Случается, что ребенок, у которого еще нет воспоминаний, вдруг ни с того ни с сего начинает громко плакать или улыбаться во сне. Это происходит в те моменты, когда из подсознания всплывают обрывки сновидения эмбриона.
Если же младенец имеет врожденный недостаток — физический или умственный, причины следует искать в том сне, который он видел в материнской утробе. Та же причина вызывает и плодные заносы (в теле матери может обнаружиться скелет, пучок волос или даже зубы неродившегося ребенка). Это говорит о том, что в какой-то момент сновидение эмбриона сделалось невыносимо-трагичным и прекратилось, либо развивалось так быстро, что вышло из-под контроля…
ПЕРВОЕ, НЕБЫВАЛОЕ И НЕПОВТОРИМОЕ ЗАВЕЩАНИЕ ЧОКНУТОГО ПРОФЕССОРА
Э-ге-ге! Господа издалека, загляните в телескопы! Господа из неподалека, уставьтесь в микроскопы! Перед вами я — Кэйси Масаки, сам Чокнутый Профессор кафедры психиатрии Императорского университета Кюсю, что решился на внезапное самоубийство. Все ради того, чтобы потрепать нервишки целого-мира-благоразумников! А по пути выкатить лучшее Завещание да рассудить по справедливости в честной и кровавой битве, кто дурак, а кто чокнутый, кто писал, а кто читал… Что ж, дорогой благоразумник, ушки на макушку! Подходим-ка, подходим-ка!
Так подумывал я начать свое завещание, да толку?.. Никакого, пожалуй…
Вот сижу я во вращающемся кресле в профессорском кабинете главного здания кафедры психиатрии университета Кюсю, держу в руке вечное перо и разглядываю стопку бумаги «фулскап». На столе квадратная бутылка виски. Электрические часы над моей головой только показали десять вечера, из сигары, что в зубах, поднимается сизый дымок… Картина маслом: бесталанный зубрила, доктор Шарлатан засиделся за исследованиями… И не скажешь, что завтра утром я уже сыграю в ящик… А-ха-ха!
Такой уж у меня характер — бешусь, если не удается хоть как-то обойти здравый смысл. А тем благоразумным господам всего мира, что держат меня за сумасшедшего, приношу искренние соболезнования.
Итак… Понятия не имею, с чего начать… Ведь завещание я пишу в первый (и вероятно, в последний) раз.
Притвориться, что ли, ненадолго здравомыслящим?.. Тогда первым делом придется пояснить мотивы моего самоубийства.
Прежде всего должен признаться, что во главе угла находится одна славная девушка. Кхм… А ну, не смейтесь!
Такая красивая девушка, что следовало бы написать «очень, очень, очень» двадцать-тридцать строчек подряд! Вот тогда бы вы поняли насколько. Соберите всех девушек с упаковок платочков и этикеток косметики, всех красоток с обложек женских журналов, всех манекенщиц из витрин магазинов одежды, всех барышень с плакатов пивных и мелочных лавок… Да что там, из киностудий Америки и Европы! И даже среди них не найти вам такую — чистую до неправдоподобия, нежную до душераздирания, невинную до жути… А-ха-ха-ха… Но довольно. Еще сочтете, что мне дала от ворот поворот такая штучка и я не снес подобной трагедии. Нет-нет, оставьте эти догадки при себе. Чего уж таить… где-то с полгода назад девушка эта покинула списки живых.
«Так значит, он потерял возлюбленную и разочаровался в мире!» — у наших благоразумников уже готов скоропалительный вывод. Но погодите… погодите, господа… не спешите. Девушка эта, которая сейчас числится мертвой, вскоре свяжет свою судьбу с прекрасным, восхитительным юношей, не уступающим ей в красоте! На всем свете не сыскать второго такого! И будет жить с ним, пока смерть не разлучит их.
Уже слышу голоса умников-идиотиков! «Несчастный решил сказать “пока-пока” этому миру, поскольку тронулся умом! Привиделась любовная сцена между мертвой красавицей и живым юношей или что похуже, вот и спятил!»
