Это было страшно. Очень страшно. Ноги сразу же стали тяжёлыми и непослушными, они словно приросли к земле. Руки бессильно опустились, дыхание прекратилось. Чужой взгляд гипнотизировал и подавлял волю. Убежать от такого ужасного противника Валери бы не смогла. Она бы даже и не попыталась. К счастью, оцепенение длилось всего пару мгновений, а потом ловец отвернул голову и продолжил движение. Вскоре он призывно махнул рукой, показывая своим товарищам, что путь безопасен. В конце колонны воинов Валери увидела двух пленников со связанными за спиной руками. Она сразу узнала невольников, это оказались жители посёлка Хунай — тётя Исила, жившая через одну хижину от её дома, и её пятилетний сынишка Валейка. Похищенных соседей было жаль, однако помочь им девушка ничем не могла. Сейчас главное было им самим с Мажеком не попасться похитителям.
Замыкал цепочку вражеских воинов огромный гигант с некогда сильно обожжённым лицом. Сейчас на месте старых ожогов у него виднелись мерзкие бугристые розово-красные шрамы на пол-лица, делавшие и без того страшного дикаря совсем уж уродливым. На шее воина болталось ожерелье из голов змей, явно колдовской оберег от чего-то. Кроме змеиного ожерелья и набедренной повязки на теле воина другой одежды не имелось. Зато сильные руки гиганта с огромными перекатывающимися мышцами сжимали тяжёлый металлический топор. Металлическое оружие? Но оно же стоит целое состояние! Валери постаралась получше разглядеть этого запоминающегося обезображенного гиганта.
В посёлке Хунай металлическое оружие имелось всего у двух человек. Бронзовый топорик на длинной отполированной ручке из чёрного дерева хранился у старейшины Хафиз-хог-Баф-хог-Хуная. И кривой бронзовый охотничий нож имелся у главного охотника посёлка Сайк-ур-Азват-ур-Хуная. А ещё нож шириной в два пальца и длиной в полторы ладони принадлежал когда-то её собственному отцу, причём у Айвас-ор-Васек-ор-Хуная оружие было не бронзовым, а стальным. Отец принёс это оружие из города, и стоил такой нож баснословно дорого. Валери прекрасно помнила, как к израненному беспомощному отцу трижды приходили старейшины посёлка и расспрашивали о всех деталях сражения, особенно их интересовали обстоятельства утраты столь ценного оружия. Отец всегда отвечал одно и то же: «Несмотря на полученные раны, продолжал сражаться этим самым ножом. Но потом получил по голове камнем из пращи, и пришёл в себя уже на своей постели в посёлке Хунай».
Несмотря на ругань и проклятия отца, воины тогда по приказу старейшин обыскали дом Айваса. Нашли несколько хитрых тайников, в которых хранилась пригоршня монет, а также упакованные подготовленные для торговли с бродячими купцами шкуры и меха. Всё обнаруженное было тут же изъято в пользу племени, поскольку любая торговля с внешним миром в обход племени законами строго запрещалась. Вот только стального ножа в доме Айваса так и не нашли. Валери потом слышала, что воины их посёлка тщательно травинку за травинкой прочесали всю поляну, на которой произошла стычка с племенем Хавар, но тоже безрезультатно. В конце концов старейшины оказались вынуждены признать, что бесценное стальное оружие было захвачено врагами из посёлка Хавар.
* * *
Поле горело. Густой белый дым стоял над выгоревшей дотла землёй, пламя пожирало остатки посевов. Никто из многочисленных присутствующих даже не пытался тушить огонь, поскольку все понимали, что это изначально бесполезно. Порывистый ветер и жаркая погода позволили огню быстро охватить всё общинное поле, языки пламени взлетали выше деревьев.
— Это же настоящая катастрофа! — услышала Валери голос одного из селян. — Никакого урожая не будет… Что же мы есть-то будем в этом году?
— И второе поле за рекой тоже сожгли враги. Похоже, голод будет посильнее, чем четыре года назад, — сокрушался второй.
Вид чёрной золы на месте большого поля, на котором ещё вчера колосились злаки, был крайне удручающим. Валери видела, что многие из соседей плакали. Даже всегда важный и уверенный в себе шаман Айдас-хуф стоял растерянный и явно не знал, что делать. На вышедших из Леса перепачканных в засохшей грязи ребят никто не обращал внимания. Даже Конд-хог, ещё недавно разыскивавший Валери, сейчас лишь равнодушно скользнул по ней взглядом и отвёл взор.
— Пойдём, — Мажек потянул спутницу за руку. — Нечего тут больше смотреть. Нам нужно поскорее смыть грязь и идти в Дом Совещаний, пока солнце не село.
