и поехать. Денег с тебя не попросят, но всегда держи телефон рядом и проверяй заранее заряжен ли он. Хорошо? Ты всё поняла?
— Да. — Скрестив руки, Лианн придаёт себе защитную позу. Она не считает себя наивной и глупой девочкой.
— Отлично. Анжел, уложи младших в кровати.
— Ещё рано! Ещё рано! — в один голос протестуют сёстры.
— И-и-и… в среду мы поедем на могилу Дианн.
Мама уводит сестёр умываться и готовиться ко сну. Папа молчит, ждёт маму, это не к добру.
Через десять минут возвращается мама. Она плотно прикрывает за собой дверь.
— Мика, ты теперь старшая и полгода как совершеннолетняя — присматривай за сёстрами, — просит папа, берёт меня за плечо и пристально смотри мне в глаза. — После того, что случилось с Дианн и Джеймсом, тебе лучше пока не заводить знакомств с молодыми людьми.
— Ты сейчас в таком возрасте… сама понимаешь… — продолжает мама. — Мы нашли одного очень хорошего специалиста, он тебя посмотрит, ладно?
— Итак смотрели! — взрываюсь я. — Всё со мной в порядке!
Я трижды ходила летом к разным гинекологам, с меня довольно!
— Дианн тоже чувствовала себя нормально…
Родители скрыли от меня, что произошло со старшей, но я подслушала их разговоры — у Дианн врачи поздно обнаружили скрытую болезнь, которая обострилась к концу беременности. Сестра не выдержала родов и погибла вместе с ребёнком.
Мама садится рядом со мной, вкладывает свои руки в мои. Папа говорит:
— Мика, мы с мамой тебя очень любим. Хотим, чтобы ты была счастлива, радовалась жизни. Ты дорога нам, пожалуйста, береги себя.
Родители крепко обнимают меня. Растрогали своей заботой. Пожелав им доброй ночи, иду чистить зубы. Пытливо изучаю себя в зеркале. Да, родилась красивой, но буду ли я счастлива? Ложусь в кровать и беззвучно плачу в подушку. Я безумно скучаю по Дианн и Джеймсу.
— Опоздаешь в колледж! — говорит мама, уходя на работу.
— Сама встану! — отвечаю я и снова погружаюсь в сон.
Лежу и лежу, как вдруг раздаётся звонок в квартиру. Плетусь открывать дверь. Белла — кто же ещё.
— Давай шевелись или ты вообще не собираешься идти на занятия? — торопит подруга.
— Поставь чайник, — прошу я.
Заскочив в душ, сушу волосы феном и бережно расчёсываю. Затем надеваю чёрное платье с баской.
Утром у меня скромный аппетит. Ем лёгкий йогурт, пью чай с тостами.
На улице свежо, гуляет холодок. Следую за Беллой. Волнение нарастает. Перед дверью тату-салона подруга толкает меня локтем и спрашивает:
— Готова?!
— Нет проблем, — вру я и захожу внутрь.
Тату-салон напоминает медицинский кабинет. В углу стоят кушетка и столик. На белых стенах развешены электронные плакаты с изображением татуировок. Тату-мастер приглашает нас жестом руки. Парень сухощавый, с длинными тёмными волосами. Одет в серую футболку и чёрные джинсы. На всю руку у него татуировка большой цветной дракон. Натужно сглотнув, выуживаю из сумочки купон, который дала мне Белла, и протягиваю тату-мастеру. Он спрашивает:
— Что набить?
Я оглядываю электронные плакаты. Хочу всё и ничего. Мой взгляд останавливается на татуировке в виде бантов.
— Б-банты объёмные на ягодицах, — отвечаю я крайне неуверенно.
— И покрупнее, — смеётся Белла.
