– Симпатичные…
Первая кивнула:
– Я – Линда, – и указала на вторую. – Она – Тильда.
– Герман, – он снова затянулся и прикрыл глаза.
– Ты как сюда попал? – спросила Тильда. – Двери и ворота заперты.
Герман улыбнулся:
– Я фокусник, волшебник, иллюзионист…
– А серьезно? – не отставала Линда.
– А серьезно… Просто умею открывать электронные замки.
– Вот здорово! – воскликнула Тильда.
– Да, полезный талант, – согласилась Линда.
Герман открыл глаза:
– А вы как сюда пробрались?
Тильда весело блеснула глазами:
– По правилу забора.
Он не понял:
– Как это?
Тильда глянула на Линду, та пояснила:
– Ну, раз есть забор, то где-то в нем обязательно должна быть дырка.
Герман не понял:
– Здесь же охранная система по периметру. Сигнализация должна была сработать.
Девушки растерянно переглянулись:
– Не сработала.
– Не сработала, – Герман кивнул и снова затянулся. – Каждый вечер сюда приходите?
Тильда кивнула:
– Ага, почти. Здесь ведь никого нет. А мы недалеко живем.
– А травку где берете?
Линда насторожилась:
– А тебе-то что?
Герман пожал плечами:
– Да ничего… Думаю, в магазине покупаете.
Тильда засмеялась:
– Ага, в магазине. В супермаркете. В разделе «Молодежные товары»…
Линда тоже улыбнулась:
– Сами выращиваем.
Герман кивнул за окно:
– Здесь на стройке.
Тильда снова засмеялась, а Линда покачала головой:
– Здесь днем столько народу, что если не выкорчуют специально, так просто затопчут. Дома у себя на крыше выращиваем между крапивой. Мне доктор от анемии рекомендует крапиву есть. Так что я ее совсем легально посадила на крыше. Ну и коноплю внутри. Никто через крапиву к ней не полезет.
– Здорово, а? – смотрела на него Тильда.
– Здорово. – Согласился Герман. Ему уже было совсем хорошо с этими добрыми, ничего от него не скрывающими девушками. – Вы умные и красивые…
– И ты ничего, растлитель, – хохотнула Тильда.
– Да, почти красавчик, если отмыть, – подтвердила Линда. Она глубоко затянулась и посмотрела на подругу. – А может, правда, отмоем?
– У нас вода есть, – согласно кивнула Тильда, – и холодная, и горячая….
Герман очень даже не возражал:
– Да я бы с удовольствием.
Линда отвела Тильду в сторону. Они пошептались о чем-то. Потом вернулись. Молча докурили то, что у них было с собой. В который раз переглянувшись, встали, потянули Германа за руки:
– Идем к нам. Не бойся. Мы живем вдвоем, больше никого нет. Помоешься, как человек, а то от тебя уже, кажется, попахивает.
Он рассмеялся:
– Это травкой…
Линда ткнула кулачком в его живот:
– И есть ты, наверное, хочешь?
Тут он – живущий на бутербродах и сосисках из взламываемых автоматов – полностью согласился:
– Хочу. Чего-нибудь бы домашненького…
Линда на это, однако, поморщилась:
– Ну, с домашним у нас не очень…
– Зато дома бутылка вермута есть, – похвасталась Тильда. – Настоящего. Из магазина.
– Ну тогда, идемте, – послушно встал Герман. Он был так рад, что у него есть приятели, которые, подобно ему, избегают АИК, которые готовы помочь незнакомому (но явно симпатичному) беглецу, которые позаботятся о нем – помоют, покормят.
Втроем они вышли из подъезда, обошли дом и отодвинули в заборе крепкую, но, как оказалось, держащуюся на одном гвозде доску. Протиснулись по очереди в образовавшуюся дыру. Вернули доску на место. Герман автоматически отметил мысленно, что сигнализация охранной системы не сработала: «Надо бы разобраться почему…» И тут же возразил себе: «А зачем разбираться? Я же больше не работаю в «ЛокИнформ»…»
Линда и Тильда жили в квартале от стройки. На девятом этаже девятиэтажного дома. Прямо с балкона их квартиры на крышу вела крутая лестничка. Они поднялись друг за другом. Как в замедленной съемке Герман видел перед собой то напрягающиеся, то расслабляющиеся на ступенях женские ножки. И даже, засмеявшись, тихонько ущипнул одну из них, самую близкую. Сверху раздалось хихиканье.
Тильда гордо показала на отгороженный участочек крыши. Он весь был в высокой развесистой крапиве. Линда палкой раздвинула жгучие стебли. За ними была конопля.
– Лучший сорт, – заметила Тильда.
– Да, – подтвердила Линда, – мы долго выбирали, советовались с друзьями…
Герман присел было, думая, что они продолжат курить здесь же, но девушки потащили его вниз:
– Что ты… На крыше нас застукают соседи.
В квартире Линда и Тильда, смеясь, стащили с него одежду и запихали в душ:
– У нас есть горячая вода…
Он с удовольствием постоял под теплыми струями. Осмотрел полочки в ванной и побрился найденным станком. Он явно использовался для женских нужд. Но его это не смутило, а наоборот позабавило. Герман водил лезвием по щекам, представляя, что это и не щеки вовсе, а ноги или подмышки Линды ли, Тильды ли. И это казалось так смешно, так смешно.
Улыбаясь во весь рот, он вышел из ванной. Ему было тепло и приятно. Натянул брюки, а не очень чистую рубашку поднимать с пола не стал.
Девушек нашел на кухне – они жарили гренки. Линда посмотрела на него бритого и розового после теплого душа:
– Мы не ошиблись. Правда, красавчик.
Тильда кивала согласно:
– Красавчик.
Линда кивнула на гренки:
– С домашним у нас не очень…
А Тильда сунула в его руки бутылку вермута:
– Открывай. – Сама же полезла в холодильник. Достала лед. Поставила на поднос бокалы.
Как только гренки были готовы, они перебрались в комнату на тахту. Выпили вермута, и Герман разомлел окончательно. В желудке было тепло, в голове – ни одной мысли, а рядом две девушки. У него уже полгода не было ни одной. А тут сразу две.
Линда придвинулась к нему вплотную сбоку горячим:
– Чтобы тебя лучше слышать, растлитель.
Тильда мягко приобняла со спины:
– И меня тоже слышать…
Они пили вермут, а потом снова закурили, забыв беспокоиться о запахе, который останется от травки в их квартире. И еще зажгли свечи, включили какую-то приятно-забавную музыку. Девушки то болтали о чем-то своем, непонятном Герману, то вспоминали о его существовании и рассказывали о себе, о том, как они познакомились, подружились еще в колледже, как пытаются вместе устроиться на работу:
– Представляешь, хотим работать вместе. А нас в разных местах только по отдельности берут.
– А мы не соглашаемся.
– Мы хотим быть вместе. Понимаешь?
Герман кивал:
– Понимаю.
– А они не понимают.
– Понимаю, – прижимал он крепче то одну, то другую, то обеих вместе. Они были такие мягкие, такие податливые. И пытливые:
– А ты, ты как стал этим… как его…
