— Давай в этом твоём Оленегорске не станем останавливаться на ночь…
Я неопределённо пожал плечами в ответ. Изначальный план был именно таким — найти себе какое-нибудь местечко и хорошенько отоспаться, прежде чем мы двинемся дальше. Пополнять запасы нам было необязательно, всего хватало даже с избытком. Хоть особо крупных населённых пунктов мы и не проезжали, но наш сельский житель обычно очень запаслив, так что встреченные дома обеспечили прожорливого меня и Линду простой, но высококалорийной пищей.
Это особенности национальной психологии. Наша страна хоть и огромна, и есть в ней чернозёмы и просто плодородные земли с постоянным доступом к воде, но всё же большая часть территории расположена в зоне рискованного земледелия.
Что это значит?
Только то, что неурожай в наших широтах совсем не редкость, так что такое явление, как голод, было почти привычным. До тех пор, пока не пришли к власти большевики и не провели коллективизацию сельского хозяйства.
Имелись в реформах свои минусы, но нужно признать, что голодуха отступила и стала редкостью, в то время как при царизме голод едва ли не каждые пять лет повторялся. Сколько времени прошло, а случавшийся регулярно голод оставил в памяти народа след. Вот и делают у нас запасы, заготовки, закрутки, солят сало, сушат сухари, маринуют огурчики с помидорчиками и закатывают всякие кабачки с патиссонами под кровати.
Оленегорск был построен широко и занимал приличную площадь — это немного спасало нас от трупного смрада. Тут и там нам попадались свидетельства присутствия тварей. Кучи костей и дерьма, добавлявшие в общий в общий букет ещё и трупную вонь, обрывки одежды, вскрытые, как консервные банки, машины, вырванные двери, выбитые оконные рамы. Несколько ближайших к нам домов имели следы пожаров.
Ехать было неудобно — приходилось объезжать раскуроченный транспорт и, по возможности, кости, чтобы те не хрустели под шинами. Вроде и город-то небольшой, а костей разбросано какое-то невероятное количество! Многие из них были не дочиста обглоданы, вот и стоял в воздухе смрад. А вот в осколках костей блеснули латунью гильзы — кто-то дал бой накатившей на город волне заражённых.
За поворотом была оборудована линия обороны. Тут были выставлены в ряд несколько автобусов и грузовиков. Между ними стояли военный внедорожник «Тигр» и БТР-2. Вся техника раскурочена так, что сразу стало ясно — тут поработали руберы или элита. Когти этих тварей способны даже лёгкое бронирование этих машин распустить на лоскуты, что они и сделали. Местные военные попытались взять ситуацию под контроль, и какое-то время у них всё получалось. Потом… Потом они перестали быть военными и заурчали. А жаль. Людей, выполняющих свой долг до конца, я всегда уважал.
Пока взрослел, моя бабушка старалась меня воспитывать на достойных примерах, подсовывая мне книги про пионеров — героев, но их подвиги меня не впечатляли. Потому что никак тогда не мог понять, что можно как-то иначе. Это потом я про варианты струсить, отсидеться в хате с краю, не пойти и промолчать узнал. Прочитанное переоценил только после этого.
Чем дальше наш внедорожник углублялся в город — призрак, тем больше возрастало напряжение. Изящные пальцы Линды стиснули ствол автомата с такой силой, что побелели. Несмотря на определённую отмороженность, в которой я уже успел убедиться лично, она тоже что-то такое чувствовала.
Хочешь не хочешь, а Улей всех меняет. Тут все быстро учатся взирать на такое отстранённо. Иначе никак или имеешь все шансы поплыть кукухой.
Надо бы тут поискать оружие и боеприпасы, но атмосфера давящей со всех сторон смерти побуждает быстрей убраться. Мы объехали прорванную линию укреплений, а на соседней улице нас уже ждала почти аналогичная. Я осторожно вёл машину дальше. Покружив по городу больше, чем мне бы того хотелось, наконец, я обнаружил подходящую улицу, которую не успели перекрыть баррикадой, и повернул к реке, чтобы отыскать мост.
Когда наш джип выкатился на прямую улицу, которая должна была вести прямиком к набережной, я вынужден был остановиться.