Я снимаю куртку, ложусь на кушетку. Мурашки бегают по коже. Я мысленно готовлюсь испытывать боль. Тату-мастер берёт специальный пистолет и приступает к делу. Вместо красящего пигмента он вносит мне под кожу пикодиоды, которые будут светится. Приходится потерпеть, пока меня жалят, словно осами. Время от времени мы с Беллой переглядываемся, подруга подбадривает меня улыбкой.
Тату-мастер выполняет работу за час, потом объясняет, как через приложение на эффоне управлять пикодиодами. Подразобравшись, я делаю себе белые банты с чёрной обводкой — так татуировка подойдёт к платью.
Глядя в зеркало, мы с Беллой приходим в восторг. Мои банты смотрятся дерзко и сексуально. Кожа на ягодицах покраснела, зудит и болит. Но это того стоило.
Платье лишь наполовину прикрывает татуировку. В колледже заметят. Как-то я не сообразила.
Напоследок тату-мастер говорит мне не забывать заряжать пикодиоды от мобильного телефона.
— Буду ждать снова. — Парень машет нам рукой.
— Придём, если выиграем ещё купон, — смеёмся мы с Беллой. — Почаще устраивайте розыгрыши.
В колледже я чувствую себя неловко, часто поправляю платье и мысленно прошу не оборачиваться тех, кто проходит мимо. Хорошо, что большинство студентов на занятиях.
На вторую пару мы с Беллой тоже опоздали, поэтому идём коротать время в столовую. Я покупаю эспрессо-макиато. Попивая напиток, медленно отхожу от пережитого стресса.
— После занятий я к Жану, — делюсь планами.
— Только не показывай ему татуированные ножки, — предупреждает Белла. — А то сведёшь с ума…
Подруга осекается, прикрывает рот рукой:
— Ой, прости меня. Мне не следовало так говорить.
— Ничего. Ты ведь имела ввиду другое.
Перед звонком на перемену идём к аудитории, где будет последняя пара. Я прижимаюсь к стене, чтобы отсрочить появление пикантной новости.
Наступает большой перерыв. Приходят одногруппники. Почему-то на мне они задерживают взгляды. Что происходит? Или я себе накручиваю?
— Классное тату, — делает мне комплимент Жан, улыбаясь от уха до уха.
— Спасибо, — отвечаю я, скрывая удивление.
— Ну, увидимся после занятия.
Я киваю.
Откуда Жан знает?! Я хмурюсь. Мы с Беллой озадаченно смотрим друг на друга.
— Может быть, что-то уже попало в сеть, — шепчет на ухо подруга.
— Читаешь мои мысли.
Белла шустро заходит в интернет с телефона. Через каких-то десять секунд она начинает сдержанно смеяться:
— А вот и твои ножки!
Я смотрю на дисплей и краснею от смущения — в социальной сети в группе «Подслушано в Соважском колледже искусств» полчаса назад анонимно опубликована моя фотография с комментарием: «Мишель Ру и её новое тату. Ловите, пока кожа ещё горячая». Получается, в коридоре какой-то студент любовался моей спиной, обратил внимание на банты и щёлкнул их. Фотография собрала немного лайков, её никто не прокомментировал.
Набрав полную грудь воздуха, прохожу в конец аудитории. Кому интересно, тот обернётся и удовлетворит своё любопытство.
На лекции по истории кинематографа пожилой преподаватель рассказывает об отважных фронтовых журналистах, которые освещали события войны. Мы смотрим документальные фильмы. В первом бомбардировщики союзников летят под прикрытием истребителей и вдруг ни с того ни с сего начинают падать, словно потеряв крылья. Во втором солдаты союзников, не прикрываясь никакими силовыми щитами, идут в атаку и оказываются под ужасным градом пуль и снарядов. Со стратегической высоты оператор снимает их прорыв. Солдатам удаётся штурмом взять форпост. Всеобщее ликование. Победа! Но внезапно всё пространство вокруг озаряет яркая вспышка света, следует хлопок и мощное сотрясение. Грибовидное облако вдали стремительно растёт
