— Это чушь. Бред выжившего из ума отшельника. Такого просто не может быть! Ты человек, а то, что ты слышал это все выдумки, ложь, фантазия. Людей нельзя взять и создать, тем более правительство никогда не стало бы убивать людей. Убийство — это бесполезная вещь, пережиток прошлого, даже преступников не убивают, их лечат.
— Подумай сам, сложи вместе факты драка в раздевалке, ты победил. Но у тебя не было бы и призрачного шанса будь ты обычным человеком! А твои сны они же реалистичны, это не сны — это воспоминания! А что случилось с раной от пули? Ты помнишь, когда она зажила? Через час, сорок или пять минут. Вспомни, как ты учился читать, ты же не учился, ты просто читал. Ты знал, как это делать, потому что помнил! Многое чему надо учиться, ты делал на лету, просто ты это уже умел. Ты просто не замечал всего пока, тебе не открыли глаза. Ты был, слеп и глух, а теперь, когда прозрел, отрицаешь свет, потому что всю жизнь видел только темноту! Ты умирал, но не умер! Ты убивал людей, и осталось ли в тебе сейчас хоть тень раскаяние?
И первый колос пал, и от его тело распалось на гаснущие мысли, кровь его пролилась на землю-мировоззрение и словно кислота начала разъедать её. Второй великан, бросил прощальный взгляд на поверженного собрата и засмеялся, громко и звонко. От его смеха далеко в горах сошли лавины.
И сам Крис смеялся, но не громко как голос победившего титана в голове, а сдавленно и тихо. Этот смех пугал, его же самого. Было в это хохоте, что родственное с тем как улыбался раненый Артур, он был таким же необъяснимым и наверно безумным.
— Так значит я не человек? Я просто нечто, что было создано и может быть так же легко быть уничтоженным? — сквозь смех выдавил Крис.
Родин был растерян этим вопросом, ему явно требовалось время, чтобы подобрать слова.
— Знаешь, что. Возможно, ты немного отличаешься от других, но что с того? Тебя любили как сына, тебя защищали, ты жил как человек среди других людей. Поверь, человеком не рождаются, им становятся.
В голове почему-то возник образ палки и фонаря. Каким образом эти два предмета вяжутся с образом человека, Крис не знал.
— В чем- то ты прав. Но ведь меня создали как вещь, как робота. А потом просто решили снять с производства. И все это время мне просто врали — перестал смеяться Крис, теперь он был серьезен.
— Но ты не робот, ты… человек! Ты дышишь, у тебя бьется сердце, ты чувствуешь. Разве Ольга, рискуя жизнью, стала спасать обычный механизм? Знаешь, я сам не рад, что рассказал тебе все это. Возможно, лучше ты не знал. Но Артур боялся, и боялся за тебя! Он думал, что те, кто отдал приказ на зачистку корпуса в тот вечер, просто так не успокоятся, зная, что ты выжил. Он хотел оградить тебя от опасности. Но и не хотел тебе рассказывать тебе всего, потому что опасался, что ты воспримешь все именно так как сейчас.
— Лучше бы и не знал! — Крикнул Крис, срываясь с места, и пинком открывая увесистую дверь, выходя на улицу где уже стемнело, Родин остался сидеть за столом, внимательно изучая жестяную банку. За время разговора солнце уже зашло, и потихоньку наступал мрак, который прикрывал темным пологом ночи уродливый пейзаж вокруг.
— Ей Крис ты куда собрался? Скоро метель будет! — донесся голос Джона, который просидел в машине пару часов.
Ответа он не дождался. Его спутник молча удалялся в чернильно-темную даль, по дороге пнув пустою банку, которые во множестве были разбросаны по округе.
Идти, просто идти, туда, в далекую пустою даль. Где нет ничего кроме завывающего ветра и кружащих перед лицом снежинок. Снег заполнял собой бездонную пустоту ночи, в которой можно было утонуть словно в трясине. С каждым шагом становилось сложнее идти, ноги проваливались по колено в сугробы. Вдалеке стали вырисоваться силуэты ветряных мельниц, которые вырабатывали электричество для маленького поселения. Именно к мельницам направился Кристофер, чтобы видеть цель своей ночной прогулки. С каждой минутой шелест лопастей становился все громче. Казалось, что безжалостный ветер был готов сорвать их в одно мгновение и унести прочь. Наконец ветряки рассекали воздух над головой, парень прикоснулся спиной к холодному основанию и сел.
Грудь сдавило стальным обручем так, что было трудно дышать. Внутри кипела злоба, ненависть ко всем и каждому. Причин было много, но сформулировать их четко не получалось, словно их выдувал резкий северный ветер. Сердце подобно губке впитывало всю ночную темноту, оставляя лишь серость. Одновременно хотелось встать и идти вперед, идти без оглядки так долго, сколько потребуется, чтобы сбежать от себя, и просто сидеть неподвижною.
