Основные силы устремились к ним. Вторичные части в количестве около сорока машин отделились и ушли с главной дороги, прогрохотав по травянистой насыпи, параллельно реке, выискивая способ обойти их с фланга.
В конце концов им это удастся.
Сердце в горле, грудь колотится, Квинн ищет цели.
Обнаружив две фигуры, метавшиеся между остановившимся грузовиком и минивэном на шоссе, она навела прицел, прицелилась и выстрелила.
Промахнулась. Подправила прицел.
«Спокойно, спокойно. Целься. Выдох. Нажми на чертов курок, девочка!»
На этот раз ведущая фигура дернулась. Она быстро выпустила три патрона, и человек упал.
Квинн сморгнула пот с глаз и стала искать следующего через прицел. Его спутник скрылся из виду.
Она сосредоточилась на вспышках дула в серой предрассветной мгле, тщательно прицелилась чуть ниже вспышки и короткими очередями нажала на спусковой крючок.
Дуло врага потемнело. Квинн поискала следующую цель.
Каждый раз, когда падала одна фигура, на смену ей появлялись пять.
Кто-то кричал. Мужской голос завопил:
— Я ранен! Я ранен! — но Квинн не могла остановиться, не могла отвести взгляд от прицела или прекратить стрельбу.
У нее закончились патроны. Она пригнулась, пытаясь извлечь пустой магазин. Он упал на землю. Поднимать его некогда. Она схватила новый, вставила его и зарядила затвор.
Встала на колено, ища следующую цель, прицелилась и выстрелила.
Дым повсюду. В ноздри ударил кордит. Пот, кровь и страх.
Взрыв вдалеке. Громкий и огненный. Граната нашла свою цель. Секунды спустя — еще один взрыв. Где-то далеко на западе.
Трудно определить расстояния и местоположение из-за помех в голове и постоянного звона в ушах.
Даже с защитой, громовой удар оглушил Квинн.
К юго-западу от парка трейлеров «Эстейтс» вспыхнула еще одна перестрелка.
Краем глаза Квинн заметила движение.
Подразделения отрывались и обходили их с боков. С запада на них обрушился огонь. Скорострельные пули били прямо над ее головой, грязь дождем сыпалась сверху.
Что-то просвистело мимо нее. Обжигающий жар поцеловал кожу ее шеи. Посыпались комья грязи. Приближающиеся снаряды вгрызались в землю вокруг нее.
Квинн упала, пригнувшись к краю окопа, задыхаясь, сердце гулко стучало в ушах, все вокруг казалось звенящим и далеким.
— Они обходят нас! — прокричал Бишоп. — Они пытаются взять нас в клещи!
Синдикат подавлял Фолл-Крик своей численностью и мощью.
Снаряды разрывались вокруг них. Громовой шквал не прекращался. Казалось, что сама земля дрожит под ее ботинками.
Кто-то закричал и упал — Роберт Винсон, аптекарь.
— Отступаем! — скомандовал Бишоп. — Они вот-вот окружат нас. Мы должны уходить!
— Мы проигрываем! — воскликнул Джонас, его голос надломился.
Все еще приседая, Квинн сделала дрожащий шаг назад. Ее руки словно приклеились к винтовке. Ногой она ударилась о что-то мягкое.
Задыхаясь, Квинн посмотрела вниз. Она споткнулась о Роберта Винсона. Пуля попала ему в лицо.
Кислота впилась когтями в горло, ее чуть не стошнило.
— Он мертв, Квинн! — Бишоп схватил ее за руку и потянул назад, к выходу из окопа. — Мы заблокируем их на мосту. Вперед! Вперед!
— Отступаем! — закричал кто-то. Затем крик подхватили другие. — Отступаем! Отступаем!
Глава 68
Лиам
День сто пятнадцатый
Лиам задыхался.
— Меня зацепило.
Лютер отступил в сторону. Он присел на корточки рядом с Лиамом, лишь наполовину скрытый холодильником.
Длинный стальной стол рядом с холодильником отделял их от следующего прохода. Несколько стоек между ними и наступающими противниками.
Лиам сидел, расставив ноги перед собой, прислонившись спиной к холодильнику, с М4 в руке. Под ним растекалась темная и густая кровь.
На мгновение Лютер опустил взгляд на Лиама и выругался. Его рот двигался, но звон в ушах Лиама звучал слишком громко, чтобы разобрать слова.