Валери вздрогнула, оторвавшись от созерцания пожарища. В её голове крутилась одна-единственная мысль: «Будет голод!». Девчонка на всю жизнь запомнила тот страшный голодный год, случившийся после смерти отца. Помнила высохшие руки матери и угасающих сестёр. Тот кошмар навсегда останется в его памяти. В тот год на общинном поле удалось спасти лишь малую часть урожая. Что же будет в этом году, когда урожай погиб полностью сразу на двух полях?! У жителей посёлка Хунай осталось только то крохотное поле на утёсе, но там из-за каменистой почвы никогда и не вырастало нормального урожая. Мажек всё тянул её за собой, но Валери вырвала руку:
— Погоди, нужно сперва сообщить нашим о тех воинах, что мы встретили в лесу!
Однако её срочное сообщение никого не заинтересовало. Конд-хог сразу брезгливым жестом отослал её к шаману, а тот почти сразу прервал рассказ Валери о силах врага:
— Не трудись, мы и так хорошо знаем силы нападавших. Это наши ближайшие соседи из поселения Хавар. Они избили и отобрали оружие у двоих наших охранников, но не тронули никого из работавших на поле земледельцев, у кого на щеке имелся знак «алть». А вот не имеющих этого знака беременную Исилу и её сына забрали с собой в качестве пленников. Они поступили подло, уничтожив наш урожай перед самым сезоном дождей, однако закон они не нарушили. Даже воинов-охранников не убили, хотя имели такую возможность и полное право. В общем, мы не можем ни в чём упрекнуть наших соседей, всё оставалось в рамках закона. Если мы пойдём войной на поселение Хавар, то другие соседи нас не поймут и выступят против нас. Именно это я и постараюсь донести в Доме Совещаний до наших разгорячённых голов, которые требуют немедленной мести.
К Дому Совещаний мокрые после купания дети подбежали уже на закате, солнце уже почти полностью ушло за горизонт Леса. Но им пришлось подождать — старейшины совещались. В закрытой комнате кроме трёх старейшин присутствовали несколько авторитетных людей из посёлка, слышались встревоженные голоса и недовольные выкрики. Кажется, действительно обсуждалась возможность начала войны с поселением Хавар или вообще кем-либо из соседей для захвата чужого урожая. Из комнаты совещаний выскочил красный как варёный рак глава землепашцев Уюк-алть-Вахрес-ур-Хунай. Он нарочито громко хлопнул за собой дверью и прокричал своим оппонентам уже сквозь закрытые створки:
— Идиоты! Если мы потеряем воинов в вашей глупой атаке, кто нас самих потом защитит?!
Совещание продолжалось допоздна. Мажек и Валери робко сидели на лавке в прихожей, всеми забытые и растерянные. Наконец, двери закрытой комнаты открылись, и люди оттуда стали расходиться. Сразу после этого Кафан-хог-Хунай приказал притихшим испуганным детям входить. Оглядев обоих участников драки строгим взглядом, отец Мажека проговорил недовольно:
— Хороши, нечего сказать. Одна краше другого. Стыд и срам просто! За драку в такой ответственный момент следовало вас обоих лишить права на Испытание и заставить до конца ваших жизней чистить чужие ночные горшки в посёлке. Про тебя, сын, вообще молчу. Позволить себя поколотить девчонке, которая гораздо слабее и почти на голову ниже тебя! Тьфу!
Валери и Мажек молча стояли перед старейшинами, опустив головы от стыда. Наконец, прекратив распинать провинившихся, Кафан-хог передал слово другому старейшине Хафиз-хогу. Седой ветеран подслеповатыми глазами осмотрел детей и проговорил дребезжащим старческим голосом:
— Мажек, сын Кафан-хог-Кайфат-хог-Хуная! Решением совета старейшин ты допускаешься к Испытанию на право стать охотником племени Хунай! Валери, дочь Айвас-ор-Васек-ор-Хуная! Решением совета старейшин ты допускаешься к Испытанию на право стать охотницей племени Хунай! Испытание пройдёт завтра, руководить Испытанием будет учитель охотников Каст-ур-Вал-ур-Хунай. Именно он решит, достойны ли вы получить руны «ур» и «урла» к своим именам, или останетесь навсегда простыми жителями посёлка Хунай без права покидать внешние ворота.
Наступила тишина. Опешившая Валери с трудом пыталась переварить полученную информацию. Ей, дочери лучшего ловца посёлка Хунай, отказано в праве идти по стопам отца?! Её распределили на Испытание охотников, а не ловцов?! Как так? Это же несправедливо! Судя по всему, схожие мысли обуревали и Мажеком, из глаз которого вдруг брызнули слёзы горечи:
— Но почему, отец!? — закричал парень, забыв обо всех правилах приличия. — Восемь поколений мужчин моего рода были воинами! Все мои братья тоже воины! Почему я не могу тоже стать воином?!
