А когда ей исполнилось четырнадцать или пятнадцать, случилось вот что. Возвращаясь из школы в коричневых хакама и с узелком фуросики, пришла она в келью, где сидел я за чаем, и спросила: «Настоятель, а правда, что в этой большой черной алтарной статуе спрятан красивый свиток? Пожалуйста, покажите его!» Со времен основания и освящения храма легенду о свитке знали все местные жители, вероятно, они-то и рассказали Тисэко. Но тогда я лишь усмехнулся и сказал, что свиток давным-давно обратился в пепел и при всем желании показать я ничего не могу. Однако Тисэко возразила: «Когда я потрясла статую, внутри застучало. Значит, там что-то есть!» Я удивился и отругал ее: «Нельзя так делать! Будда тебя покарает!» Но когда госпожа Тисэко ушла, я сам с тревогой прокрался в храм и аккуратно потряс статую Будды. И действительно, внутри что-то застучало! «Похоже на свиток», — подумал я…
От изумления в груди моей затрепетало. Ведь я-то не сомневался, что свиток, согласно преданию, был сожжен. Тогда я задался вопросом, не мог ли Котэй-сама сделать вид, что сжег свиток, а на самом деле вернуть его в статую? Быть может, стук раздается оттого, что свиток ссохся от времени?.. Известно, что Котэй-сама ценил искусство, значит, пожалел он рисунок и сохранил его в надежде, что за долгие годы молитв злой рок истощится. Стоит ли мне достать свиток и предать его огню? Как же поступить?..
Так рассуждал я в тревоге и наконец решил, что вскрывать статую все-таки не следует. На том и успокоился.
Шли годы, и вот прошлой осенью, за день до праздника осеннего равноденствия, господа Яёко, Итиро и Моёко пришли втроем убирать могилы. Госпожа Яёко заглянула ко мне, я угостил ее чаем, и мы разговорились… Тогда она и спросила у меня совета: «Скажите, не рановато ли говорить об этом? Но весной, когда Итиро закончит школу в Роппон-мацу (старшая школа Фукуоки), я бы хотела сразу женить его на Моёко. Что вы думаете?» Госпожа Яёко, видимо, сочла необходимым узнать мое мнение, и я ответил, что дело это благое. Потом мы поднялись и увидели с веранды храма господина Итиро в школьной форме и госпожу Моёко в кимоно с красным поясом. Они дружно убирали на кладбище у ворот, а потом склонились, сложив руки в молитве. Заметив их, госпожа Яёко растрогалась, закрыла лицо и прошла на кладбище. Я же остался один и, глядя на столь гармоничную пару, задумался о будущем семьи Курэ. Вспомнилась мне тут госпожа Тисэко, какой была она двадцать лет назад, и я вздрогнул. И к чему мне, старику, эти мрачные мысли? Но так уж я распереживался, что всю ночь провел без сна. Не спеша поднялся я и под светом луны и фонарей пробрался в главное здание храма. С чувством стыда потряс я статую Будды, но оттуда не донеслось ни звука: внутри было пусто!
Так зародилось во мне дурное предчувствие, и я уже не мог унять беспокойства. Тогда я решительно вытащил статую из алтаря, перенес ее сюда, надел очки и принялся внимательно разглядывать. Под слоем пыли я заметил еле видный разрез на уровне шеи и решил, что, приложив некоторые усилия, смогу открутить голову. Пытаясь изо всех сил сохранять спокойствие, я вынес статую в помещение с земляным полом, чтобы, не поднимая шума, стряхнуть с нее пыль, и расстелил ковер под лампой. Я снял голову статуи и увидел углубление, выдолбленное по форме футляра для хранения сутр. Внутри же было нечто, похожее на пепел, завернутый в плотную бумагу, и в пепле том имелось углубление, словно от ручки свитка. Когда я это увидел, то осознал, что Котэй только сказал, будто сжег свиток, а на самом деле задумал совсем иное. Он поместил свиток в статую, откуда его и украли! Все это сделалось ясно как божий день. Еще я обнаружил остатки засохшей ваты, ничего другого внутри изваяния не было. Пойдемте, я покажу вам статую (см. последнюю часть).
