корни цветка, в ответ, пощекотали её пятки.
«Да он совсем ещё ребёнок! — догадалась дриада. — Ребёнок, которому скучно и одиноко. Младшие братья не хотят с ним играть, а сёстры боятся к нему приближаться. Стоп! Какие братья?»
Оглядевшись, дриада заприметила малышек, о которых поведал ей хищный цветок. Маленькие грибочки волокли за ноги «дохлого» лича к роднику с живой водой. Это зрелище было одновременно страшным, смешным и милым. Дриада понятия не имела, как на это представление реагировать. Но, постойте…
Вопрос о том, почему дети без боязни и последствий прикасаются к нежити — застрял в горле дриады. Ведь то, что она увидела дальше, вообще было безумием. То, ради чего дриада решилась переселиться на этот участок, Древо Жизни, святыня её народа, пустило свои корни в мёртвой, проклятой земле.
Дриада очень сильно зажмурилась, решив, что её подводят глаза. Затем она издала сдавленный возглас и ущипнула себя. Но картина не изменилась. Древо Жизни по-прежнему росло на проклятой земле, а забавные малыши спокойно прикасались к личу.
— Пина? — прозвучал под самым ухом забавный тоненький голосок, чем-то похожий на журчащий ручеёк. — С тобой всё в порядке?
— Лири? — наконец-то дриада смогла увидеть свою подругу воочию. Это была вполне обычная фейри полностью сотканная из воды. — Где я? Что здесь творится?
Прежде чем ответить на данный вопрос, маленькая фейри театрально поклонилась своей растерянной подруге и пафосно произнесла:
— Добро пожаловать в садовое товарищество «Родничок». В наш общий дом.
* * *
В это же самое время, зажав свою голову руками, возле своего каменного обелиска сидела лич Скайлер.
Женщина дрожала и бормотала под нос бессвязные вещи, словно она подхватила лихорадку. А рядом с ней лежала подаренная системой головоломка «кубик Рубика», которая оказалась очень опасна.
Каждая собранная сторона этой игрушки — это часть воспоминаний и эмоций из очень давнего прошлого Скайлер, когда она ещё была живой. Десятилетия, и даже целые столетия яркой и насыщенной жизни, проносились в голове женщины за одну минуту. И каждую секунду разум Скайлер был в плену таких противоречивых эмоций, как радость и горе, страдания и наслаждения, боль и экстаз, страстное желание и абсолютное равнодушие…
Женщина одновременно хотела смеяться и плакать. При этом она не могла ничего из этого сделать. Она всё ещё была нежитью. И этот факт почти свёл её с ума. В какой-то момент Скайлер даже хотела разбить свою голову об обелиск и покончить со всем этим. Но, немного успокоившись, женщина дрожащей рукой вновь потянулась к ранее откинутой в сторону игрушке.
Процесс «собирания души из разбитых осколков» оказался изощрённой пыткой для разума. Но вместе с тем, Скайлер стала похожа на наркомана, который уже не мог остановиться. Она вновь и вновь погружалась в поток своих собственных, давно забытых воспоминаний и чувств.
При этом Скайлер совершенно не замечала, как с её костей облетает золотое напыление. Как её тело медленно обрастает плотью. Как на голове появились тонкие длинные уши, а череп обтягиваться странной серой кожей. Женщина чем-то стала напоминать летучую мышь. Но для неё всё это было неважно сейчас. Её холодный взгляд был прикован лишь к кубику Рубика. До полной разгадки тайны этой головоломки осталось совсем немного. А потом…
Она оживёт? Но ей никто этого не обещал. Смысл награды был заключён совсем в ином.
Она останется личем, просто облик изменится? — но у нежити нет столь ярких воспоминаний, эмоций и души.
Тогда можно ли считать это эволюцией нежити? — а вот это хороший вопрос. В любом случае до финальной трансформации осталась пара вращений кубика Рубика.
В первое мгновение, когда Иван Савельевич очнулся, он подумал, что все его приключения в фантастическом мире были просто сном или бредом больного человека. Почему? Да потому что первое, что он услышал, было объявление на чистейшем русском языке: «Радио Шансон!». Потом послышался треск, словно кто-то торопливо настраивал радиоприёмник на другое волну, и прозвучало объявление: «Европа Плюс!».
— Оставь, — тут же попросил мелодичный женский голосок, который чем-то напоминал шелест листьев. При этом просьба прозвучала на незнакомом языке, но значение слов Иван Савельевич понял без проблем.
— Ха-ха-ха, — меж тем раздался весёлый детский смех с последующим визгом — Ви-и-и!!
А потом, под ритмы громкой ритмичной музыки, кто-то громко бултыхнулся в воду.
Разумеется, первый вопрос, промелькнувший в голове Ивана Савельевича: «Что происходит?»
Немного приподнявшись и оглядевшись по сторонам, пенсионер понял, что это всё ещё фэнтезийный мир и его мрачный участок в восемь соток. А зрение пенсионера всё ещё чёрно-белое. Правда, последний факт не помешал Ивану Савельевичу разглядеть одну очень важную деталь — к его участку прикоснулась женская рука.
Например, оросительный канал, который всё же докопали до Древа Жизни, был украшен какими-то разноцветными камешками. А сам саженец Древа, был украшен несколькими яркими ленточками. В грибном лесочке аккуратненько проложена тропинка. А на самих грибах, которые росли как могучие деревья, появились забавные картинки и загадочные узоры. И, наконец, возле самого родничка, появилась самая настоящая клумба с полевыми цветочками.
Однако, если подумать, то и фейри Лири никогда бы не стала тратить своё время на такие мелочи. Ей нравилась торговля, общение и приключения. А вот подбирать камешки по цвету или рисовать забавные картиночки — как-то не было у неё ранее тяги к таким вещам. Не того характера девушка.
— Ви-и-и!! — откуда-то сверху послышался очередной радостный визг.
Оказывается, дети грибного народца были в восторге от нового водного аттракциона. Сам этот аттракцион заключался в следующем; могучие стебли хищного цветка Итиса подбрасывали детей высоко в воздух. А затем дети падали в глубокий омут, в котором этот Итис жил. Разумеется, Итис детей вылавливал и доставлял их на берег в целости и в сохранности. Но, на тот случай, если вдруг что-то в этой забаве пойдёт не так, рядом с детьми находилась… дриада?
Наконец-то Иван Савельевич обнаружил новое лицо на своём участке. И это была женщина, которую пенсионер совершенно не узнал. Перед ним была девица, на светло-зелёной коже которой не было ни одной морщинки или шрамика. Её волосы были словно из рекламы, «пышными и шелковистыми», да ещё и уложены в хитроумную причёску. Одежда дриады была соткана из пышных лоз со свежей весенней листвой. А ещё на её лице был какой-то замысловатый узор, в качестве макияжа.
В