Раздались новые выстрелы. Холодильник задребезжал, вибрируя от ударов. Прямо над головой Лютера пуля отскочила от стойки. Она отрикошетила и пробила дальнюю стену.
Приседая, Лютер развернулся. Он поднял дуло своего карабина над прилавком и открыл ответный огонь. Гильзы полетели на пол. Отработанная латунь покатилась по бесполезным ногам Лиама.
Запах кордита обжег его ноздри. У него закружилась голова. Он схватился за М4, приказывая себе двигаться, черт побери.
Ничего не произошло.
Тело Лютера дернулось. Возможно, он издал какой-то звук, но Лиам его не услышал.
Лютер упал на колени, грудь вздымалась. Карабин болтался в его руках, левая рука безвольно повисла.
В плече появилась дыра, в куртке под подмышкой, в нескольких дюймах справа — прореха.
Крови немного. Кровь — паршивый индикатор реальных травм. В плече достаточно сухожилий, пучков нервов и тканей, чтобы причинить много вреда.
Настоящая проблема заключалась в том, чего нельзя увидеть — пробитые внутренние органы, разорванные кишки, порванные к чертям сухожилия.
— Мне жаль! — произнес Лютер. — Скажи моему отцу… — Он резко покачал головой. Как будто хотел сказать больше, но понял, что времени нет.
Это не кино. Плохие парни не ждали трогательных речей.
— Уходи, — пробормотал Лиам. — Просто иди.
Послышались шаги. Все ближе.
Лиам слышал их как будто под водой — глухие крики, отдаленные раскаты грома.
Они проникли на кухню.
— Не…
Лютер не колебался. Вскочив на ноги, он повернулся лицом к наступающим врагам за стойкой.
Уперев приклад винтовки в живот, стреляя с одной руки, он выпустил шквал огня. Пули вылетали из ствола. С дульной скоростью более 2900 футов в секунду пули пробивали все на своем пути.
Отдаленные удары сотрясали комнату. Плиточный пол затрясся под ним.
Лиам прижал карабин к плечу, бицепсы дрожали от напряжения. Палец на спусковом крючке. Каждый мускул натянут. Боль накатывала на него неумолимыми волнами.
Внезапно стрельба прекратилась. В воздухе вился дым.
Тишина, только тупой гул в голове.
Пульс бешено бьется в горле. Лиам ждал, не в силах пошевелиться, встать и бороться.
Он не мог видеть ничего за пределами своего ограниченного поля зрения. Разбитые пулями шкафы через проход. Стальные двери с вмятинами.
Кровь стучала в ушах. Ужас сковал его внутренности.
— Лютер, — хрипло позвал он.
Ни звука. Никакого ответа. Ничего, что он мог бы услышать.
Он потянул за штанину Лютера. Потянул сильнее. Ничего.
Лиам заставил себя выждать. Он напрягся, чтобы услышать, но его восприятие оставалось приглушенным. Он по-прежнему не мог различить ни звука, ни движения.
Когда прошло достаточно времени, он пошевелился.
Используя холодильник как рычаг, он смог сдвинуться в сторону. И посмотрел вверх.
Лютер свалился лицом вниз на прилавок. Но все еще стоял — только потому, что столешница выдержала вес его безвольной верхней половины.
Без сознания или мертв? Лиам не знал.
Он прислонил карабин к шкафу в пределах досягаемости, а затем воспользовался столешницей, чтобы подтянуться. От пояса вниз он онемел. Ноги — два бетонных мешка, прикрепленных к туловищу.
Используя силу верхней части тела, напрягая мышцы от усилий, Лиам поднялся достаточно высоко, чтобы рассмотреть пространство над стойкой и просканировать его на предмет угрозы.
Воздух заволокло ружейным дымом. Ничто не двигалось. Среди крови и гильз лежали пять изрешеченных пулями тел.
Лютер убил их.
Но это не значит, что не придут другие.
Лиам повернулся к Лютеру. У него не осталось сил, чтобы перевернуть его. Да ему и не требовалось. Ужасные выходные раны, зияющие на его пояснице, рассказали мрачную историю.
Джеймс Лютер был мертв.
Лиам нет. Пока нет.
Но смерть подступала к нему. Он чувствовал, как она истощает его силы, высасывает жизненную энергию, приближается с каждой унцией вытекшей крови.