Ох… Я и не представлял, что сочинять завещание — такое трудное и нервное дело! Но если уж все решено, я должен написать хоть что-то, иначе игра не стоит свеч… Пускай уж останется такой подарочек… Да и чего скрывать: всамделишные объятья и поцелуи этой «мертвой» девушки и вполне живого юноши увенчают мой опыт. Таким образом я докажу основные принципы психиатрической наследственности, которой занимался всю жизнь, а потом возлюбленные будут жить долго и счастливо.
Что скажете? Видали когда-нибудь такой восхитительный научный эксперимент? А-ха-ха-ха…
Очень сомневаюсь! Ведь та психиатрическая наука, что лежит в основе эксперимента, является моим изобретением! Тем паче психиатрические эксперименты в рамках моего уникального метода радикально отличаются от просто медицинских — их нельзя проводить на птичках, мышках, человеческих трупах и т. п. Ведь представители фауны, а также некоторые пациенты изначально демонстрируют животную сущность и не годятся на опыты. У трупов же нет важнейшей составляющей для моих экспериментов — души. Поэтому в качестве подопытного может выступать лишь здоровый человек с нормальной, крепкой психикой. Изучать и подробнейшим образом фиксировать процесс разрушения этой здоровой психики, а потом процесс ее постепенного восстановления… Ужасно, не правда ли?! Особенно если назвать мой труд в духе нынешних веяний: «Случай наследования мании убийства, преждевременного слабоумия и половых извращений»… Но получается слишком мудрено, хлопот не оберешься.
Надо сказать, что индивид, избранный мною в качестве подопытного, не так-то и прост. Малейшая оплошность — и я бы сыграл в ящик, так что я рисковал жизнью с самого начала эксперимента. Однако все пошло наперекосяк, и потому я принял решение покончить с собой… Н-да… Впрочем, у меня достаточно времени до часа икс, так что успокоюсь и поскриплю вечным перышком в компании сизого дыма и янтарного зелья.
Дамы и господа, читайте не спеша и с удовольствием! Завещание это… Здесь нет ни «Наму Амида буцу», ни «аминей», ни… что там обычно бывает в предсмертных записках? Тут все иначе. Просто дивертисмент о чокнутом эксперименте чокнутого профессора, разоблачение фокуса. Вы постепенно узнаете, на какие принципы опирался этот беспрецедентный, неслыханный опыт над извращенной страстью двух индивидов — необыкновенного юноши и невиданной девушки. Узнаете и о том, как этот эксперимент становился все напряженнее и напряженнее, как он накалялся и накалялся, пока наконец не взорвался, разнеся жизнь самого экспериментатора в пух и прах… Постепенно механизм этой катастрофы станет ясным для вас как божий день.
Но вернемся ненадолго в прошлое.
В октябре этого года в научном разделе какой-то фукуокской газеты появилась беседа со мной, суть которой можно выразить фразой «мозг не есть средоточие мышления». Масштабы негативной реакции, признаться, повергли меня в ужас! Я, разумеется, понимал, что человек — животное, погрязшее в самолюбии и предрассудках, но даже не представлял масштабов этой беды! Они — то есть господа благоразумники — всячески пытались изобличить мои «преступления». Одни зануды писали в газеты и журналы, другие — еще более занудные — настаивали на личной встрече.
Но особенно меня удивило то, что даже в этом университете, который хвалится принципом «свободы исследований», благообразные господа профессора насели дружно на ректора, поглаживая подбородки и покручивая усы. В едином порыве они застучали кулаками по столу и принялись вопить: «Гоните взашей этого грубияна! Нездравомыслящего, безумного профессора-гипоманьяка! В желтый дом его!»
Прознав об этом, даже я, старый хитрый лис Масаки, был готов заметать следы. Прежде мне казалось, что университет — единственное место, где можно свободно заниматься академическими исследованиями. Но увы, меня ждал досадный сюрприз. К счастью, наш ректор — настоящий чиновник и консерватор — разрешил дело привычными «ну будет вам, будет», и я до сего дня пребывал на своем посту. Но все же подумайте, разве это не идиотизм?! Уж если ты сделался профессором в университете, значит, жаден до почестей либо фанатик исследований. И лично я не вижу в том ничего постыдного! Но не смешно ли, когда меня, жадного до почестей фанатика исследований, нарекают сумасшедшим?! Насколько это абсурдно, хорошо знает мой близкий друг — декан факультета профессор Вакабаяси.