Вот… Это, конечно, моя оплошность… Или… как иначе выразиться? Так уж я переживал, так душа моя болела, как бы чего дурного не вышло… Но сами посудите, зачем было госпоже Тисэко красть свиток? И кто же теперь, после трагедии, которая случилась в Ногате, прячет его? Госпожа Яёко, которая прибирала вещи госпожи Тисэко, непременно сказала бы мне, если б нашла… Думал я об этом, гадал, но что тут сказать, ума не приложу, уж очень много таинственного в этом деле. А еще удивительно, что свиток пропал куда-то после припадка господина Итиро. Некоторые деревенские поговаривают, будто видели, как свиток этот пролетал в небе, словно змей, до и после приступа безумия Итиро. А как оно было на самом-то деле, никто не ведает. Если бы вы только знали, как горько мне от одной мысли, что по моему недосмотру и госпожа Моёко погибла, и сошел с ума господин Итиро! Охотно бы отдал я остаток кратких дней своих, чтобы все исправить, но единственное, что могу я, — лить горькие слезы… (прочее опущено).
Документ № 4. Изложение беседы с Яёко Курэ.
Дата и время беседы: тот же день, 17:00.
Место: гостиная в доме того же человека.
При записи присутствовали: Яёко Курэ, я (г-н В.) — всего два человека.
Ох, профессор, как же хорошо, что вы пришли! Как же я вас ждала! Нет, нет… бог с ними, с ранами… бог с ней, с моей жизнью! Главное — разыщите того, кто выкрал этот свиток из храма (вытаскивает свиток из-за пазухи и протягивает г-ну В.). Прошу вас, найдите того, кто показал его Итиро на каменоломне, чтобы уничтожить всю нашу семью. Отыщите его обязательно! И когда отыщете, спросите только одно: что же такое мы ему сделали? (Всхлипывает). Чем заслужили эту жестокость?! (Всхлипывает). Жаль, не успела я узнать у Итиро, когда тот еще был нормальным, что это за человек! Иначе бы все косточки ему переломала, в пыль бы его стерла! И тогда бы не успокоилась! (Плачет). Нет, нет… Когда мы уезжали из Ногаты, нигде свитка не было! Я все обыскала у Итиро. Полиция? Да что ж они знают?! Они так грубо с ним обращались… Я бы им все равно ничего не сказала… Да мне уже безразлично, придет ли в себя Итиро, воскреснет ли дочка… Безразлично, что будет со мною… Ведь этот изверг все знал и нарочно показал свиток Итиро! (От возбуждения впадает в беспамятство и не может отвечать на вопросы. Примерно через неделю приходит в себя, но временами погружается в ступор).
Примечания.
а) В день происшествия (а именно, в 10:30 утра) был произведен осмотр амбара № 3, доступ посторонним в который был запрещен. На полу нижнего этажа обнаружилась неновая газета со следами от старых деревянных сандалий Итиро Курэ и красных пробковых дзори [107] Моёко. Кроме того, были найдены капли свечного воска, ведущие к лестнице.
Ни в помещении, ни на теле жертвы не было выявлено каких-либо признаков борьбы, противостояния или мучений. На шее трупа имеются следы удушения и закупорки вен, но никакого наружного раневого повреждения трахеи или сонной артерии нет. Под столиком, рядом с телом, найдено новое полотенце с пятнами румян и белил, которое является собственностью убийцы. Оно использовалось в процессе преступления.
В центре столика лежат сложенные вчетверо бумажные носовые платочки, пропитавшиеся женским запахом. Рядом с ними стоит буддийский ритуальный медный подсвечник со свечами в 100 моммэ [108]. Согласно экспертизе, они горели 2 часа и 40 минут, а затем были потушены.
В ящике под столом обнаружились три большие новые свечи и спичечный коробок, многочисленные отпечатки пальцев на которых принадлежат Моёко. Отпечатки Итиро Курэ не найдены. На спичечном коробке имеются отпечатки пальцев жертвы, из чего явно следует, что указанные четыре свечи были принесены ею и одна свеча зажжена собственноручно при помощи спичек из коробка и поставлена затем на левый край стола. (Описание следов Яёко опущено).
б) В девять часов вечера того же дня тело жертвы было доставлено на факультет медицины Императорского университета Кюсю, где мной (г-ном В.) в присутствии бакалавра медицины доктора Фунаки было проведено незамедлительное вскрытие, завершенное в одиннадцать часов вечера того же дня. По результатам вскрытия было вынесено заключение о причине смерти — асфиксия вследствие удушения. Предположительно, жертва была удушена после потери сознания. Повреждений девственной плевы не обнаружено (опущено).
