уверен? — спросил я. — Можем об этом поговорить?
Дети побежали собираться, а Нико подошел ко мне. Рядом с ним встал Алекс.
— Брейдену стало хуже. Рана воспалилась. Он стал совсем зеленым! — сказал Нико.
— Но дороги! — воскликнул я. — Они наверняка разрушены и завалены обломками!
— Если мы останемся, он умрет.
— Но Нико…
— У тебя десять минут, чтобы собрать вещи. Автобус готов. Все будет хорошо.
— Дин, — произнес Алекс, — это, может быть, единственный шанс снова увидеть папу и маму.
— Ты хочешь встретиться с ними? — спросил Нико.
— Конечно, хочу! — закричал я. — Но я не хочу превратиться в чертово чудовище и рвать людей на части!
— Мы дадим всем успокоительное, — сказал Нико. — Мы это уже обсуждали.
Он кивнул на Алекса.
— Что? — спросил я.
— Мы дадим успокоительное вам троим и на всякий случай свяжем, — признался Алекс.
— Спасибо за заботу, — ответил я.
Это было логично, но все равно выглядело как предательство. Особенно было обидно, что они заодно.
— Кроме того, вполне возможно, что токсичные вещества немного выветрились, — продолжил Алекс. — И вы легче на них отреагируете.
— У нас нет времени это обсуждать, — сказал Нико. — Это мое решение. Если я ошибаюсь, мне с этим жить. Но я не могу оставить его умирать просто так, ничего не делая.
— Нико, ты же считаешься самым умным, — заметил я. — Самым предусмотрительным.
— Этот автобус как танк, — сказал Нико. — Он довезет нас, я уверен.
— Мы должны ехать, — продолжал убеждать меня Алекс. — Это наш единственный шанс их увидеть.
— Если мы хотим ехать, нужно делать это прямо сейчас. Следующая эвакуация только через три дня.
Я повернулся и пошел прочь.
— Куда ты? — окликнул меня Алекс.
— Собирать вещи, куда еще! — ответил я.
— Поспеши, — услышал я за спиной голос Нико. — Мне нужна твоя помощь, чтобы погрузить в автобус Брейдена.
Я взял из отдела спортивных товаров рюкзак и пошел в отдел мужской одежды.
Меня колотило.
Какая глупость! Это будет огромной ошибкой. Они не понимают, что сделают со мной токсичные осадки. А дорога? А если мы наткнемся на бандитов?
— Это плохая идея, — раздался у меня за спиной тихий голос.
Астрид. В ярком свете флуоресцентных ламп она казалась маленькой и испуганной.
— Знаю, — ответил я.
— Мы не должны ехать, — сказала она.
— Знаю. Нико так боится за Брейдена, что готов рискнуть всеми нами.