Почему еще в детстве его хотели убить? Может из-за опасности, которую он несет. Ведь все началось с драки в проклятой раздевалке, именно тогда вылезла наружу то, что спало внутри. И это не хотело мириться ни с чем, оно видело опасность, значит, угроза должна быть уничтожена. Возможно, все девяносто девять детей могли вырасти и потом избивать, калечить и убивать, теряя самоконтроль. Но ведь есть же закон! Любой социально опасный элемент должен быть вылечен, и жить на благо общества.
Убийство есть аморальный поступок и поэтому не может быть применено в качестве наказания. Закон есть высшее степень правды, морали, справедливости и гуманизма. Закон есть аксиома. И прикрывать убийство человека законом. Означает подрыв одной из главных его составляющих — гуманизма. Из этого выходит, что лишение жизни человека с любым намерением, или во имя любой идеи есть беззаконие.
Так было написано на первой странице учебника «По правам граждан», этот учебник учили практически наизусть в школе, так как любой человек обязан знать свои права, а также обязанности, возлагаемые на него в обществе в котором он живет. Так, по крайней мере, говорили на уроках. Почему же тогда это не распространилось на него? Не считали человеком? Зачем Артур столько лет скрывал правду? Хотел уберечь? Или же просто боялся? Задавать вопросы было поздно. Хотя если верить Родину, то Крис должен каким-то образом наследовать память, но как вспомнить не свои воспоминания?
Глаза начали слипаться от усталости, было, похоже, что разбушевавшиеся стихия ничуть не беспокоила Криса. Кажется, парень задремал, когда услышал в голове чужой голос, который произнес «Вперед наше время настало». Этот голос надолго прогнал сон, ибо было в нем, что-то пугающее и грозное хоть он был мимолетным и каким-то эфирным и знакомым. Хотя, чего только не померещится, когда ты один на десятки километров по растерзанной заснеженной земле.
Снег перестал идти так же неожиданно как начался, и темные грузные тучи унес ветер. На небе появись звезды, словно неведомая рука разбросала сотни сверкающих драгоценных камней на темном бархате. Стих ветер, и крылья мельниц застыли недвижимы. На востоке зардел рассвет, и первые лучи солнца легли на сонную землю. Стало теплее, и Кристофер немного согревшись, уснул, на этот раз ему ничего не снилось. Сон был тихим и темным возможно ночная тьма, которая не разогнало солнце в сердце молодого человека, поглотила все сновидения.
Глава 24. Последний закат
Пепельница полетела в телевизор, разбив экран на мелкие осколки. Как попал туда этот журналюга? Кто пустил это в эфир по всем каналам? До журналиста теперь не доберешься, а вот до редакторов Министерства Массовой Информации… Он сам лично возглавит оперативную группу. Все лечится, поедут!
Гилсон рухнул в кресло и закрыл лицо руками, надо было взять себя в руки. До допустивших такое в прямой эфир он доберется позже, сейчас надо было думать о другом. Как на это отреагируют горожане? Хотя ясно как будет паника! Надо срочно, во что бы то ни стало придумать что-то такое, во что все поверят. Реклама кино? Абсурд! На это народ не купится, иногда они все же пользуются мозгом. Атака хакеров из сопротивления? Уже более логично…
Мол, чтобы посеять панику среди горожан сопротивление взломало сеть ММИ и запустило заранее отснятый фильм. Подробности пусть додумывают сами.
— Кай! — нажав на кнопку вызова в телефоне, чуть ли не прокричал Луис. — Живо ко мне!
В груди вспыхнула острая боль. Дрожащими руками генерал достал из внутреннего кармана не большую серебряную коробочку и вынул оттуда таблетку, которую положил под язык. Сердце стало биться медленнее и равномернее.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Кай, его лицо как обычно выражало крайнее спокойствие.
— Вызывали? — будничным тоном спросил андроид.
— Ты видел все это? — спросил Гилсон, его бесило бестревожное поведение его помощника. Хотя, что еще можно было ожидать от робота?
— Да видел, — подтвердил андроид. — Полагаю, сегодня будет трудный день. Мне уже начали поступать сигналы о панике в некоторых районах, но пока она локальна.
— Людей успокоить, заявите, что это хакерская атака и все было снято заранее. Так же заявите, что большое количество террористов засело в торговом центре. Эта шайка маргинальных ублюдков перебила там всех, и поэтому мы подорвем здание вместе с террористами, — при последних словам генерал сорвался и стукнул по столу.
