Наскоро намотав бинт на приклад, я отомкнул магазин и закинул оружие на плечо, держа его за ствол — так, чтобы белые обрывки развевались у меня над головой по ветру.
— Смотри, Альма! — Когда мы неторопясь пошли к плотине вдоль перевёрнутых телег, возле одной из них обнаружилась знакомая собака. Овчарка сидела на короткой привязи, облизывая окровавленную морду. Никто не решался приближаться к ней — труп жоры с перегрызенным горлом, валявшийся рядом с ней, красноречиво говорил о том, почему этого лучше не делать. Значит, хозяин всё-таки где-то тут...
За закрытой решёткой, нас встречали два взрослых силуэта. Один из них — высокий худощавый парень в лётной куртке, с жидкой щетиной на усталом лице, целился в нас из уже знакомого мне револьвера.
— Ближе не подходите!
Эпилог. Чернейшая пятница - V
— Гошанчик, у меня для тебя две новости — хорошая и плохая. С какой начать?
За всё то время, которое мы пытались выжить после катастрофы, спровоцированной первым вариантом «Автонома», я так ни разу и не заметил, чтобы Саня хоть на миг загрустил. Бывало, что он злился — как тогда, когда мы попали в засаду каких-то отморозков в очередном походе за пропитанием. Много раз я видел его за работой, когда он был просто сосредоточен и абсолютно серьёзен, колдуя со своими проводами, клеммами и всяческими транзисторами-резисторами. Несколько раз мы даже ссорились из-за какого-то пустяка — особенно по началу. Но бодрый рыжебородый блондин никогда, ни единого раза не впадал в уныние.
Вот и сейчас, вылезая из ОЗК и улыбаясь остатками зубов, частично выбитых в той самой засаде, он просто светился оптимизмом.
— Давай с плохой. — Я закрыл ворота за машиной и огляделся. Вроде бы хвоста нет. В зацветавших полях правого берега было пусто — на сколько хватало глаз.
— Там на полигоне и правда какая-то утечка случилась, правильно вы туда не совались раньше. Не растёт вообще ничего. И ни птички, ни мухи, ни суслика. Пара трупешников на ближнем крае. Высохли уже — с зимы там чилят. И почва какая-то... Не знаю. Желтоватая. Цвета детской неожиданности.
Я глянул на колёса машины — чистые. Проследив за моим взглядом, Саня воскликнул с деланной обидой:
— Ну ты чего, я ж не дебил! Дурак тот ещё, признаю... Но не дебил! Покатался по пути сюда по броду, пока всё не смыл. И ОЗК тоже. — Сбросив резиновый костюм, он остался в своих любимых брюках-карго с кучей карманов и такой же лётной куртке, как у меня. — В общем, жизни там нет и лишний раз лучше не соваться.
— Тогда, мне кажется, я знаю, что у тебя там за хорошая новость. Бензин на аэродроме в Шиханах ещё есть.
— Есть! — Саня улыбнулся ещё шире и открыл багажник внедорожника. Внутри на боку лежали две бочки с нужной мне маркировкой. — Целый склад нетронутый. Их тоже сполоснул, если чё. Надо будет грузовик надыбать и сразу всё вывести. Не испытывать судьбу лишний раз.
— Ой, как хорошо! — Из технического корпуса вышла Лиза. Щурясь под ярким утренним солнцем, она всё же разглядела оттуда бочки. — А то я так переживала, что пришлось из Светлого улететь ни с чем... Всё из-за меня...
— Прекрати, я же уже говорил. — Я встретил её лёгкими объятьями и поцелуем. — Кто знает, чего от нас этот маньяк со своей бандой хотел... Хорошо, что ты его вовремя опознала.
— Лизавета, моё почтение! — Саня подмигнул девушке. — Как спалось?
— Хорошо. — Лиза улыбнулась ему в ответ. — Спасибо, что всё починил.
— Ну а то ж! Совсем ведь без меня пропадёте, лётчики криворукие! — Щербатая улыбка ни на миг не пропадала с лица электрика. — Не знаю, чего вы там на этой кровати вытворяли... Но надеюсь, вам было весело! Не то что ей!
— Кхм... — Я сделал вид, что всецело занят осмотром бочек.
— Саня, я всегда говорила, что ты настоящий герой! — Ничуть не смутившись, Лиза подпорхнула к электрику и чмокнула его в обветренную щёку. — С меня блинчики! Кстати, уже готовы. Поторопись, а то близнецы сейчас всё без тебя съедят. Как всегда первые вскочили, на запах.
