поводу?
– Хотим в сказку попасть. А то на кладбище для стариков жизни нет.
– Так-так, зовут вас как? – Человек в погонах открыл тетрадь и достал из школьного пенала ручку розового цвета.
– Федор Иванович, а это мой кот Барсик. Оба мертвы от слова «совсем», – улыбнулся пенсионер комичности своего текущего положения.
Ручка зашуршала по бумаге. Человек в погонах аккуратно вывел имя пенсионера.
– А документы у вас есть?
– Свидетельство о смерти в гроб не кладут, а Барсик вообще на улице рожден. У него из документов только право жить было.
– Плохо, очень плохо. У нас без документов нельзя. А запрещенное? Есть что из запрещенного?
– Это что? – удивился Федор Иванович.
– Наркотики, оружие, еда, может, заграничная? Еще вот интернет последнее время популярен. Интернета у вас нет с собой?
Толстячок оторвал голову от тетради и внимательно посмотрел на старика. Глаза у пограничника были голубые, как небо, а редкие волосы напоминали ростки пшеницы, которые кто-то позабыл убрать с поля. Приятная, но непримечательная наружность. «Ему бы в церкви попом работать, – подумал Федор Иванович. – Такой взгляд честный и заботливый. Все расскажет, все покажет».
– Никак нет, – по-армейски ответил пенсионер.
– Тогда нужно взять. Там вот коробка, прямо под надписью. Выберите, что по душе придется. – Толстячок указал в сторону забора и уткнулся в свою тетрадь.
– А зачем? Так просто нельзя?
– Таковы порядки, – пробурчал человек в погонах и сделал пометку своей розовой ручкой.
Федор Иванович и Барсик подошли к коробке. Чего там только не было! Оружие, телефоны, модемы и множество лекарственных средств. По крайней мере, именно так белый порошок воспринял пенсионер. Уж больно содержимое пакетика напоминало валидол, правда, толченный в ступе.
– Здравствуйте! Это снова мы! – Федор Иванович снова встал у пропускного пункта.
– Отлично! – оживился человек в погонах.
– Хотим к вам в Тридевятое царство.
– А документы у вас есть?
– Никак нет!
«По проформе работает человек, молодец! Ответственный служащий», – подумал Федор Иванович.
– Так, а запрещенное у вас есть что-нибудь с собой? – Толстячок снова внимательно посмотрел на пенсионера.
– Так точно! Есть! – Федор Иванович достал пакет с валидолом и положил на стол.
– Ого! Да вы наркотики, как я вижу, ввезти хотели? Но решили сами признаться! Похвально. Но все же придется вас арестовать. Ввоз запрещенных на территории Тридевятого царства веществ – это серьезное преступление, которое карается законом. Тем более, – человек в погонах посмотрел на кота, – совершенное в сговоре с третьими лицами!
– Дак вы же сами сказали нам их взять! – закричал Федор Иванович.
– Не было такого. Я вас первый раз вижу.
– Да я тебе сейчас… – Федор Иванович замахнулся своей дряхлой, но до сих пор большой рукой.
– А-а-а-а! Избивают! Нападение на сотрудника при исполнении! – заорал человек в погонах.
Откуда ни возьмись появились деревянные солдаты и схватили пенсионера за руки.
– Но он сам сказал взять! Сам! – все не унимался Федор Иванович.
Барсик аккуратно смылся в кусты во время общей суматохи.
– А это уже клевета! Вы же хотели к нам попасть! А к нам либо по документам, либо по статье.
Деревянные солдаты подняли Федора Ивановича и внесли его в Тридевятое царство. Толстячок склонился над своей тетрадкой и сделал два аккуратных штриха розовой ручкой.
Федор Иванович сидел в камере, похожей на гроб. Так же серо, сыро и уныло. Главным отличием пенсионер считал металлическую дверь, намекающую, что выход есть. По крайней мере, служащие Тридевятого царства с завидной регулярностью забирали старика на допросы. Сначала местный врач посчитал его абсолютно здоровым и прописал зеленку внутрь, потом вежливые люди спрашивали, где он добыл запрещенные препараты.
Один раз даже ударили, но как-то вяло, устало и без энтузиазма. Вообще, все здесь проходило неспешно. Глаза горели только у деревянных солдат, люди же напоминали сонных мух.
– Эх, Барсик, хорошо хоть ты спасся. Не нашли мы с тобой справедливости в сказках. Кто мог подумать, что тут такие паскуды работают. – Федор Иванович глубоко вздохнул и начал рассматривать свои старческие руки.
Вода медленно ползла по стенам, как полудохлая змея. Спать совершенно не хотелось, читать было нечего. Оставалось вспоминать – и вот здесь старик приободрился. Жизнь после смерти нельзя было назвать радостной, но насыщенной – точно! Когда еще он столько разговаривал с людьми, когда еще попадал в приключения? Точно не на пенсии. Там он гнил заживо, ругая все вокруг и радуясь коту. Тут же он гнил замертво и двигался навстречу неизведанному, тут он был нужен – хотя бы наркоконтролю.
Здравствуйте, – раздался писклявый голосочек.
Федор Иванович огляделся. Никого нет. Видимо, галлюцинации.
– Здравствуйте! Я тут, – снова писклявый голосок, – прямо у вас на руке. На большом пальце.
Пенсионер поднял руку к глазам и действительно рассмотрел маленького белого червячка.
– Ого! Я тут не один, оказывается. Ты кто такой?
– Червяк я, пока еще маленький.
– Как же тебя зовут?
– А у меня нет имени. У нас вообще нет имен, и нас никто не любит.
– Непорядок. У всех должно быть имя. Я буду звать тебя Дружок.
Федор Иванович видел таких червей на фронте. Тогда они вызывали у него исключительно отвращение. Этот же представитель семейства беспозвоночных казался симпатичным (или в камере одиночного содержания все живое кажется симпатичным?).
– Мне очень нравится. А вас как зовут?
– Федор Иванович, узник Тридевятого царства.
– Федор Иванович, можно я у вас немного поживу? Обещаю, что мешать не буду. Я вам пригожусь.
– Отчего же нельзя? Поживи, но только дай честное слово, что не съешь меня. А то я же мертвый, хочется подольше по свету походить.
– Обещаю, Федор Иванович, обещаю.
И червячок Дружок юркнул в рукав рубашки пенсионера.
– Дружок, как бы нам выбраться отсюда? Нужно Барсика найти, да и отыскать все-таки сказки, где мертвым пенсионерам хорошо живется.
В это время в двери открылся глазок. Спустя секунду металлический ключ повернулся в замочной скважине.
– Здравствуйте, меня зовут Алена! Я корреспондент газеты «Третья правда», а также правозащитник и феминистка. – На пороге камеры стояла хрупкая молодая девушка. Русые волосы были прикрыты косынкой, ноги обуты в красные сапожки, а белые руки держали пухлый старый блокнот.
– Здравствуйте. Федор Иванович, пенсионер, ветеран Великой Иностранной и узник Тридевятого царства. – Пенсионер встал с койки и наклонил голову, как всегда делал при встрече с женщинами.
Девушка решительно зашла в камеру и прикрыла за собой дверь.
– Федор Иванович, я здесь
