Мишель - Иннокентий Маковеев

Ясное осеннее утро. Под каблуками шуршит листва, в наушниках играет музыка.

— Мика, глупышка! — нарушает идиллию знакомый голос.

Мне послышалось другое слово, каким часто обзывают таких, как я, девушек. Я оборачиваюсь:

— Белла, иди сюда! — Я заключаю подругу в объятия. — Откуда ты, чудо?

— Зашла в одно местечко, — уклончиво отвечает Белла и подмигивает.

— Колись, где была! — Я толкаю локтем подругу.

— Где была, там тебя могут больно уколоть. — Она щипает меня за бок. Наверное, посещала клинику. Как же я ненавижу ходить к врачам!

В колледж я езжу на метро. Хочется иметь личный автомобиль. На нём я бы передвигалась по городу, избегая неприятностей. Отец думал купить мне автомобиль, но в его компании дела идут плохо — союзная экономика переживает кризис.

В вагоне метро группа сверстниц смотрит на меня с неприязнью. Хочется накинуть на голову капюшон куртки, прикрыть свою необычайную красоту, которая считается подозрительной. Да, я прекрасна. Спасибо маме и папе. Но я никому не похвастаюсь, что у меня отличная генетика. Родители просили не говорить ничего такого. Меньше чем за год моя привлекательность превратилась в моё проклятье. Белла замечает недоброжелательные взгляды, заслоняет меня собой.

— Спасибо, — говорю я одними губами.

Подруга у меня красивая, у неё правильные черты лица, ухоженные чёрные волосы, стройная фигура. Однако, Белла не из таких, как я. Её такой не считают. Раньше я не могла отличить таких, как я, девушек, от остальных, а теперь наловчилась. Преимущественно, мы выше, крупнее, у нас крутые бёдра, тонкая талия, пышная грудь, идеально симметричное лицо с широкими губами. У многих таких, как я, глаза чудные или чудные. Они чуть лучатся (генетический дефект) и якобы завораживают мужчин. О таких, как я, ходят дичайшие слухи. Я ничему не верила, но стала сомневаться, когда погибла старшая сестра Дианн.

Выйдя из метро, мы с Беллой направляемся в двухэтажное здание Соважского колледжа искусств. Я и подруга учимся на первом курсе по специальности «Актёрское мастерство». В гардеробе колледжа сдаём верхнюю одежду. Рядом с аудиторией нам встречаются два широкоплечих парня. Я иду прямиком на них. Парни прижимаются к стенке, чтобы уступить дорогу. Белла вопросительно смотрит на меня.

— Что, Белла?!

Подруга закатывает глаза:

— Что с тобой творится?!

— Ничего. — Я делаю невинное лицо.

Аудитория холодная. Я зябну в бежевом платье. Белла оделась теплее в фиолетовый свитер и чёрную юбку. Жан один из самых умных ребят в группе кивает мне с первого ряда. Вероятно, я ему нравлюсь. Я чувствую, когда мне симпатизируют. Мы с Беллой поднимаемся на последний ряд. Со звонком в аудиторию входит преподаватель истории Леон Мартинес. Ему 30 лет. Черноволосый, с высоким лбом и широко поставленными глазами. Одет в тёмно-синий костюм. Леон прочитает для нас специальный курс лекций о войне. Скоро 125-я годовщина победы над Генезией. Прежде чем приступить к занятию, преподаватель окидывает взглядом таких, как я, девушек. Хотя, может быть, я себе накручиваю.

«Как звали предводителя самой безжалостной армии мира?» — задаёт вопрос Леон и сам отвечает. — «У него было несколько вымышленных имён. История запомнила его как Генетика. Однажды корпорации и фонды решили завладеть ключевыми богатствами планеты. На Ближнем Востоке они привели к власти Генетика. Он основал страну Генезию, а столицу назвал Настоящим Эдемом. Корпорации и фонды поставили Генетику задачу сменить режимы стран региона. Для достижения цели Генетик применял самые жестокие средства: террор, казни, массовые убийства. Влияние Генезии росло: Ближний Восток, Передняя Азия, Северная Африка. На чёрном рынке Генетик сбывал нефть и алмазы, торговал людьми, на вырученные деньги покупал оружие, технику, лаборатории. Разведка передовых стран сообщала, что Генетик проводит эксперименты над людьми. Одна группа стран выступила с предложением провести против Генезии военную операцию, другая группа из-за лобби корпораций и фондов настояла лишь на введении санкций. Зачатки Генезии появлялись в Южной Америке, Южной и Восточной частях Азии. Получив передовые военные технологии, Генетик стал способен бросить вызов всему остальному человечеству. Был обычный летний день, когда войска Генезии без объявления войны, атаковали границы десятков стран по всему миру. Солдаты Генетика не ведали пощады. Они являлись последователями ужасной идеологии генез-социализма, главной идеей которой было заменить несовершенное общество, созданное несовершенным Богом, на совершенное общество от творца Генетика. Армия Генезии уничтожала мирное население на оккупированных территориях, массово обращая людей в…»

На эффон приходит сообщение. Я отвлекаюсь. Страшно представить, что нас всех, сидящих в аудитории, могло вовсе не быть, мы бы не родились, если бы наши предки не выиграли войну.

Кто написал мне? Разблокировав телефон, открываю приложение:

Доброе утро, Мишель! Это Николас Моро. Как у тебя жизнь?

Николас вожатый из летнего лагеря. В этом году я не поехала на смену. В июне умерла Дианн, я была полностью раздавлена случившимся. Пишу ответ:

Привет, Николас. Всё хорошо.

Я вчера ездил в лагерь. В домике юношей я нашёл поделку, её Джеймс сделал для тебя. Может встретимся? Я передам тебе её.

Ого! Моё сердце сжимается от грусти. Джеймс мой бывший. Если так можно сказать о парне, с которым я почти поцеловалась, иногда держалась за руку и всегда очень ласково общалась. Он нравился мне. Думаю, мы бы стали отличной парой. Но Джеймс не вернулся из летнего лагеря… Август и начало сентября я ходила с родителями к врачам и психологам. Меня посмотрели, поговорили со мной, отчасти я оправилась от ударов судьбы. Что за поделку Джеймс сделал для меня перед смертью?! Я не успокоюсь до тех пор, пока не получу её! Дрожащими пальцами набираю послание Николасу:

Да, хорошо. Я ещё не знаю, когда смогу. Напишу тебе.

Прочитав тревогу на моём лице, Белла спрашивает:

— Всё в порядке?

— Нет.

— Кто написал?

Я вздыхаю.

— Вожатый… В лагере Джеймс успел сделать для меня какую-то поделку.

— Ничего себе!

Белла сочувственно кладёт руку на моё плечо.

Оставшуюся часть лекции я ничего не делаю. В голове крутятся разные воспоминания.

Когда звенит звонок, аудитория приходит в движение. У выхода меня караулит Жан. Он рыжеволосый и полноватый. Перед тем как заговорить, Жан поправляет очки.

— Мика, привет.

— Привет.

— Помочь тебе с историей?

Я чувствую, что краснею.

— Да, было бы славно. — Я расплываюсь в улыбке.

— Ну, тогда я напишу тебе или позвоню, и мы договоримся о встрече… — Жан смущается. Видимо, не был готов,