— Я медитировал, — признал Тайцзи, — старик обучил меня этой технике. Можно продержаться без еды и воды несколько дней.
— Сжигая изначальную сущность — прямо как Шан Цюфэнь! Это укорачивает срок жизни.
— Без обид, но тебе стоит ещё поработать над техникой. Я видел, как ты сжигал целые дни и всё, чтобы бежать чуть быстрее нас. Ну, и, у Шан Цюфэнь, совсем другой случай — она борется за жизнь. Чтобы не страдать от голода, у меня уходит намного меньше — лепесток, может два.
— Иногда я забываю, что ты у нас гений, — Ян закрыл суму и подошел к другу.
На улице раздался звук гонга: жужжащее эхо последовало за раскатистым ударом колотушки. Звон не прекращался, били снова и снова. Когда они с Тайцзи выглянули из сарая, то увидели во дворе целую процессию.
— Покайтесь, ибо, вы грешны! — поставленный, твердый голос молотом ударил по наковальне толпы. Слова сливались со звуком гонга, а те вторили ему эхом. — Нищета, голод и болезни — приговор, вынесенный вам десятью судьями Ада.
Ян не смог рассмотреть говорящего за людьми: он был невелик ростом. Над головами зевак сверкнули металлические спицы зонта, с его натянутой ткани свисали маленькие колокольчики, играющие на ветру.
— Круговорот десяти тысяч вещей нельзя остановить: вода питает дерево — дерево разжигает огонь — огонь гаснет, чтобы пеплом удобрить землю — земля растит в недрах металл — металл очищает от заразы воду, — чеканил одну за другой фразы священнослужитель. — Цикл элементов формирует мир, а человек есть его часть: он рождается, живет, стареет, умирает, душа его отходит на суд, а там перерождается и цикл начинается вновь.
Из окна показалась сонная Инь, в одной нижней рубашке, в руке сестра держала гуань дао.
— Если не заткнешься — перейдешь сразу к суду! — рявкнула она в сторону столпившихся во дворе людей.
— Постыдись, — вперед выехал монах на осле.
— Досточтимый учитель Гэньен, Небеса дали мне знак! — заверещала во всё горло бабуля Сиюй, она выбежала из дома и упала к копытам осла. Её крик на мгновение нарушил гармоничную мелодию, но монах без запинки продолжил читать проповедь.
«Полый монах?» — подумал Ян, рассматривая священнослужителя.
Гэньен брился налысо. Под широким, морщинистым лбом горели два маленьких черных зрачка — точно два уголька. В монахе действительно оказалось много дырок, как и говорила бабуля Сиюй. Металлические кольца обрамляли дыры в мочках ушей, на левой щеке и в крыльях носа. Когда он закрывал рот, его зубы были видны в отверстие. А через кольца в ушах могла пройти ладонь взрослого человека. Черты лица мужчины терялись за ужасающим видом открытой плоти, понять сколько ему лет было просто невозможно.
Облачился монах не по погоде. Закутался в желтую рясу под красной мантией, подбитой мехом, оставляя открытой только руку, в которой держал зонт.
Следом за старухой вышла её внучка. Юэбин пыталась поднять бабушку на ноги и завести обратно в дом.
— Десять судилищ беспристрастны, — продолжал Гэньен. — Тому, кто был упорен в злобе и жаден до чужих страданий уже не стать человеком: судьба его родиться неразумным животным или навсегда остаться в Аду в виде демона, — перст монаха указывал на разных людей в толпе. Непонятно, случайно или с умыслом он выбирал кого записать в «грешники». Его указки сторонились как калёного железа.
Его рука остановилась прямо напротив Юэбин, палец указывал на неё. Девушка лишь фыркнула, продолжая попытки увести бабулю Сиюй.
— Хуже лишь те, чья душа проклята Небесами — будут они влачить короткую и несчастную жизнь, полную болезней и неудач. Цикл жизни и смерти превратиться для них в нескончаемую пытку.
Заметив, что её внучку изобличили во грехе бабуля Сиюй ещё ниже припала к земле: разбиваясь в поклонах молила о прощении. Худосочная женщина, стоявшая неподалеку шаркнула ногой, чтобы окатить старуху клубом пыли. Всё лицо бабули оказалось измазано в грязи, попало даже в глаза и рот. Ян сжал кулаки и встал перед толпой. Всех, кто был рядом — он смерил строгим взглядом.