— Да я им ноги переломаю! — Гипертрофированные угрозы никогда не приводились в действие. И лишь веселили всех тех ребят, которых мы приютили на станции ещё зимой — когда в ворота ГЭС то и дело стучались замёрзшие и оголодавшие подростки. Среди десятка мальчишек и девчонок, от десяти до четырнадцати, была даже пара близнецов. Саня быстро заработал у них авторитет эдакого «любимого дядюшки», организовав им целую комнату развлечений после рейда в ближайший салон бытовой техники. Питания от единственной функционирующей турбины ГЭС с лихвой хватало для того, чтобы у нас работал целый компьютерный клуб с локальной сетью. По которой все регулярно резались во что-нибудь яркое и весёлое, когда были свободны от дежурств. И хотя бы на пару часов забывали про окружающий катаклизм. Про то, какая судьба постигла их родственников и друзей, не сумевших найти спасение в голодную зимнюю стужу.
Или о тех, кто так и не захотел попытаться продолжить жить по-людски. А предпочёл использовать внезапную анархию на всю катушку. Грабя, убивая и насилуя. Поэтому, сразу после того, как мы вытащили электрика из Самары, безопасностью нашего убежища — озаботились в первую очередь.
— Первый! Говорит Четвёртый! — На погоне куртки зашипела рация и детский голос продолжил взволнованный доклад. — На горизонте движение! Очень много людей... Десятки... Нет, сотни! И не только... У них... У них там жоры в телеги запряжены!
Четвёртый — это номер пулемётного гнезда, прикрывающего юго-восток. Сейчас там дежурил мой тёзка — Игорь. Серьёзный коренастый паренёк, прибившийся к нам одним из первых. И одним из первых он освоил стрельбу из снайперских «Кордов», которые мы с Саней демонтировали с боевых машин в Светлом ещё зимой.
— Четвёртый, это первый. Поднимаюсь к тебе. Отбой!
— Может это какая-то сезонная миграция жор? Потеплело — вот и потянулись на севера. — Саня не торопился становиться серьёзным. — Он уверен, что там есть люди?
— Сейчас проверим... Лиза, подними всех и собери в столовой пока. Сань, ты тоже с ними побудь, хорошо?
— А я говорил — не надо было второй раз в Саратов летать. По любому оттуда кого-то привлекли. — Вытащив из машины свой дробовик, электрик закрыл все двери и стал необычно серьёзен. — Точно же глюк какой-то, а не сигнал. Чё там Иванову делать-то, в Саратове?
Я отмахнулся и поспешил к лестнице, ведущей на один из рельсовых кранов, обслуживающих турбины:
— Парфёнова вообще в Борисоглебске нашли. Тебя вон — в Самаре. Кто ж знает, куда и как нас раскидало...
— Угу... Нашли... Хорошо хоть осталось, что похоронить. Ладно. Радируй, чё там за орда к нам пожаловала, как разглядишь... — Саня повернулся к девушке. — Лизочек, давай, показывай, где там твои блинчики козырные?
— Пойдём, Сань... — Лиза перехватила меня и на секунду прижалась к плечу. — Осторожней, хорошо?
— Конечно... Оставьте мне там парочку. — Я подмигнул девушке, поцеловал её в лоб и поспешил дальше к лестнице.
Наверху дул довольно крепкий ветер. Паренёк, ежившийся в меховой куртке, быстро замахал рукой, как только заметил меня:
— Скорей, скорей! Вон, смотри! — Он подвинулся, уступая мне место у оптического прицела снайперского пулемёта. — Я сначала думал, что какое-то скопление опять с места снялось... Как тогда, на охладителе, помнишь? Но у них там ещё и кони... Кони же не болеют жоровой болезнью?
— Насколько я знаю, нет... — Глянув в прицел, я действительно увидел целую толпу людей, бредущих рядом с повозками. Повозки тянули за собой кучки запряжённых в них человеческих фигур. Жоры.
— И там у них в клетках ещё кто-то сидит, видишь?
— Похоже... Раненые, что ли... — Я пригляделся и отрегулировал прицел. — Вроде без руки один. Какой-то крестовый поход детей...
— И чего делать? — Игорь потёр озябший на утреннем холодке нос. — Прямо на нас же идут.
— Подождём. Может мимо пройдут. Огонь без приказа не открывать.