Лотерейщик опасен лишь для неподготовленного и плохо вооружённого человека, даже точный выстрел из пистолета его может навсегда успокоить, что уж об автоматах и винтовках говорить. Но это когда лотерейщик один. А тут их было… С пару десятков, не меньше.
Всегда так с лотерейщиками, никогда нельзя чётко сказать, кто это — матёрый бегун или такой чахлый и недокормленный лотерейщик. Нас пока не заметили, но это была не наша заслуга. Они увлеклись интересным занятием — потрошили припаркованные или брошенные машины прямо на дороге. Видимо, иммунное мясо в городе уже закончилось, и довольно давно. Пришло время медляков и ползунов, не сумевших выбраться из-за руля. Вечно голодные твари пировали, и производимый ими шум временно маскировал шелест колёс нашего внедорожника.
Раскуроченный автотранспорт выглядел так, словно машинам вставляли гигантскую соломинку в выхлопную трубу, надували и лопали чисто смеха ради.
Счёт шёл на секунды. Либо нас заметят, и наш внедорожник станет таким же, если не успеем отстреляться, либо я сдам по тихой грусти назад, мы отступим и поищем другой путь. Но последний вариант хорош только в том случае, если другой путь есть, и он не занят стаей побольше, с более развитыми заражёнными. Решение я принял за секунду.
— Прикрой меня, — приказал я Линде, — Но стреляй только из автомата с глушителем.
— Будем прорываться? — взволнованно спросила она.
Я вместо ответа вылез из-за руля и подхватил мощный блочный арбалет. В принципе, я уже стрелял с него на двести метров и остался доволен точностью. Скорострельность… Да, она оставляла желать лучшего, но шуметь нежелательно. В конце концов, у меня, кроме арбалета, есть меч и Дар, показавшие себя с наилучшей стороны.
Перекрестье голографического прицела совместилось с головой ближайшего лотерейщика, хлопнула тетива. Через мгновенье болт прошил башку заражённого от виска до виска, а мои руки уже занимались перезарядкой. В два движения я взвёл арбалет и зарядил болт, вся стая отвлеклась от своих дел и повернула головы в нашу сторону. Второй болт отправился в цель. Ещё одно попадание.
Третий раз я выстрелил в уже набегающих заражённых и перезарядиться не успевал никак, но на сидении ждал своего часа меч, уже освобождённый от ножен. За него—то я и взялся. Справа от меня начали хлопать автоматные выстрелы, и со звоном падать гильзы. Линда открыла огонь и вела его хладнокровно и метко. После почти каждого хлопка один из атакующих заражённых либо спотыкался, либо падал. Раззявленные пасти, растопыренные пальцы с когтями, мускулистые, аномально ловкие тела цвета сухого асфальта — всё это в следующее мгновение для меня превратилось во что-то вроде калейдоскопа.
Инопланетное чудо — оружие с гудением рассекало воздух, пластая тела заражённых, отрубая ноги и руки, перерубая по два тела сразу. Внезапно враги закончились, а я глупо замер на месте с занесённым мечом над головой. Со звоном упала последняя золотистая гильза под ноги моей спутнице.
— Кажется, всё? — спросила она, меня магазин.
— Когда кажется… — просипел я в ответ, — Немедленно нужно в церковь идти и тут же креститься…
Повисшую тишину нарушило басовитое урчание. Мы обернулись, и внутри у меня всё похолодело. Элита. И, похоже, это её стаю мы только что покрошили.
Что это была за тварь! Любо-дорого посмотреть! Биологическая броня закрывает не только все жизненно важные органы, но и тело целиком. Без крупнокалиберного нарезного оружия такую тушу не завалить… Да и с ним хрен завалишь, если ты не везунчик, каких мало.
Поэтому про автоматы и арбалеты можно и не вспоминать, потому как кроме биологической брони высшие твари все защищены ещё и кинетическим щитом. Я хотел разжиться горохом и, самое главное, жемчугом. И вот он, источник всего этого добра — элитник. Но внутри у меня всё скрутило от ужаса. Тварь огромна, в окно второго этажа может заглянуть, просто встав на задние конечности.