— Спасибо, — тихо произнесла Юэбин ему на ухо, — ещё немного и я бы ввязалась в драку.
— Поступайте, по совести — и будет уготована вам судьба в следующей жизни стать знатным сановником или великими генералом, возродиться в фамильном клане. Отриньте страсти людские и примите в дар милость богов, живите без греха и вознеситесь как небожитель, — поиском праведников монах не стал себя утруждать, а воздел зонт к небесам, закончив службу.
Слова охотника не выходили у Яна из головы.
«Прошлые жизни — чему они должны были научить меня? Почему нам с Юэбин никогда не быть вместе?» — Десять солнц заживо сожгли девушку у него на глазах. Ужасающая смерть — настоящая пытка. — «Сколько раз она умирала в мучениях? Сколько раз я видел, как это происходит и не мог ничего сделать?»
— Как избавиться от проклятья? — спросил он у Полого монаха.
— Человек стоит ниже Небес, — не меняя тона ответил Гэньен. Он не вступал в перепалки, не спорил, только читал проповедь, вознося себя над толпой. — Отмеченная солнцем, почему ты нарушила пост?
— Бабушка не выдержит такой строгий пост — без еды и воды! — крикнула Юэбин, она пыталась поднять старуху с колен.
— Почему же Небеса не напоили её — пролив дождь на грешную землю?
— Пост окончен! Небеса послали нам спасителя! Узрите же его! — бабуля Сиюй указала на Яна.
Толпа будто только сейчас очнулись после сна и во все глаза уставилась на него. Ян сжал правый кулак и приложил к раскрытой ладони, в знак приветствия. Взгляд монаха подрастерял той пустоты и беспристрастности: внимательно изучая собеседника с головы до ног.
— Буду рад, если вы ответите мне на пару вопросов, — сказал Ян. Он подошел к окну, где всё ещё стояла Инь. Сестра развеяла оружие и теперь просто злобно зыркала на людей, скрестив руки на груди.
— Прежде представься — не стоит идти против шести совершенств.
— Простите, любопытство гонит вперед дурака, — ответил Ян словами дедули Цао. — Мы вышли из деревушки Чжэнмин. Идём по Пути самосовершенствования.
— Адепты! — выкрикнула женщина, которая издевалась над бабулей Сиюй. Она поднесла дрожащую руку ко рту, а когда опомнилась, попятилась назад, чтобы затеряться где-то в задних рядах.
— Меня зовут Ян Цзянь. Это моя старшая сестра Гуань Инь и Тай… — он осекся, когда понял, что Тайцзи уже не было рядом и проглотил последнюю часть его имени. Друг снова сбежал, улучив момент.
— Мне не приходилось слышать о такой деревне, — монах посмотрел на тех, кто стоял рядом, но люди лишь пожали плечами.
«Даже не думай, братец», — шепот Инь раздался в голове у Яна. Можно сказать, это была объемная мысль — образ, и он отлично передавал намерение и настроение. Мысленная связь, если ей овладеть, могла стать инструментом, намного более совершенным чем слова.
— Деревушка на севере отсюда, — Ян не собирался темнить, поэтому выдал всё как есть. Рядом с ним гадюкой зашипела сестра, её рука мелькнула хлыстом. От удара он решил увернуться, вовремя наклонив голову. Инь била со знанием дела, болело бы и на следующий день. Хорошо поставленный удар ладонью мог бы выбить дух даже из крепкого мужика. Со стороны могло показаться, что она просто отогнала от него назойливую муху.
Шепотки в толпе на мгновение оборвались и тут же переросли в возгласы. Едва стоящий на своих двоих дед начал звать наёмников, не забыв добавить про демонов и проклятья. Маленький пацанёнок лет семи, с огромной соплей под носом, встал как вкопанный, так широко раскрыв глаза, будто увидел дракона. Толпа сразу же поредела, несколько людей поспешили покинуть улицу и укрыться за стенами дворов.
— Куда же ведёт ваш путь? — Гэньен виду не подал, сохранив бесстрастность.
— Во Тьму. Мы ищем проводника, — Ян развел руками, приглашая к беседе остальных, — подскажите, кто здесь может провести через Тьму?
Слова тоже могут быть осязаемыми: простой вопрос обратил людей в бегство, а тех, кто крутился рядом, ошеломил настолько, что сбил с ног. Во дворе остался только Полый монах, остальные выглядывали из-за изгороди.
